Янтарная книга. Том 2

      Идти или нет? Кто-то, не очень ясно, кто именно: ангел или дьявол, сидел на одном плече и говорил: «вам надо поговорить». На другом, почти с него свалившись, некто шептал нечто противоположное, но, кажется, пора хотя бы начать притворяться взрослым человеком и что-то решать с теми кляксами обиды и возмущения, которые пятнами упали куда-то в самые уязвимые места. Пора брать в руки тряпку, которой выступал язык. Сказать что-то умное и, разобравшись, уплыть прочь, зализывать раны. Больше никогда не связываться, а, если и пересекаться, то без этого ёкающего чувства, пробивающего насквозь, как стрела. Поэтому надо написать Вале, что он согласен, а то как-никак это уже завтра. — Так, во-первых, — в этот момент дверь в комнату распахнулась, в неё заглянула Людмила Викторовна. — Протри пыль. Во-вторых, я сказала Вале, чтобы она за тобой завтра заехала, а то ты куда-нибудь убежишь.       Дафси замер с телефоном в руках, а в глазах у него читалось лёгкое презрение ко всему сущему. Как когда ты сам решил убраться по дому, но тут тебе говорят «уберись», как сейчас, и сразу уже не хочется. Вот и тут всё желание разговаривать и ехать куда-то убежало, подхватив чемоданы. — А если я собирался завтра дома сидеть? — юноша закинул ногу на ногу и с некой претензией посмотрел на маму, та пока не сдавалась. — У меня завтра генеральная уборка, я всё равно бы тебя выгнала, — сказала она, словно это было настолько очевидно, что только полный кретин, идиот и, конечно же, её единственный сын, этого не может понять. — Зачем тогда мне пыль протирать, а? — парень ехидно улыбнулся, поймав женщину на очевидной лжи. Та не смутилась, но на пару секунд замолчала, обдумывая неоспоримый аргумент. — Как ты с матерью разговариваешь? — от этого взгляда, кажется, треснула межкомнатная дверь, бой был проигран, потому что против такого оружия ничего сделать было невозможно. — Ой… — молодой человек закатил глаза, но уже было поздно. Теперь его ждёт лекция об уважении, о том, что даже Ластер послушнее, чем он, и что в двадцать с лишним лет пора иметь не только принцев и психологические проблемы, но ещё и мозги по возможности. А пыль всё-таки надо протереть.       Но это было отложено на завтрашнее утро в силу лени, которая всё чаще и чаще его одолевала так сильно, что можно было днями лежать просто в телефоне, доползая только до ванной и кухни. Активность порождает активность, а она совершенно сошла на ноль, потому что делать было, по сути, нечего. Пару раз даже мелькала мысль правда податься в какой-нибудь московский университет, Селена наверняка сможет подделать ему аттестат и баллы ЕГЭ, но как-то это было слишком… Дафси казалось, что он приблизительно чувствовал, на сколько он здесь останется, словно какое-то внутреннее тайное чутьё. И на срок, необходимый для учёбы, он точно во внешнем мире не задержится. А куда тогда он пойдёт? Это внутреннее чутьё пока не подсказывало, но нечто другое, мелкое и ехидное, сообщало примерные координаты. Их молодой человек активно игнорировал.       И, разумеется, он не успел закончить свои дела до момента, когда в дверном замке завертелся заедающий ключ и из подъезда послышались бесьи крики. Валя заглянула в квартиру как раз в тот момент, когда Людмила Викторовна так тяжело вздохнула, что, кажется, вообще забыла, как дальше дышать. — Привет, как дела? — спросила Валя, наблюдая за тем, как Дафси в темпе вальса закидывает пыльную тряпку куда-то в ванную, а потом бежит в комнату переодеваться из пижамы. — Меня пытают, — успел сказать он перед тем, как захлопнуть дверь. — Мам, опять ты используешь рабский труд? — Валя хмыкнула, поворачиваясь к матери. Та лишь задрала нос, показывая этим, что делает она всё правильно. — Он даже за квартиру не платит, пускай убирается, — она поджала губы, когда заметила, как часть пыли осталась