Янтарная книга. Том 2

      Душно и скучно. Примерно так можно было описать вторую половину июня. Делать было нечего от слова совсем. Юноша заметил, что спустя столько времени без особой физической нагрузки подниматься на нужный этаж по лестнице снова стало сложновато. Пока что не как Селене, но бегать по утрам уже можно начинать. Самое то, чтобы проветрить голову после ночных кошмаров. От которых, как казалось сначала, удалось найти средство. Не самое приятное, но лучше предложенного ранее. Думать. Представлять. Размышлять. О нём. О его коте, о доме, о привычке рассказывать какие-то абсолютно несвязные факты, когда он нервничает.       В первый день было достаточно просто: в голове лишь мелькнул размытый образ, и можно было спокойно хотя бы уснуть. Да, кошмары всё ещё мучили, но они стали словно медленней и тише. И вот, о счастье, если так продолжится, да, может, вообще всё пройдёт! Только с каждым днём приходилось думать всё больше и больше. Понятно, что это уже как-то ненормально, стало, когда на рассвете Дафси поймал себя на том, что он до сих пор не спит и всё продолжает по неизвестному кругу прогонять все воспоминания, которые у него только успели связаться с этим человеком. И глаза уже вроде почти закрылись, и Морфей отчаянно тянет его с собой, но вот последней мыслью проскакивает та несправедливая боль, которой всё закончилось, и сон снимает как рукой. А если бы всё случилось иначе? Если бы он сразу в двадцать лет проснулся в той спальне с белыми пушистыми коврами? И кот встретил бы его не на узкой грязной улице, а на мягком кресле в гостиной первого этажа. Может, он бы уже давно был счастлив, не познав всего того, что ему пришлось познать. В его планы не входило умереть. Не только телом, но и душой. Сейчас он просто хотел спать, как тогда у бесстатусных, в той телеге или на невероятно узкой для двоих кровати. Да, так бы он хотел, если бы всё сложилось по-другому. Чтобы его руку снова сжали и потянули за собой вперёд, прочь от прошлого, в иное будущее. Где ему хорошо и спокойно, и где всем дорогим ему людям точно так же, и где… дорогими становятся даже те, о ком сейчас было так невыносимо, но при этом сладко думать. Спать. Чтобы на самой грани сознания показалось, что он тоже здесь. В толстовке с тупым принтом, которая почему-то оказалась в сумке с его вещами. В чехле для кинжала, ведь он наверняка держал его в руках. В рассветном дожде сквозь лучи солнца, но не в том фальшивом из маминого подарка, а в настоящем. И только так наконец уснуть.       «Привет»       Звякнул телефон. Сидевший за кухонным столом и завтракавший сонный юноша приоткрыл почти сомкнувшиеся веки и глянул на уведомление. Встрепенулся, когда понял, что писала Валя.       «Привет» — тут же ответил он. В последнее время сестра ему не особо писала, разве что могла уточнить, где сейчас находится и что делает Людмила Викторовна. Однако, даже в этих коротких диалогах Дафси удалось перейти на «ты», и его это крайне радовало.       «У Ани с Юрой день рождения седьмого июля. Если сможешь — приходи, они тебя приглашают. Дарить ничего не надо, просто приходи, опять же, если сможешь»       «Смогу, конечно, во сколько и куда приходить?»       «Спасибо! Напишу ближе к делу, сама пока не решила, куда их вести»       «Ок, буду ждать»       Седьмое июля чуть больше, чем через неделю, а ведь он почти забыл о том, что детям скоро восемь. Ну конечно нужен подарок, как это без него? А ведь где-то у мамы в комнате так и стоит та коробка, которую туда затащил Савен. Надо посмотреть, что там, чтобы не купить то же самое. — Что ты там ищешь? — поинтересовалась Людмила Викторовна, когда юноша зашёл в её комнату и сначала открыл платяной шкаф, но ничего там не нашёл, так что полез под кровать. — Своё желание помочь матери по дому? Оно безнадёжно утеряно. — Я же вчера перетёр всю пыль! — парень поднял голову и хотел продолжить возмущения, но чихнул. — Да, я вижу, — многозначительно покивала женщина, проводя пальцем по полке над кроватью. — А ведь мы этим дышим. Так что? — Где коробка, которая детям на день рождения? — молодой человек заглянул в пространство между батареей, стеной и шторой. Тоже ничего. — Смотря, что тебе от неё надо, — недоверчиво протянула мама, глядя на то, как Дафси встаёт на шаткую табуретку, чтобы заглянуть на шкаф. — Оставь мою комнату в покое, она под ванной. Зачем она тебе? — Что в ней лежит, не знаешь? — чуть не навернувшись, юноша приземлился с табуретки на кровать, пружины отчаянно скрипнули. — Плейстейшн пятый, но тебе я его не отдам. Хочешь себе такой же — пойди купи. — Да нахер он мне нужен… а им не жирно в восемь лет плойку пятую?.. Стоп, пятая уже вышла? — Пока ты крутил королевские шашни, люди делом занимались, — Людмила Викторовна прыснула, парень закатил глаза. — Эх, даже поиграть в неё не хочется, старею. Я раньше неделями могла не спать, чтобы в этих пикселях что-то натыкать, а по тем временам это были восьмидесятые, девяностые, там такого, как сейчас, не было, но я всё равно света белого не видела, на кнопки жала. — Папа тебе на это ничего не говорил? — молодой человек прыснул, представляя эту картину. — Или он смирился? — Я его тогда знать не знала, как и он меня, — женщина пожала плечами. — Это мне Селена вечно высказывала, но мне было как-то всё равно, если честно. Хотя, она не слишком возникала, она была влюблена первый и последний раз в жизни, поэтому ей было не до меня. — Мам, у тебя Валя в восемьдесят восьмом родилась, ты о чём? Ты не могла… — Дафси завис, сопоставляя даты. Но ведь его мама и по рассказам Селены, и по прочим свидетельствам и в революции участвовала, а она была… в тот год, когда родился он сам. — Я тебе как-нибудь потом расскажу, как так получилось, — Людмила Викторовна лукаво улыбнулась. — Если ты хочешь купить Ане с Юрой подарок, то пункты «вертолёт на радиоуправлении», «умная колонка», и «конструктор в виде Звезды Смерти» уже заняты. — Да зачем им это всё в восемь лет надо?! «Звезда Смерти», серьёзно? Они же, небось, даже звёздных воинов не смотрели. Мне в восемь лет подарили… не помню, но точно не это, — юноша насупился. Вариантов для подарка оставалось всё меньше. — Ну, конструктор вообще Валя попросила. Сказала: «дети порадуются упаковке, а я потом сяду и довольная соберу». Учись, студент, твой отец также тебе диски для компьютера дарил. Можешь им VR-очки принести, Валя про них тоже что-то говорила, но никто за них не взялся. Но тогда надо две пары дарить, чтобы не подрались. — Понял, закажу, спасибо и на том, — Дафси кивнул и направился к выходу из комнаты, но замер в дверном проёме, ещё раз прогоняя в голове разговор. — Влюблена? — вдруг спросил он. Людмила Викторовна непонимающе глянула на сына, не разобравшись, к чему был вопрос. — Ты сказала, что Селена была влюблена, поэтому не особо за тобой следила. В кого?       Мама сначала открыла было рот и почти выдохнула первый звук, но осеклась. В глазах мелькнуло что-то странное, женщина печально улыбнулась и опустилась на кровать, слегка сжимая пальцами одеяло. Она отвела взгляд вправо, что-то вспоминая. Судя по выражению лица, приятное, но давно прошедшее. Потом лишь достаточно громко вздохнула и покачала головой. — Этот человек уже давно умер… наверное, — последнее слово пришлось пояснить. — Когда боги влюбляются в смертных, они часто забирают своих избранников с собой на Божьи Острова, если успевают. Я не знаю, успела ли она, она и сама не знает, но проверить мы пока не можем. Когда-нибудь выясним, но это будет нескоро. Пока она не вернула свой культ, пока здесь Вивриан, пока здесь я. Селена тоже останется. Я неправильно сказала, она была не влюблена в тот раз. Влюблена она была сотни раз до этого. В тот раз она любила. Какой кошмар, я сейчас заплачу, — Людмила Викторовна смахнула резким движением руки мокрую пелену с глаз и проморгалась. Пора была возвращаться к своим обычным делам. — Ты не успела, да?       Часы в коридоре тикали достаточно громко, но не настолько, чтобы перекрыть стучащее по барабанным перепонкам сердце. Он пожалел об этом вопросе ещё до того, как его задал, но не мог не спросить. Родителей не выбирают, но родители обычно выбирают друг друга. И если в детстве это просто факт, то с возрастом как минимум хочется знать «почему?». — Твой отец был хорошим человеком, правда, — мама кивнула своим словам и сильнее сжала покрывало. — Если бы не он, я бы не выжила в этом мире без своих сил, он всё для меня сделал, что мог. Мы были очень разными людьми, но в какой-то момент сошлись. Мне было с ним хорошо. То время, что он мог быть со мной и с вами. Я бы хотела, чтобы он пробыл с нами хотя бы лет на сорок дольше. Вечность это про другое. Про другую любовь. Саша не любил, чтобы новости шли больше пары минут. Думаю, вечность ему бы особенно не понравилась… Да и тебя бы он ушатал с размаху, если бы всё узнал, боже, тебя мне тоже жалко. — Ма-а-а-а-ам! — сквозь еле проступившие слёзы юноша начал смеяться. Вот же ж.       А в голове весь оставшийся день крутилось «Вечность это про другое. Про другую любовь». Какую? Как у Виври с Тех-чи? Нежно, тихо и наконец-то. Как у Инри и Фарали? Случайно, отдельно и… вообще-то ему так ничего и не рассказали. Как у Айксы с Хранителем? Строго, справедливо и предречено. А ему что предречено? Уж не та ли вечность? Если вечность будет такой, он не готов её принять. Что-то должно измениться. И, скорее всего, его к ней отношение.

***

      Утром седьмого июля Дафси восстал из мёртвых в пять утра. Уже неделю он не спит. Забывается кошмарами на пару часов и просыпается, не более того. Так жить уже просто невозможно, даже мама почти в истерике. Звонит Селене и спрашивает, что делать? Та орёт: «переезжать, твою мать, обратно!», но нет. Тогда уж лучше умереть. Что там Айкса покупала себе от кругов под глазами? Консилер? Ему надо в нём искупаться, чтобы закрыть следы недосыпа.       Людмила Викторовна проснулась в семь, Дафси в этот момент уже с час сидел на кухне и бесцельно смотрел перед собой, стараясь не моргать. Рядом с ним стояло две жестяные банки, за которыми он сходил к автомату в переходе метро. Только вкус таурина заставлял его начать жить, но и это скоро должно было закончиться. Так не может продолжаться бесконечно. — В девять поедем, подарки не забудь, и постарайся не напугать детей своим внешним видом.       Юноша на это только отрешённо покивал. Ехать предстояло к Вале домой, помочь ей с детьми и украшениями, а оттуда уже в ресторан, который принадлежал мужу одной из её подруг, и он согласился за не слишком большую сумму выделить его весь на день детям. В школе отвалились почти все друзья из детского сада, так что детей в общей сложности должно было быть около семи, это радовало, как минимум Валю, потому что взрослых было не меньше, а то и больше.       В восемь сорок пять, когда Людмила Викторовна уже стояла в ванной и красилась, хотя ей явно не слишком нравилось смотреть на себя в таком возрасте дольше пяти секунд, в дверь позвонили. Дафси, только застегнувший рубашку, прислушался. Это ещё кого принесло? — Открой! — крикнула мама, выглянув в коридор. Юноша пожал плечами и пошёл открывать.       Он распахнул дверь и поднял взгляд. В ответ ему неловко улыбнулись. Ага. — Мам, вызывай полицию! — кинул молодой человек, заглядывая обратно в общий коридор и кривя лицо. — Это я его позвала, он довезёт нас до Вали, — послышалось в ответ. — Ладно, я сам вызову, — Дафси захлопнул дверь у Савена перед носом и пошёл в комнату. Но, к его величайшему сожалению, не затем, чтобы звонить в «112», потому что это вряд ли бы ему помогло, как минимум не было состава преступления. Лишь затем, чтобы взять сумку, в которую он уже положил себе банку энергетика, ключи, телефон, паспорт и прочие мелочи. Подарки лежали в другом пакете, который Савен уже подхватил, пройдя вглубь квартиры и поздоровавшись с Людмилой Викторовной. Какая наглость. — Сав, спасибо тебе большое, ты, наверное, встал в такую рань. Я просто так не люблю такси, ты бы знал, — принялась щебетать женщина, складывая документы в сумочку. — Всё в порядке, не переживайте, я всегда встаю рано, я тот ещё неисправимый жаворонок, — молодой человек вынес пакет с тремя коробками на лестничную клетку и стал ждать, когда все выйдут из квартиры. Дафси нехотя выплыл в коридор и молча прошёл мимо. — С вами всё в порядке? Плохо выглядите, — послышалось ему вслед. — Ох, это кошмар, он всю неделю не спит, только мучается, я уже и не знаю, что делать… — мама начала жаловаться человеку, который был готов её выслушать. Савен молчал, но выглядел очень участливым.       