на комоде. — То есть можно было просто заплатить?! — дверь распахнулась, в щель тут же просочились дети, но это было уже не так важно. Стоя в одних джинсах, с футболкой в руках и крайне возмущённо глядя на Людмилу Викторовну, Дафси хотел сказать что-то ещё, но ему не позволили. — Нет! Мне уборщик важнее арендатора. Всё, боже, забирайте его, сам убраться не может как следует — другим не даёт. И всегда ты таким был…       Поняв, что сказала лишнего, женщина поспешно удалилась на кухню, юноша глянул на сестру и лишь пожал плечами, она усмехнулась. В комнате чем-то очень тихо шуршала малышня, молодой человек обернулся, и ему почти в лицо, насколько могли дотянуться, тут же тыкнули мягкую игрушку, от которой почему-то слегка попахивало спиртом.       Это был тот белый глазастый шар, который он вытащил в том супермаркете неподалёку со второй попытки, потому что с первой упали более крупные игрушки для племянников. Шиншилла её так и не тронула, зато дети очень даже. Красным фломастером они расчертили, как могли, огромные глазёнки шарика, от этого спиртом и пахло. — Господи, ну зачем вы испортили? — Валя, не разуваясь, подалась слегка вперёд, чтобы разглядеть, что происходит, и почему все замолчали. — Это Сава теперь, — ни капли не раскаиваясь в своём поступке, Аня кинула игрушку на диван и пошла обратно в коридор. — А можно покушать у бабушки?       С кухни тут же понеслось «конечно, можно, я не отпущу голодных детей», Валя печально глянула на время, но его ещё было достаточно, можно и пройти. Дафси же вернулся в комнату, закинул основные вещи в сумку, печально сел на диван рядом с брошенной игрушкой и тяжело вздохнул, когда огромные красные глазищи уставились на него в ответ. Фломастер растёкся, заполнив все пропуски. Надо убрать куда-нибудь, потому что выкидывать жалко, а ночью проснёшься, увидишь такое — больше не увидишь ничего. В шкафу не нашлось ничего стоящего, кроме… ну, должно быть, это судьба.       Молодой человек взял в руки уже очень сильно помятую толстовку с очень тупым мемом на принте и осторожно разгладил, чтобы завернуть в неё игрушку. Из кармана выпала бумажка. «Понадоблюсь — позвони». Она лежала там всё это время, с тех самых пор, как он единственный раз её одолжил, надел и так и не вернул. Так и не позвонил. А потом и вовсе удалил номер телефона, так ещё и заблокировал его. А сколько раз ему пытались позвонить после этого? Почему-то было немного обидно от мысли «ни разу», но ещё хуже становилось от понимания, что, скорее всего, ровно один раз, чтобы услышать три коротких гудка, показавшихся вечностью, а потом сброс. Окончательный обрыв. Лучше бы правда ни разу не звонил. Не было бы где-то глубоко внутри такого чувства вины за мимолётные слова и действия.       Пора была выезжать, Валя кое-как собрала детей, те стащили со стола сушки и уволокли с собой в машину. — Зонтик возьми, — в последний момент протянула сыну Людмила Викторовна, тот схватил его и закрыл за собой дверь.       Дафси сел на переднее сиденье низкой машины, от которой уже давно отвык, сзади на детские кресла плюхнулись Аня с Юрой. Они тронулись, Валя включила радио. Хотелось о чём-то поговорить, что-то обсудить, но теперь было как-то страшно. Вдруг что-то случайно проскользнёт в речи не то, как сегодня у мамы, и судьба решит, что пора бы в них свернуть какому-нибудь грузовику? Ему самому не страшно. За себя. А вот за других очень даже. — Как с поступлением? Подал уже документы куда-то? — Валя встала на светофоре и повернулась на пару секунд на парня, замечая его задумчивое выражение лица. — Ну типа, — расплывчато ответил он, вздрогнув. А о чём ему говорить с Савеном? Он даже не мог этого представить, потому что, когда перед глазами вставал этот силуэт, хотелось только бежать, забиться в угол и уши руками закрыть, чтобы самого себя не слышать. «Давай просто не будем друг другу докучать и спокойно разойдёмся. Я больше не злюсь на тебя и ни в чём не виню, поэтому можешь спокойно уходить, я тоже уйду». Гадость какая, но что ещё он может сказать? «Давай останемся друзьями»? Он не хочет быть друзьями с человеком, которого ему так активно сватали в мужья последние три месяца. Да и сам Савен на это вряд ли согласится. И это его расстроенное лицо, как у обиженного щенка, потерявшегося в дождь на улице. Самому от себя мерзко становится. И конечно же он скажет «я вас понял, конечно, как скажете, я согласен», но он же не согласен! И кому нужен такой компромисс, от которого обоим тошно? Замкнутый круг уступок и бестолковых слов. — Поступишь, куда денешься? Ты парень умный, всё хорошо будет, — Валя нажала на газ и быстро подняла большой палец вверх, слегка улыбаясь. — Спасибо, — Дафси кисло улыбнулся в ответ, понимая, что он упёрся в очередной тупик, через который пока не знает, как перескочить. Да и разворачиваться некуда, теперь пускай только время разбирает свои кирпичи и даёт ему единственный верный проход. Где-то в голове ехидным голосом Виври послышалось: «главное, чтобы не задний», на что юноша только скривился и отмахнулся, как от мухи.       Чем ближе они подъезжали к планетарию, тем сильнее сжималось сердце в предвкушении чего-то очень неприятного. Хотя, может, оно просто наконец вытащит из него ту занозу, которая так давно ноет, а он никак не может её найти. — Зараза, приехал уже, — Валя глянула на уведомление на верхней части телефона, где контакт был подписан как «Сава» и смайлик с котом, а сообщение выглядело как «выхожу на Баррикадной». — На метро попёрся, а нам ещё пятнадцать минут. Ну пускай пока нам кофе купит, чтобы без дела не стоял. Алиса, — включился голосовой помощник, — напиши Саве «купи нам кофе». — Уже отправляю, — послышалось из динамика, и снова всё стихло.       И вот они уже наконец-то встают на парковке и выходят на свет божий. Дафси чуть не упал, пытаясь встать с такого низкого положения, потому что что на каретах, что на внедорожниках Савена было намного выше. — Да куда… — Валя потянула руку к детям, но те уже убежали прочь, а она даже не успела закрыть машину. — Вот и где их теперь ловить? — Я займусь, — молодой человек хмыкнул и пошёл вперёд, туда, где мелькнули два детских силуэта. Догнать их удалось уже почти у входа в планетарий.       Здание крайне необычной и завораживающей формы, в которое заходили немногочисленные люди, а Аня с Юрой тыкали пальцами в различные вещи вокруг, которые были оформлены в космическом стиле. Парень подошёл к ним сзади и присел на корточки, но его, кажется, так и не заметили. — А непослушных детей, которые убегают от взрослых, забирают к себе страшные плохие дяденьки и кормят их только брокколи, — зловеще протянул юноша, резко хватая обоих племянников за плечи, те завизжали и отскочили в сторону в ужасе. — Если за плохого дяденьку будете вы, я согласен на брокколи, — высокая тень нависла над Дафси, так и замершим у земли. Крепкая рука что-то ему протянула. — Ваш кофе.       Савен заслонял собой солнце, и оно мелькало между его белых волос, словно через отцветающий одуванчик. Сразу все слова, которые крутились пчелиным роем в голове, куда-то исчезли, и было вообще неясно, что следует сказать, и следует ли вообще. Может, они поймут друг друга без слов? Прочитают мысли, ведь, если так умеет Виври, возможно, так умеет и сам Дафси, но лишь непроницаемый мягкий взгляд и пар от стаканчика с кофе были ему ответом. Тут же в памяти всплыл изрисованный красным маркером пушистый шарик из автомата с игрушками, молодой человек непроизвольно прыснул. — Я сказал что-то не то, да? — виновато протянул Савен и смущённо улыбнулся, рука с кофе дрогнула. — Извините.       