Спустились вниз, юноша завалился на заднее сидение и откинулся на спинку. Сразу же потянуло в сон, но он уже прекрасно знал, что это лишь ловушка. Главное доехать до квартиры, там орут дети, там будет проще. К нему на соседнее кресло погрузили подарки, Людмила Викторовна села спереди и всю дорогу что-то рассказывала про Дафси. Как к нему приезжали его друзья, как он перестал есть куриный суп в последнее время, как по ночам подскакивает и до утра сидит на кухне. Господи, сколько можно, даже сам парень устал про себя любимого слушать, а Савен так наверняка тем более, но тот ни разу не попытался перевести тему, слушал и что-то даже комментировал. — Можно вопрос? — уже почти у места прибытия вдруг спросил он и обернулся на пассажирку. Та кивнула. — Валентина Риа, откуда у неё дети? — Эх, Сава, столько лет тебе, а родители так и не рассказали, откуда дети берутся, ну как так? — женщина прыснула, но потом продолжила. — Будем называть вещи своими именами. Я охуела, когда Валя сказала, что она беременна. Я сначала подумала: всё, это опухоль, кошмар, как быть? А в итоге эта опухоль на теле человечества бегает уже восемь лет по свету… Не знаю я, честно, но могу предположить. Во-первых, отец у неё смертный, это раз. Муж бывший смертный, это два. У меня почти силёнок не осталось на тот момент, когда я её рожала, это три. Ну и, наверное, удача где-то стрельнула, уже четыре. Факторов достаточно, а что из этого сработало и в какой степени я сказать не могу. Но мне нравится, что у меня есть внуки. Правда, ещё бы хотелось зятя, но… С будущей тёщей ты уже подружился, осталось с будущим мужем, — посмеялась она, открывая дверь по приезде в нужный двор. Дафси от этих слов даже проснулся, возмущённо глядя на мать.       Дверь в подъезд Людмила Викторовна открывала своими ключами. Юноша нажал кнопку в лифт, который сменили с тех пор, как он был здесь в последний раз, но больше не поменялось ничего. Даже почтовые ящики всё также были закрашены в цвет подъезда, а цифры на них еле угадывались почтальонами. Савен занёс в кабину пакет с подарками, потом зашли все остальные и поехали на седьмой этаж. Дафси отвернулся от двери и уткнулся в зеркало. В нём было видно, что все остальные пассажиры отчаянно косятся на его осунувшееся усталое лицо и мёртвый взгляд, потом они переглянулись и Людмила Викторовна почему-то слегка кивнула. Это ещё что такое?       Лифт остановился, все вышли, словно ничего и не было. Снова загремели ключи, открылась дверь в общий с соседями коридор, а потом и вторая в саму квартиру. Сразу стало невероятно громко, детский смех и плач проник прямиком в мозг, минуя уши. Растрёпанная в домашней одежде Валя подняла дикий взгляд на вошедших и с надеждой выдохнула. Ей помогут. — Привет всем, — страдальчески протянула она. — Аня не хочет платье надевать, хотя вчера вечером её всё устроило. Мои уговоры бессильны, а другую одежду уже гладить поздно. — Может, подарки изменят дело? — Савен мягко улыбнулся, затаскивая огромный пакет в квартиру. Детские рыдания сразу же стихли, а из комнаты высунулись две головы. Чуть более бодрый и уже полностью одетый Юра и сильно зарёванная Аня пока только в майке и колготках. Медленно оба вышли принимать поздравления. — Думаю, начать следует с самого большого от вашей мамы, что скажете? Честно, если бы мне мама такое подарила, я бы даже сейчас был счастлив.       Затаив дыхание, монстры смотрели на то, как коробку аккуратно извлекают на волю. Протяжное дружное «О-о-о-о!» было показателем того, что мелочи всё нравится. Сейчас открывать было бессмысленно, всё равно выезжать через двадцать минут, поэтому Валя пока просто отнесла приставку в детскую. А ведь раньше там была комната Дафси. — Ну а дальше, наверное, ваша бабушка, — Савен сделал от пакета шаг назад, приглашая к нему Людмилу Викторовну. Как оказалось, тот самый конструктор пал на её плечи, тут уже бóльшую благодарность выражала Валя. — Я, пожалуй, последний. — Нет, ну я же говорила, ничего не надо, — Валя слегка сурово посмотрела на Дафси, когда он потянулся к пакету, но парень только пожал плечами. — Разве я мог детей без подарков оставить? — и каждому в руки легли очки виртуальной реальности. — Как экзамены твои? Вижу, очень усердно готовишься? — сестра глянула на чужое страдальческое лицо. — Экзамены? — он сначала не понял, о чём идёт речь, но Людмила Викторовна относительно незаметно пнула его по ноге, сделав вид, что оступилась. — А, да. Всё прекрасно. Я в процессе. — Заметно. Сав, мне уже страшно, что ты им припёр, у тебя с фантазией всё иногда даже слишком хорошо. — В этот раз всё немного проще, — молодой человек снова потянулся к пакету, куда уже успел положить свой конверт. Деньгами решил? — Наверное, лучше любых вещей это впечатления. Вещи уходят, а память остаётся до конца. Вы же наверняка когда-нибудь были в аквапарке или парке аттракционов. А мне, знаете, всегда нравился театр. Вас мама тоже водила пару раз, я знаю, но это не просто театр. Да, мой подарок пригодится нескоро, но я очень надеюсь, что вы о нём не забудете. Седьмого января Рождество, хотя в нашей стране больше празднуют Новый год. Так вот, это билеты на ёлку в Большом Театре, а после ёлки посмотрите «Щелкунчика». Думаю, вам понравится.       