Дафси встал и выпрямился, забирая стаканчик. Ответить ему на это было совершенно нечего, потому что он чувствовал, что, как только откроет рот, остановиться уже не сможет. От напитка приятно пахло корицей и чем-то ещё смутно знакомым. Он сделал глоток и чуть не подавился.       Когда он только попал в янтари, в его голове сам собой создавался список того, чего ему так не хватает. Телефон, электричество, метро и прочие прелести жизни занимали первые строчки, и где-то чуть дальше, но всё же не в самом конце болтался пункт: капучино с кокосовым сиропом, который он взял за привычку покупать каждое утро в сетевой кофейне у университета, когда ещё там учился. Этот вкус по утрам возвращал его к жизни и заставлял понимать, что, даже если он третий день подряд приезжает к первой паре, ещё не всё потеряно, ведь завтра выходной.       Глотнув ещё раз, юноша пришёл в себя и несколько раз моргнул, возвращаясь в реальность. Валя уже подошла ко входу и забрала свой стаканчик, начала отчитывать детей, но тем было в общих чертах всё равно, ведь Савен вручил им по леденцу. — Ты себе не брал? — Валя оглядела опустевший картонный подстаканник, в котором было всего два места. — В том кафе был тирамису, который отчаянно меня соблазнял. Как обычно, я достаточно быстро поддался его обольстительным чарам и съел всё на месте, — Савен пожал плечами и хмыкнул. — Ты за тирамису Родину продашь, — Валя закатила глаза и направилась к главным дверям, чтобы купить в кассе билеты.       Дафси шёл со стаканчиком и очень медленно пил свой кофе, чтобы подольше чувствовать этот вкус утренней ранней студенческой жизни, от которой он сейчас так далёк. Он даже не сразу понял, когда они вошли в одну из главных экспозиций и на потолке замерцали звёзды. Приглушённый свет и тихие разговоры посетителей навевали дрёму, но сердце колотилось так быстро, что сразу разгоняло все нити сна, заволакивающие взор. Разве он когда-то говорил… сколько же всего он говорил, может, там и звучало, как ему не хватает кокосового сиропа, но разве это можно запомнить? Что ещё он запомнил о нём? Что он не любит, когда с ним разговаривают первые минут десять после пробуждения, если он сам не заговорит? Что он терпеть не может ходить по дому в обуви? Что у него каждый раз, будто в детстве, когда вагоны метро выезжают из туннеля на свет вверх, мурашки по коже бегут? А что он запомнил про Савена? Не то чтобы много. Он не любит лишний раз материться; когда нервничает, говорит что-то совершенно несвязное, обычно какой-то полунаучный или исторический факт, чтобы разрядить обстановку; водит одной рукой и даже, если машина на автомате, вторую руку он держит на ручнике; боится мышей и крыс и, вероятно, именно поэтому держит дома кота; не помнит, сколько ему лет, и не собирается вспоминать. Наверное, этого пока достаточно… для чего-то. Для того, чтобы остаться друзьями?       Юноша повернулся на Савена, шедшего рядом, уже открыл рот, чтобы начать тот самый разговор, который должен был всё решить, даже то, что решать было не надо, но в горле будто застряло какое-то первое слово, которое невозможно было выплюнуть, лишь хрип и короткий звук «а», тут же прервавшийся. Ужас какой. — Да? — Савен повернул голову, и выглядел он так растерянно, но при этом в ожидании чего-то. В надежде. На такое лицо невозможно было ничего ответить. — Угу, — промычал Дафси, резким движением вручая ему стаканчик с остатками кофе и отходя в сторону, будто его очень заинтересовало устройство солнечной системы в другом конце зала. Позорище.       Что-то упало. А в таких помещениях падать ничего не должно, максимум непослушные дети, но это явно был другой звук, сразу после которого послышалось дружное «ой!». Медленно молодой человек повернулся на источник шума, очень надеясь, что это лишь похожие голоса. Надежда умерла раньше, чем ему хотелось бы. — Юра, ты дурак, — расстроенно и испуганно послышалось от Ани, которая смотрела, как от какой-то модельки катится в сторону увесистый отломившийся шар. — Сама такая, — ответил мальчишка, насупившись. — Это ты его задела. — Ты меня толкнул! — крикнула девочка, и, кажется, вот-вот должна была начаться драка, и она вряд ли бы закончилась, пока не сломалось бы что-то ещё. — Так, тихо! — Дафси оглянулся в поисках Вали, но ту видно не было, тогда парень подлетел к племянникам и схватил обоих за плечи, растаскивая в стороны. Дальше он продолжил полушёпотом, видя, что шарик не просто слетел с крепления, а таки отвалился, треснув у основания. — Мы сейчас тихо идём отсюда на выход и… — Кто это сделал?!       Все трое подскочили на месте от истошного крика. В сторону экспоната двигалась, должно быть, местная работница. Женщина чуть старше, чтобы действительно назвать её «женщина», но на другое она бы уже просто обиделась. Она была настолько возмущена, что казалось, будто она маску надела, потому что скорчить такое выражение лица надо было очень постараться. Дети испуганно тут же спрятались за Дафси, а тот старался всем своим видом не выдавать, что боится ничуть не меньше них. Медленно парень пожал плечами и оглянулся, будто пытался найти виновника случившегося. — Это они сделали, — какой-то очень довольный произошедшим ребёнок указал пальцем на Аню с Юрой, те побелели. — Заткнись, мальчик, — холодно рявкнул Дафси, тот затих. — Тупой мальчик, — гордо поддакнула Аня, показывая язык. — Очень тупой, — закончил Юра.       Ребёнок постоял в ступоре несколько секунд, а потом громко разревелся и пошёл искать своих родителей, чтобы пожаловаться, но сейчас это волновало меньше всего. — Да, это сделали мы… я, — молодой человек сделал шаг вперёд, оставляя племянников за собой. — Сколько надо заплатить? — Это бесценно, вы просто взяли и сломали настолько ценный экспонат, — женщина почти начала задыхаться от своих слов, отчаянно глядя на то место, где произошла поломка. — А если всё-таки перевести на рубли? — Дафси устало поднял брови. — Я не знаю… — работница замялась, поджимая губы от злости. — Надо разбираться с руководством, смотреть камеры, сметы… кто вы детям вообще? — Какая разница? — парень непонимающе глянул на женщину, она лишь фыркнула. — Ну это же очевидно, что это ваши… — она руками очертила что-то неясное и ей явно неприятное, — спутники поломали экспонат, а не вы. — Спутник вон валяется, — молодой человек ткнул пальцем туда, куда укатился шар, — а это племянники мои, дядя я им. — Вы можете это чем-то подтвердить? — работница звучала вполне серьёзно, парень подвис, смотря на неё с немым вопросом «вы сейчас серьёзно?». — Чем? Родимым пятном? — язвительно прошипел он, всё тяжелее выдыхая с каждым новым предложением. — Почему я просто не могу заплатить? — Вы на них не похожи, — безапелляционно ответила женщина, скрещивая руки на груди. — Я приёмный, — уже почти в бешенстве рыкнул Дафси. — Куда прикладывать карточку? — Послушайте… здравствуйте, — подошёл Савен, пробиваясь через уже небольшую толпу, наблюдавшую за происходящим. — Давайте мы правда просто заплатим, сколько надо, и спокойно… — А вы детям кто? — всё также надменно спросила работница. — Я… отец, — Савен крайне сладко улыбнулся, но это не растопило ледяного женского сердца. — Так сколько? — Вы можете чем-то это подтвердить? Они записаны у вас в паспорте? — Я отчим, — нашёлся молодой человек, но ему это не помогло. — У-у-у, удачи, — Дафси махнул рукой и отошёл в сторону Ани с Юрой, поняв, что это абсолютно бесполезное дело. — Не переживайте, всё нормально будет. Они сами виноваты, что так некрепко делают и ограждений не ставят. — Господи, я отошла в туалет на пять минут, что происходит? — Валя, распихав зрителей, замерла, уперев руки в боки, сурово переводя взгляд с одного силуэта на другой. — Вы кого-то убили? — Пожалуйста, мы заплатим столько, сколько надо, — продолжал монотонно гнуть Савен, но