Детей явно заинтересовало только слово «ёлка», а вот Валя взвыла от ужаса, тут же отбирая конверт и смотря на стоимость на каждом билете. — Ты… нехороший человек, редиска, — сквозь зубы проскрипела женщина. — Ещё хоть раз что-то больше десяти тысяч, и я тебя прикончу. Сав, сто пятьдесят за три билета это несмешно вообще…       Людмила Викторовна глухо смеялась, глядя на разгневанную дочь. Савен вместо ответа показал на часы в коридоре, мол, кажется, пора бежать, потом будешь обижаться. Ему в свою очередь показали на почти раздетую Аню, та тут же снова встала в позу, закончив любоваться подарками и опять заныла «не хочу платье! Не хочу!». — А что за платье такое? — Савен присел перед девочкой на корточки и вопрошающе поднял брови. — Не то ли красивое розовое, которое мама тебе недавно купила? — Оно не красивое, оно страшное совсем! И мама в платье не идёт! — Да не успела я себе платье погладить, ну не успела, — оправдывалась Валя, как могла, но этого было мало. — Знаешь, я видел в своей жизни одну принцессу. Она тоже никогда не носила платья. Но я уверен: если бы она увидела твоё, она бы точно захотела его надеть. — А больше никто в платье не будет, — грустно протянула девочка и вытерла одинокую слёзку. — Так это даже лучше, зачем нам несколько принцесс? Я бы тоже очень хотел быть такой прекрасной принцессой, но на меня подобных платьев не шьют. Как же тебе повезло, — Савен печально вздохнул. Лицо Вали на этот комментарий вытянулось, но он возымел эффект. Аня медленно поплелась в комнату, чтобы наконец одеться. — Господи, только бы мне это сегодня ночью не приснилось, я скончаюсь от смеха, — прыснула женщина и пошла помочь дочери застегнуть молнию.       Дафси заглянул вглубь квартиры, сделав пару шагов по коридору в надежде на то, что его не убьют за то, что в обуви. И здесь он тоже жил, отсюда ездил в университет, водил племянников в детский сад и иногда встречал их оттуда. Здесь протекала их с сестрой порой крайне неспокойная, но такая родная жизнь. И всё здесь было также. Только вот детскую сделали, а ещё на кухонном подоконнике спала незнакомая парню кошка, и перед ней… — Шторы новые, — пробормотал молодой человек, разглядывая незамысловатый бежевый узор. — С чего ты взял? — Валя вышла обратно, чтобы пройти в свою спальню и наконец одеться самой.       На пару секунд наступило молчание, Дафси посмотрел сестре в глаза, и та почему-то замерла, на мгновение сощурившись, как будто пытаясь что-то разглядеть в чужом взгляде. Что-то знакомое. — У тебя кошка есть, а шторы целые. Значит, новые, наверное, — всё-таки нашёлся юноша, и Валя дёрнулась, приходя в себя. Кажется, она была этому рада и нет одновременно. — А, да она не дерёт, слава богу, послушная, когти точит только в положенном месте. А шторам года три уже, не такие и новые. Так, ладно, я одеваюсь и едем. И так на пятнадцать минут задержались, не дай бог гости раньше приедут, они нас проклянут. Сав, в детской пакеты с шариками, возьми, пожалуйста.       Дети и Валя поехали на другой машине, потому что в ней стояли детские кресла, а все украшения для праздника погрузили к Савену в багажник. Ресторан находился почти на другом конце города, поэтому добираться туда пришлось достаточно долго. Дафси снова чуть не уснул, отвлекала только лёгкая ненавязчивая музыка из радио. Может, если бы он сел на переднее сидение, ему бы хватило расстояния, чтобы уснуть без кошмаров? Юноша встрепенулся и оглядел машину. От Савена он сидел наискосок, но, если получится переместиться на кресло за водительским и упереть голову в его спинку. Может, так будет даже лучше?       Первые десять минут молодой человек не мог решиться начать двигаться. А если мама спросит «что ты делаешь?». Что отвечать? Солнце припекло? Так он как раз в теньке сидит. В итоге он сделал вид, что уронил что-то в ту половину машины и не смог дотянуться. Отстегнулся, быстро переместился влево. Вроде бы всем было всё равно. Теперь можно было поудобней сесть и…       Савен дал по тормозам, машину рвануло вперёд, Дафси со всей дури впечатался лбом в подголовник перед ним, мозги зазвенели. Послышался сигнал гудка, горе-водитель, перестраивавшийся без поворотника, уехал, чудом избежав столкновения. Людмила Викторовна в панике обернулась на сына, у того перед глазами плясали звёзды. Весь оставшийся путь женщина читала лекцию о том, как опасно ездить непристёгнутым. «А вот у меня была знакомая, она тоже так поехала, и что ты думаешь?..»       На входе в ресторан юноша не заметил невысокий порожек возле летней веранды и чуть не полетел носом вниз, еле успев схватиться за дверной косяк. Валя, когда стала пора развешивать по залу, отведённому для детей, шарики и гирлянды, попросила парня сидеть на месте. — Отдохни, покемарь, если получится. А то ещё налетишь на что-нибудь, нам тут трупы не нужны, — она обеспокоенно попросила одного из работников принести чашку крепкого кофе, но Дафси уже знал, что тот ему не поможет. Порывшись в сумке, молодой человек достал из неё банку энергетика и громко пшыкнул, открыв её. Вот сейчас он точно проснётся, потому что если это ему не поможет, то больше ничего.       Над ним нависла тень. Парень поднял голову достаточно нехотя, потому что прекрасно знал, кто это, но не знал, что Савену от него надо. Тот, впрочем, выглядел крайне странно. Юноша нахмурился, глядя на то, как лицо молодого человека мрачнеет, совсем светлые брови сначала сходятся вместе, а потом поднимаются вверх, когда глаза пробегаются по надписи на банке. Теперь он выглядел невероятно возмущённым и прямо-таки оскорблённым. — Ты на таблетках! — крикнул Савен так громко, что слова эхом разнеслись по всему залу. Валя дёрнулась на резкий звук, отрываясь от надувания шариков. Людмила Викторовна ахнула. И как она недоглядела?       Дафси хотел было сказать что-то между «попрошу на «вы» и «пошёл-ка ты нахер, дружок», но его волна возмущения захлестнула его с головой в тот момент, когда Савен внезапно выхватил банку из чужих пальцев, быстро огляделся в поисках места, куда это можно вылить, но ничего не нашёл. Тогда он просто опрокинул её и буквально за несколько глотков выпил весь напиток до последней капли. Дафси затрясло от ненависти и ярости. — Ты-ы-ы-ы… — зашипел он, выхватывая банку обратно и сжимая её со всей силы. — Тва-а-арь! А ну выплюнул быстро! Я так и знал, что твоё единственное желание — избавиться от меня любым способом! Я не спал неделю… из-за тебя! Это вообще всё из-за тебя! Я… М-м-м-м…       Рука легла ему на рот, не дав продолжить возмущения. Савен спокойно и слегка печально глянул на парня сверху вниз и убрал ладонь тут же, как понял, что он сделал. — Простите, но я пока не знаю других способов вас успокоить. Пожалуйста, давайте мы не будем продолжать выяснять отношения на чужом празднике, тем более на детском. Мы можем обсудить все претензии без криков, без ссор и без лишних возмущений вне ресторана. Я беспокоюсь о вашем здоровье, вы пьёте сильные успокоительные и запиваете их энергетиком, это сделает вам в долгосрочной перспективе только хуже. — Меня уже не успокоить, я буду с тобой драться! — Дафси кипел, схватившись за чужую руку и сжав её, чтобы она больше не смогла его заткнуть. — Но я не хочу с вами драться, — уже почти отчаянно выдохнул Савен, сжимая руку в ответ, но, пожалуй, немного по другой причине. В глазах у него блеснула влага. — А я хочу, я психованный! — взревел юноша, вырывая ладонь из хватки. — Так, всё! Хватит! — в бой вступила Людмила Викторовна, вставая между парнями. Может, с её ростом она особо преградой не была, но внушала уважение. — Один пошёл надувать шарики, другой в противоположный конец зала вешать флажки. Быстро! Ну я вам потом устрою, готовьтесь, черти.       