его уже никто не слушал. — Кем вы приходитесь детям? — снова запустила свою шарманку работница, на этот раз глядя на Валю. — Мать… вашу мать, — уже почти спокойно, потому что волноваться уже было нечем, ответила Валя. — Пройдёмте, — женщина направилась в сторону служебной двери в дальнем конце зала. — А почему вы её пытать не стали?! — возмущённо взревел Дафси, Савен же пошёл следом к двери, всё ещё что-то пытаясь сказать. — Я вас умоляю, я понимаю, что ситуация очень неприятная, но мы можем разобраться с ней спокойно, вам хватит пятисот тысяч? Если нет, заплатим больше… — Сав, отстань, стой, сиди, — Валя остановила друга рукой и закатила глаза. — Я разберусь, как будто в первый раз что ли? — Но мы заплатим, посмотрите на детей, они же почти плачут! — Дафси догнал всех и тоже замер у двери. — Заплатим же? — он покосился на Савена, тот только закивал. — Заплатим, конечно, просто… — Женщина, успокойте своих брата и мужа, — работница стиснула зубы, открывая дверь и отгораживая парней от неё. — Что? — Валя подняла голову на своих товарищей и сощурилась. — Да они мне вообще не родственники.       Повисла тишина, Савен и Дафси виновато переглянулись и вяло улыбнулись работнице, та только зло зыркнула на них, цокнула языком и захлопнула дверь за собой, Валей и напуганными детьми. — Мразь старая, — тут же выплюнул Дафси, пытаясь прожечь дверь взглядом. — Ещё какая, — согласился Савен, наклоняясь, чтобы через замочную скважину что-то рассмотреть. Не получилось. — В чём проблема нас пустить, настырная ещё такая, «покажите паспорт». — Угу, историю браузера не показать? — парень дёрнул за ручку, но та не поддалась. — Ещё и закрылась, карга. Просунь им карточку под дверь. — Просто проблема в том, что они сейчас могут назвать Вале любую сумму, абсолютно, и она, конечно, с ней согласится, а я мог бы стребовать точную, даже если бы она захотела платить сама, а она захотела бы, конечно, — Савен покачал головой и снова глянул на Дафси. — Вам кофе не понравился? — Что? — юноша, сейчас зацикленный на том, как же его раздражала эта старуха, не ожидал подобного вопроса и замер, растерявшись. — С чего ты взял? — Вы не допили. Мне казалось, я правильно запомнил, — Савен отвёл взгляд, в его руке всё также остался стаканчик с остывшим капучино. — Нет, всё правильно, я… отдай, — Дафси отобрал стаканчик и сделал ещё один глоток, отставляя кофе на подоконник рядом. Сладость, скопившаяся на дне, ударила по зубам, но юноша и бровью не повёл. — Я домой тоже этот сироп купил, вы так сокрушались, что даже у меня такого нет, — оставалось только добавить «приезжайте попробовать», но от этого удалось воздержаться.       То ли вкус кокоса придавал какой-то уверенности, то ли от сахара начинал быстрее работать мозг. Дафси понял, что молчать он больше не может, им точно надо поговорить, и сейчас, пока Валя занята, наверное, самое время. — Слушай, — он очень постарался не обращать внимания на то, что абсолютно всё его тело тут же начало сопротивляться словам, и продолжил. — Нам правда пора поговорить. Расставить все точки над «и», бла-бла-бла. Раз и навсегда. Прямо сейчас. Я на тебя не злюсь и не обижаюсь, всё, забыли, я просто хочу, чтобы всё было спокойно, я очень устал от этого всего. Ты пойдёшь своей дорогой, я своей, и мы… — он поднял взгляд, который так старательно опускал куда-то в пол и встретился с этими пронзительными молочно-красными глазами, которые в полумраке зала казались вовсе чем-то внеземным. — …останемся друзьями, — голос задрожал, и получилось это скорее умоляюще, чем твёрдо. Не хватало только добавить тоненького «пожалуйста».       