Раздосадованный Дафси ушёл первым под гнётом сурового взгляда матери и сел на стул рядом с Валей, беря шарик в руки. Сейчас он точно был в состоянии в ярости надуть все шары в этом ресторане в одиночку, если они не лопнут. Сама Валя взглядом проводила Савена, вышедшего из зала по направлению к туалету, хотела что-то спросить, но на шум прибежали дети. Лица у них уже были измазаны в чём-то со взрослого стола. Вплоть до приезда первых гостей никто больше не сказал ни слова.       Валины подруги и их дети оживили мероприятие, половину из них Дафси даже помнил ещё с того времени, когда учился в университете, приходил домой, а на кухне разворачивался ведьмин шабаш. Тогда он быстро хватал что-то из холодильника под дружные «Рома так вырос, ну жених, Валь» и убегал к себе в комнату. Остальная половина, видимо, привезла детям школьных друзей. Сразу начались крики, шум и гам. Малышне были предложены настольные игры, телевизор с приставкой на модель хуже той, что подарили сегодня утром, пицца, соки и просто догонялки по всему помещению. Этого всем было достаточно.       Савена многие знали, а вот Дафси пришлось представляться, причём каждому гостю по несколько раз, потому что никто с первого не мог правильно услышать его имя. Надо было тоже как-нибудь под местные реалии корректироваться. Денис какой или что-то около того, но уже поздно.       Аня с Юрой минут через десять слёзными мольбами утянули Савена с собой в детский зал, тот откланялся, но обещал вернуться. Одна из подруг Вали усмехнулась. — Дорогая моя, а почему он всё ещё не твой муж, уже лет пять хочу спросить?.. — И спрашиваешь каждый раз, Тань, — сама Валя хмыкнула и проследила взглядом, как дети сажают молодого человека напротив телевизора, где уже идёт какой-то мультик. — Не зовут, знаешь ли. — Валь, он ладит с твоими детьми, он дарит тебе дорогущие подарки, он отлично общается с твоей матерью, — подруга стала загибать пальцы, а на словах про мать встрепенулась Людмила Викторовна, которая до этого мило беседовала с какой-то гостьей, которую знала ещё с Валиной школы. — Да, он немного странно выглядит, но какая разница? В мужике вообще лицо не главное, а этот работящий, ответственный, добрый, состоятельный, общительный, и при этом всё ещё молодой… — Там занято! — поняв, о ком идёт речь, девушку тут же перебили. — …Кем? — очень удивлённо и непонимающе Валя повернулась на мать. Та тут же стушевалась. — Нет, я, конечно, и так не претендую, но я первый раз об этом слышу. — А… Да ты не знаешь, — отмахнулась она и вернулась к своей прошлой беседе. Дафси стиснул зубы, хотя очень хотел ответить что-то типа «Забирайте, там свободно», но его могли не так понять. Точнее, как раз-таки так, а ему этого было не надо. — А почему ты не претендуешь? — та же самая подруга по имени Таня переключилась на другой вопрос. — Что тебя в нём не устраивает? Или я не знаю чего-то? — Тань, хорош, ну нет, — Валя опять хмыкнула, но уже чувствовалось, что её эта тема начинает раздражать. — Мальчик с девочкой не только спят друг с другом, они ещё иногда и дружат. Я очень хорошо его знаю, у меня даже мысли в голове нет о чём-то большем, мне аж плохо от этого становится. Это не мой типаж, не мой формат, называй как хочешь. Не моё. И это, слава богу, взаимно. Потому что нет ничего хуже влюблённого в тебя мужчины, когда ты не можешь ничего дать взамен. Тебе сразу и его жалко, и себя, и противно от всего этого становится, а вроде так прекрасно общались. Очень надеюсь, что этого никогда не произойдёт. — Такого валить и трахать, — подытожила Таня, все на это только тихонько прыснули в тарелки.       Минут через двадцать подошёл Юра, попросил, чтобы кто-то, когда закончится мультик, подключил им приставку. Валя понятия не имела, как это делать, так что вызвался Дафси, глядя на печальные глаза племянника. Вскоре стало ясно, почему тому взгрустнулось. Пятью из семи детей оказались девочки, они, захватив Савена в свой плен, заставили его смотреть с ними «Русалочку», а ещё один мальчик тихо сидел в углу и играл сам с собой, Юре такой расклад не нравился. — Ты хотел бы быть принцем? — спросила Аня у Савена, указывая пальцем на одну из финальных сцен в мультфильме, где начиналась свадьба. Тот, разумеется, кивнул, довольная девочка продолжила смотреть, а Дафси на сцене с поцелуем краем уха услышал тихое: — Я бы хотел быть как Ариэль… — и мечтательный вздох. Главное теперь не представлять.       Мультик закончился, юноша подключил приставку, что девочкам сначала не очень понравилось, но потом и они втянулись, стали все по очереди играть в гонки. Савен был свободен и направился обратно, кивнув Дафси в знак благодарности за спасение. Вскоре подошла Людмила Викторовна глянуть, живы ли тут её внуки и сын, потому что, когда началась игра, все резко стихли. После очередного заезда ей протянули джойстик. Женщина сначала отнекивалась, но потом всё же взяла. Аня, посмотрев на это, на правах именинницы стребовала, чтобы второй выдали Дафси. Пускай взрослые поиграют со взрослыми. — Я тебе заранее сочувствую, — только и ответила на это Людмила Викторовна, и игра началась.       Никогда ещё юноша так не был морально унижен несчастной видеоигрой. Мама как будто лично создавала эту программу, прекрасно зная, где свернуть, где и как притормозить, где вылететь за ограждение и приземлиться чётко на нужный кусок трассы, пальцы её летали по кнопкам, словно она с этой штукой в руках родилась. Дети заворожённо смотрели за тем, как женщина, которая, по их мнению, не должна даже уметь включать компьютер, пересекла финишную черту за рекордное для системы время, а до неё здесь ой как много кто играл. — Обращайтесь, — Людмила Викторовна вручила джойстик Юре и потянула Дафси за собой. — А то ты тут уснёшь с ними. — …А почему она так сказала? Значит, она что-то знает, чего не знаю я? — Сав, не скрывайся, мы всё равно всё выясним про твою даму сердца по твоим соцсетям. — Да у него только ватсап и одноклассники, о чём ты?       Все уже обсуждали полученные знания о «занято», Савен только вежливо улыбался и ни на какие провокационные вопросы не отвечал, вскоре от него отстали, не добившись никакой информации. Снова возобновились беседы ни о чём, и они всё продолжались, продолжались и про…       …сто надо было где-то спрятаться. И как можно скорее, потому что оно уже рядом. Но перед ним был только прямой мрачный коридор. А он так устал бегать, проще было уже сдаться и отмучиться. Ноги сами медленно пошли вперёд, но он уже ни на что не рассчитывал и не надеялся. Пускай это всё уже закончится, просто закончится. Над ним нависла тень. Что ж, видимо, это и есть конец. Долгожданный, но нежеланный. Барахтаться больше сил не было, хотелось лишь закрыть глаза и раствориться, в идеале безболезненно. — Пойдёмте.       Его потрясли за плечо. Ещё раз чуть сильнее. Дафси вздрогнул и проснулся, чудом разлепляя слипшиеся веки. Надо же, уснул прямо за столом, склонив голову на грудь, но никто этого даже не заметил. Кроме Савена, естественно. Иначе бы он его не разбудил. — Дафси, пойдёмте, — чуть тише повторил молодой человек и осторожно потянул парня за руку прочь. — Пойдёмте, вы спокойно поспите.       В полном бессознании юноша встал с места и сделал пару шагов вперёд, чуть не упал, но его вовремя подхватили и увели на летнюю веранду, где стояли удобные плетёные диванчики с подушками на них. Как только они оба сели на один из таких, Дафси почувствовал, что его голову укладывают на чужое плечо, но он уже не мог возмущаться. Стало так спокойно, так беззаботно, и все кошмары унеслись прочь, и, если правда можно поспать… пускай он будет рядом.       Никто не видит их будущее… И никто не знает, что там будет на самом деле… Одно единственное размытое пророчество… А потом. Пусто… мы не знаем… Это провидческая пропасть, с которой мы до этого не сталкивались, и завязана она только на истории этих двоих.       Один единственный день. Сейчас. Или никогда.

***

      Он открыл глаза, сонно озираясь по сторонам. Почти сразу же подскочил со стула, на котором оказался. Слишком знакомая комната, он так и знал, что этим всё закончится! Что его просто-напросто украдут и вернут в этот несчастный особняк на окраине Столицы. Мама-то, небось, и не возмущалась, даже грузить его наверняка помогала. От злости юноша было пнул стул, но не почувствовал ни боли от удара, ни даже хотя бы просто структуры деревянной ножки, да и сам стул не покачнулся. В панике парень схватился за шкаф. Упёрся. Но вот дверцу, например, открыть уже не смог, рука просто прошла сквозь ручку. Можно трогать всё, на что ты не влияешь своим присутствием, так что ли? Тогда новости две, одна хорошая, другая похуже. Хорошая: его не похитили. Похуже: что на самом деле случилось — совершенно неясно.       С кровати спрыгнул кот и побрёл по своим кошачьим делам, молодой человек перевёл взгляд на наваленные одеяла на матрасе. Под ними явно кто-то был, но пока разобрать невозможно. Оставалось только чего-то ждать, знать бы ещё — чего? Юноша снова опустился на стул и тщательно огляделся. Вроде совершенно та же спальня Савена, какой он её запомнил, но словно какие-то мелочи отличались. Наваленные на письменном столе книги, какие-то скомканные бумажки. У Савена в комнате всегда была практически идеальная чистота. На самом краю стояла небольшая рамка, а в ней… Дафси нахмурился и подался вперёд, чтобы рассмотреть, и точно. Этот тот самый пейзаж с домом в деревне, который подарили ему Виври с Тех-чи. А это тут что делает? Это вообще-то его, почему оно стоит здесь? И кот от Инри стоит на тумбочке возле кровати рядом с телефоном на зарядке. Как раз в этот момент телефон завибрировал, сработал будильник, время показало шесть тридцать утра.       Рука вынырнула из-под одеяла и выключила звук, со второго раза попав по экрану. Началась возня, Савен откинул ткань в сторону и зажмурился от бьющего в окна солнца. Некто, лежавший у молодого человека на плече, бесцеремонно закинувший ногу, тоже зашевелился, но совершенно нехотя. — Ты бросить меня хочешь? — парень услышал заспанный голос. Свой собственный. Дафси из сна приподнял свою голову и, еле разлепив глаза, исподлобья глянул на Савена, ожидая объяснений. — Меня заставляет проклятая работа, — молодой человек попытался высвободиться, но его не отпускали. Мутный взгляд синих глаз буравил насквозь. — Не пытайся меня обмануть, сегодня суббота, — пробубнил Дафси и молча продолжил смотреть на Савена, пока тот не посмотрел в ответ. — Поэтому я вернусь в обед, ты даже не заметишь, что меня не было. Спи, — Савен провёл кончиками пальцев по чужой щеке, убирая за ухо прилипшую прядь волос. — И отпусти меня, пожалуйста. — Можно? — вдруг спросил юноша, двигая головой, чтобы ладонь полностью коснулась его щеки. В ответ ему лишь едва заметно кивнули.       Он подался вперёд, припадая к губам и медленно углубляясь в поцелуй. Его нижнюю губу мягко прикусили, послышался характерный чмок, после которого Дафси на секунду отстранился, чтобы обхватить Савена за шею, подвинуться ближе и наконец закрыть глаза. Парень языком скользнул по уголку чужого рта и протолкнул его глубже, сладко выдыхая носом и даже в процессе поцелуя улыбаясь, когда по спине скользнула ладонь, прошедшая снизу вверх по позвонкам.       