Савен молчал, ровно стоя и, кажется, даже не моргая. Сначала у него покраснели уши, потом шея, щёки, а потом и всё лицо и, может, даже руки. Дафси слегка испуганно наблюдал за этим, не понимая, что ему делать. Вызывать скорую или бежать? — Ты… — Я вас люблю, — это прозвучало так странно, восторженно, но настолько смущённо, что аж дыхание перехватило. Будто, чтобы это сказать, Савен много раз это репетировал и пару раз в процессе падал в обморок, но здесь и сейчас пока держался.       Лицо Дафси исказилось, внутри всё взорвалось и перемешалось, мысли, будто атомы, стали стучать по черепной коробке, и все они либо орали на одной ноте, либо читали ему нотации не хуже мамы. — Бля-я-я-я-я-я-я, — не став стесняться, надрывно и почти рыча протянул он, отворачиваясь и облокачиваясь о стену. — Ну какого хуя? Да что ж это такое, господи, за что мне это? Ну почему ты просто не можешь сказать, — юноша повернулся обратно, схватил Савена за рубашку и потянул на себя, — «да, конечно, я согласен»? Неужели это так сложно? Я устал постоянно о тебе думать, понимаешь? Я уснуть не могу из-за тебя, я жить не могу из-за тебя, ты всегда, ты везде, я схожу с ума от этого. Я, может, тоже… не хочу быть друзьями, но я же этого не делаю. Да тьфу на тебя, разве можно такие вещи так спокойно говорить?!       На них снова начали оборачиваться люди, однако это Дафси не останавливало. Он уже не знал, что сказать, просто перехватывал рубашку в другом месте и издавал нечленораздельные звуки ярости и отчаяния. — Я могу с цветами, — всё тем же почти умирающим голосом продолжал Савен, — или с конфетами, как вам больше нравится. — Никак мне не нравится, вообще никак! А-а-а-а-а! — юноша отпустил ткань и сделал шаг назад, чуть не упав. — Да я сейчас заплачу уже, ну это просто невозможно. Знаешь, что?       Дафси оглянулся по сторонам. Удивительно, но в этот момент уже никто на них не смотрел, да и стояли они почти в углу, в самой темноте. Резко выдохнув, будто дальше его ждал шот текилы, парень поднял голову и подался слегка вверх, зажмуриваясь. Словно в детском садике, когда по-другому ещё и не понятно, как, он, задержав дыхание, быстро чмокнул Савена в губы и тут же отскочил, как обжёгся. В мире на секунду наступила полная тишина, пока Дафси не осмелился всё же открыть глаза. На Савена, судя по его виду, сейчас словно ведро ледяной воды вылили. Таким ошарашенным молодой человек его ещё никогда не видел. Кровь отлила от лица, его цвет почти сравнялся с волосами. — Доволен? Отстанешь от меня теперь? — сердце стучало так громко, что самого себя было неслышно, не то что кого-то ещё. Но Савен не ответил. Он моргнул один раз, другой. А потом его повело назад, будто он вот-вот собирался свалиться в обморок.       Дверь открылась, уставшая Валя вывела своё чадо обратно в зал, держа в руках чек для оплаты. Она замерла на месте, глядя на открывшуюся ей картину. Напуганный Дафси, побелевший Савен, который еле успел за что-то схватиться. — Кажется, давление упало, — будто при смерти выдохнул он, со всей силы рукой стискивая тот экспонат, который ему попался. Только бы не сломал, хотя, впрочем, неважно. — Или, наоборот, подлетело. Извините, — он осел на пол. — Господи, он умирает, — в панике от того, что он наделал, Дафси заметался в поисках чего-то, что могло помочь. На подоконнике стоял стаканчик с недопитым крайне сладким кофе. Для давления могло и помочь. — Пей, а ну живо! — парень опустился на колени рядом и поднёс стаканчик к чужому рту, Савен глотнул и рукой со всей силы сжал чужое запястье, юноша ойкнул и скривился. — О боже, — Валя охнула и повернулась на обескураженную работницу. — Ну что вы стоите, позовите кого-нибудь! Кто тут у вас, медсестра, врач, чумной доктор, кто угодно! Быстро!       В планетарий они больше не вернутся, слишком уж много проблем, слишком много криков, слишком много… Слишком.