Прижав к себе юношу, Савен повернулся на кровати так, чтобы тот упал на подушки, а он сам мог спокойно встать. Последний лёгкий чмок, и молодой человек поднялся с кровати и подошёл к шкафу, начиная собираться на работу. — Ты бросаешь меня, потому что я блондинка? — тихо засмеялся Дафси, шумно потягиваясь и снова переворачиваясь на живот, лишь одним глазом глядя на Савена с подушек. — Это из какого-то фильма? — невозмутимо уточнил тот, снимая с вешалки рубашку и там же висящие брюки. — «Блондинка в законе», не смотрел? — парень накрылся одеялом, теперь было видно только край лица и растрёпанные с ночи волосы. — Посмотрим вместе, можем даже сегодня вечером, это какая-то комедия? — застегнув последнюю пуговицу, Савен потянулся в ящик за ремнём. — Она самая, — Дафси протяжно зевнул и закрыл глаза, снова погружаясь в дрёму. — Люблю слушать, как ты смеёшься, — добавил он, и Савен на секунду замер, затягивая ремень на брюках. Щёки и уши его начали стремительно краснеть. — Скажи мне, почему ты говоришь такие вещи только утром? — Потому что потом я начинаю очень много думать, а утром я только чувствую. Вот, всё, начинаю, спокойной… утры, какая нахер разница… я сплю, — парень заворочался, чтобы лечь поудобнее, но в конце концов затих, мирно посапывая в подушку. — Куплю на вечер что-нибудь.       На это Савену уже никто не ответил, но он говорил это скорее самому себе. Вскоре комната опустела, в ванной послышался шум воды, а потом дверь в неё щёлкнула, и всё стихло. Тот Дафси, что наблюдал за всем этим со стороны, сидел неподвижно, потому что был уверен: пошевелится — у него треснет лицо от всех тех эмоций, которые он в данный момент испытывал. Другая его версия уже уснула и явно не видела никакой проблемы в том, что только что произошло.       Вернулся кот, именно он привёл юношу в чувства, прыгнув на стул, на котором, вообще-то, может и своеобразным призраком, но был человек. Подскочив с места, парень двинулся прочь из комнаты, как раз в коридоре возле лестницы мелькнул высокий силуэт, собравшийся спускаться вниз. Оставалось только двигаться следом.       На первом этаже Савен свернул на кухню, Дафси же двинулся дальше по коридору, осматриваясь. При входе на вешалках он углядел одно из своих пальто, а в обувнице стояли его кеды и кроссовки. Надо вернуться наверх и посмотреть, стоит ли в ванной вторая зубная щётка, хотя и так всё ясно: это всё ещё кошмар. Причём один из самых страшных, что он видел за последнее время. Хуже было бы только если бы вместо Савена был Расхо.       На кухне закончила греметь кофемашина, через минуту из проёма вышел хозяин дома, быстро обулся и скрылся за входной дверью. Дафси моргнул и тут же услышал, как наверху что-то очень громко падает. Часы в коридоре пробили два раза, хотя только что было около семи утра. Снова быстро поднявшись на третий этаж, юноша понял, что звук до сих пор идёт из домашней библиотеки. Там второй «он» безжалостно сносил книги с полок, приговаривая: «я больше никогда не буду здесь убираться! Никогда! Он все эти книги сюда понатащил, так вот пускай и… твою мать!». Тяжёлый том всемирной истории янтарей свалился ему на ногу, молодой человек взвыл и стиснул зубы, резко проводя влажной тряпкой по дереву книжного шкафа. Через пару минут своеобразная уборка была закончена, все книги парой движений и капелькой магии были возвращены на законное место. — Пускай она ещё хоть раз мне скажет, что я в этом доме ничего не делаю, — победно выдохнул парень, облокачиваясь о дверной косяк. — Так, теперь ты, — он глянул вниз, туда, где у входа стоял пришвартованный робот-пылесос. — Давай, Гоша, беги, только не падай с лестницы, как в прошлый раз. И не пускай кота кататься на себе.       Ногой нажав кнопку, Дафси двинулся дальше в полной уверенности, что пылесос внял его словам. Круглый приборчик пиликнул, загудел и поехал собирать упавшую с книжек пыль. Тряпка прошлась по всем поверхностям по пути до ванны. Так, на всякий случай. Напевая какую-то песню, юноша, пребывающий в хорошем расположении духа, протёр ещё и зеркало в ванной. И да. Там стояли две зубные щётки. Уборке было не суждено продолжиться, потому что из открытого коридорного окна послышался звук открывания ворот на участок. Молодой человек наклонился, чтобы глянуть вниз. Вид паркующейся машины его полностью удовлетворил, тряпка полетела под ванную по пути до лестницы, возле которой уже кружился пылесос, но пока не падал. Наверное, после прошлой поездки ему изменили маршрут. — Это я! — понеслось снизу сразу после щелчка замка входной двери. — И на том спасибо, — ответил Дафси сам себе и направился на первый этаж. — Я чувствую запах… чего-то подгорелого, — Савен поднял брови и ещё раз вдохнул не слишком приятный запах. — Чего-то мясного, я хотел сказать. — Ах, ну да. Как же там… — юноша пару раз щёлкнул пальцами, пытаясь вспомнить, хотя, судя по выражению лица, он прекрасно помнил и так. — «Наверное, ты и не готовишь ничего. А, это не покупные? Странно, на вкус как резина, точно сам делал?». — Боже мой, ты всё-таки обиделся, да? — Савен тяжело выдохнул и изменился в лице. Теперь он выглядел слегка виноватым. — На твою маму? Не-е-е-е-ет, — парень притворно и театрально медленно помотал головой. — Да! Да, я обиделся. И я больше не хочу, чтобы она к нам приезжала, если она продолжит говорить мне такие вещи. Что я отвратительно готовлю, что я ничего не делаю по дому, что я не работаю, поэтому мог бы и получше заниматься хозяйством. Спасибо, не надо. А самое страшное, что я не могу приехать к ней и начать высказывать что-то похожее, потому что у неё настолько не к чему придраться, что аж страшно становится, а она точно не робот, как Гоша? Не какая-то улучшенная модель? Сериалы из двухтысячных пугали меня придирчивой тёщей, но я не думал, что меня это на самом деле постигнет. — Я, — Савен втянул воздух сквозь зубы, — извиняюсь за неё, правда. Пойми, она богиня семьи, у неё быт дома выстроен идеально, и, если у неё где-то хоть пылинка легла не на своём месте, для неё это катастрофа, а мой дом для неё свинарник, сколько бы мы тут ни убирались. — Это ОКР, пускай лечится, — Дафси пожал плечами и закатил глаза, но, когда глянул на опечаленного Савена, вся спесь пропала, юноша подошёл ближе и привалился к его плечу, обнимая и дожидаясь, пока его обнимут в ответ, вдыхая запах его волос. — Что там с работой?       За обедом тот молодой человек, что всё ещё воспринимал это как затянувшийся кошмар, печально слушал о том, как же там с работой. О том, что завтра надо съездить к Людмиле Викторовне и с чем-то ей помочь, о том, что у кота кончается корм и о том, что «сегодня получилось намного вкуснее, чем в прошлый раз, спасибо большое, ты у меня лучший, пожалуйста, не слушай мою маму».       Юноша снова моргнул в момент обсуждения чего-то для него не слишком ясного, и часы пробили восемь. Кухня опустела, за окном залилось закатное солнце. В поисках признаков жизни парень отправился на второй этаж, из большой гостиной там были слышны голоса. — …Так, двигайся, а то ты опять уснёшь на середине фильма, мне потом тебя будить и пересказывать вторую половину, — Дафси пихнул Савена в бок, тот переместился по дивану правее. — Один раз такое было, — усмехнулся он, кладя руку на чужие плечи. — Два, — безапелляционно послышалось в ответ. — Ну, может быть два, — со скрипом признался Савен, отводя взгляд, но при этом улыбаясь. — А, может быть, пять. В этом месяце. Сегодня шестое, кстати. — Ну не правда, хватит, — молодой человек уже откровенно смеялся, тянясь за попкорном, который он купил днём после работы. — Включай уже, а то точно усну.       Пока Дафси искал нужное кино и пока шли начальные титры Савен смотрел на него достаточно непривычным, но при этом почему-то знакомым взглядом. Каждое чужое движение: сведённые брови, когда вылезла громкая реклама; громкий фырк в момент, когда оказалось, что первый сайт выдал плохую озвучку; палец, агрессивно долбящий по корпусу пульта из-за нервов. Всё это отзывалось в этих глазах и расходящейся до одури влюблённой улыбке. У того юноши, что сейчас стоял в дверях и за всем этим наблюдал, на мгновение так защемило сердце, что он даже не смог вдохнуть. На него никто никогда так не смотрел. — Можно? — спросил Савен, когда парень наконец довольный откинулся на спинку дивана и собирался нажать кнопку «плэй». — Вполне, — ответили ему полушёпотом уже почти в самые губы. Поцелуй вышел тихим и плавным, разнеженным спокойным вечером и предвкушением хорошего фильма. Дафси положил руку Савену на колено, её тут же накрыли сверху, переплетая пальцы.       Прервала всё снова внезапно заоравшая реклама. Пришлось делать тише звук, отключать её и наконец запускать кино. — А… — юноша открыл рот, чтобы что-то сказать, как-то хитро глядя вбок, но его сразу перебили. — Нет, нельзя кусаться, — Савен примостил голову на чужом плече и был таков. — Нам завтра к госпоже Мириалене ехать, я умру, если она ещё раз это прокомментирует, а она станет. — Да блин, — слегка раздосадовано протянул Дафси и хотел было уже тоже затихнуть, но вздрогнул и тут же нажал на паузу, резко вскакивая и оглядываясь в поисках чего-то. — Тихо. Мне кажется… Скажи что-нибудь, любое слово. — Что случилось? — потревоженный Савен тоже привстал и обеспокоенно глянул на парня. — Слово. Любое, случайное. Давай, быстро, — продолжил тот, чего-то ожидая. — Эм-м-м… попкорн? — наверное, потому что на журнальном столике стояла целая миска с ним. — Да, это оно. Я видел это тогда, когда был день рождения у Ани с Юрой в том ресторане, где я уснул, помнишь? Я во сне видел этот день, я вспомнил, — довольный, Дафси опустился обратно на диван и на пару секунд прикрыл глаза. — Ты поэтому меня тогда ударил, когда проснулся? — звучало это немного обиженно, но не настолько, чтобы теперь воспринимать это всерьёз. — Я испугался, я думал, что ты пытаешься меня украсть. Сейчас бы я, конечно, от этого не отказался, но тогда я был в ужасе, — как оправдание это годилось слабо, если бы не было чистой правдой. — Я извинился в тот же день. Всё, я включаю обратно…

***

      Разбудил его гудок проезжающей где-то по улице машины. Молодой человек дёрнулся и чуть не упал, но его успели поймать и откинуть обратно на спинку диванчика. Он не помнил, где он находится, потому что не помнил, как до сюда дошёл, поэтому чужие руки вокруг него ввергли юношу в панику. Он двинул рукой и по звуку было понятно — попал. Локтем кому-то по рёбрам, да так, что неизвестный закашлялся. Савен отчаянно вдохнул, прижимая ладонь к тому месту, куда ему треснули. Прямо в район правого лёгкого, метко и больно. — Кха… очень надеюсь, что вы выспались… кхе, — он тяжело поднялся на ноги, чтобы избежать дальнейшего насилия. — Прости, — ошарашенно выдохнул Дафси, но тут же понял, кому он это говорит, и отвернулся. Может, не услышал? Сон расплылся в голове отдельными фрагментами и грозился полностью исчезнуть, как это часто бывает после пробуждения, но острое чувство сжимающегося сердца всё ещё блуждало где-то среди обрывочных воспоминаний, не давая отпустить. Он очень хотел бы почувствовать это снова.       Как оказалось, уже вечерело, праздник как раз закончился, надо было идти уже не в зал, а на парковку, где разъезжались последние гости, а Валя с Людмилой Викторовной о чём-то разговаривали, пока Аня с Юрой усаживались в машину. — …Ты, значит, знаешь, что между ними произошло, из-за чего они друг другу глотки грызут, — протянула Валя, заинтересованно глядя на мать. Та отвела взгляд. — Да мне… родители их рассказали. Правда, не стоит забивать себе этим голову, там не случилось ничего из ряда вон. Это же мужики, они если ругаются, то на год вперёд, скоро пройдёт, они сами разберутся. — Допустим, — женщина поджала губы, явно желая спросить что-то ещё, но всё никак не решалась. — Это всё? — Нет! — Валя стиснула пальцы на руках и всё же выдохнула. — Мам, а он точно из Питера приехал, а не с того света? — Валь, ну что ты такое говоришь? — Людмила Викторовна осуждающе глянула на дочь. — Ну не выспался мальчик, что сразу обзываться? — Так я не про это… — Дафси и Савен подошли к парковке. — Ладно, потом. Пока-пока.       Юноша хотел было извиниться за то, что так резко исчез, но его и слушать не стали. «Выспался и слава богу. Я бы не простила себе, если бы из-за меня умер студент. Дети вашего отсутствия не заметили — это самое главное». До дома ехали в тишине, Савен высадил пассажиров у подъезда, попрощался и уехал.       Уже в квартире мама остановила Дафси в коридоре, тот замер и приготовился слушать что угодно, но не то, что ему сказали. — Больше ты с Валей не разговариваешь. Не умеешь играть — не участвуешь. Возражения не принимаются, такими темпами тебя даже Аня с Юрой узнают. Свободен.       В ступоре и ужасе молодой человек остался стоять на месте, когда женщина ушла в ванну смывать макияж. Вот и приехали.