***

      Только когда Савен надышался нашатырём, ему стало легче. На вопросы «что случилось?» оба только молчали. Савен, потому что пока в принципе не особо был готов говорить, а Дафси, потому что такое и говорить стыдно. А что он скажет? «Я его поцеловал, хотя это и поцелуем назвать было сложно, чтобы он отстал от меня, а он то ли от счастья, то ли ещё от чего чуть не умер». Поэтому оставалось говорить «здесь очень душно» и «ему просто резко стало плохо». — Садись на переднее, я тебя на метро не отпущу, — они шли в сторону парковки, Валя указала пальцем на машину, не переводя на неё взгляда. — Куда садиться? — Савен замер, щурясь и пытаясь что-то разглядеть. — На переднее, — Валя нахмурилась. — Ты теперь и не слышишь ничего? — Валь, там ничего нет, — осторожно выдохнул Дафси, которому было велено вести Савена под локоть. — Что? — женщина обернулась и обомлела. На парковочном месте действительно было пусто. В панике она пикнула ключами, но звука рядом не раздалось. Там, где должна была стоять машина, значился почти затеревшийся знак для инвалидов. Губы Вали задрожали, глаза заблестели. — Сука, — не думая о том, что рядом дети, истерично выдохнула она. — Да что ж за день-то такой?       И Дафси был с ней полностью согласен. Пока Валя звонила в эвакуационную службу, Савена посадили на ступеньки у входа в планетарий. Он повернулся на притихших детей и зачем-то полез в сумку. — Сколько вашей маме сказали заплатить? — спросил он, доставая толстый кошелёк. — Сто тысяч, — очень печально протянули Аня с Юрой хором, и им явно не слишком понравилось, как это было им предъявлено. — Ну-ну, — Савен поджал губы, явно понимая, что можно было заплатить и меньше, но уже ничего не поделаешь. Он достал пачку пятитысячных купюр и стал отсчитывать. На руках у него оказалось только девяносто. — Скажите маме, что клад нашли, а ещё десять тысяч найдутся на карту сегодня вечером. Двадцать, ещё же эвакуатор. Бегите, только не потеряйте.       Дети, сжав деньги так крепко, что вот-вот могли их порвать, направились к парковке, где Валя всё ещё говорила с кем-то по телефону и звучала очень расстроено. Дафси осторожно тоже сел на ступеньки, думая, с чего начать, и стоит ли вообще начинать. Извиниться? За что, за то, что у Савена нервишки слабые? За то, что его, как старшеклассницу, то в жар, то в холод бросает, когда на него красивый мальчик смотрит? Да был бы это кто угодно другой… так вряд ли бы было. Во всём виновато это пророчество несчастное, они бы даже друг на друга не посмотрели, если бы не оно. Увидел бы такого на улице — полюбовался и дальше пошёл, даже не подумал бы подойти познакомиться. А теперь что?       Парню на нос упала капля воды, потом ещё несколько на волосы, заморосил пока ещё мелкий дождик. Савен снова глянул в сумку, но, судя по выражению лица, зонта там не нашёл. Валя же тем временем уже шла с парковки, удручённая и озабоченная бытовыми проблемами. На деньги она, кажется, даже внимания не обратила, только кивнула и тихонечко протянула «спасибо». — Извините, что так вышло, — она быстро выдохнула и заломила пальцы. — Вы домой езжайте, а мы тогда на штрафстоянку, куда деваться? — И где штрафстоянка? В Питере? — Савен поднялся со ступеней, слегка пошатнулся, но на ногах устоял. — Ну почти, — Валя печально хмыкнула. — Такси вызовем, нормально. День какой-то просто сегодня не такой, магнитные бури или там телец в юпитере, не знаю. Устала я. — Мы сейчас доедем до меня, две станции тут, и на моей машине заберём твою, — Савен звучал так, что возражений он не потерпит, но Валя уже возмущаться и не собиралась. — А ты, — он повернулся к Дафси, но тот скрестил руки на груди и тоже встал со ступеней. — А я наушники у неё в машине забыл, — и пускай это было неправдой, но просто так бросить сестру он не мог, поедут все вместе. И как-то от сердца отлегло, когда Савен снова сказал ему «ты», пускай он и сам ему это в своё время запретил. Пускай лучше так.       Валя раскрыла свой зонт, пустила под него детей, Дафси тоже потянулся за своим и глянул на Савена, подставившего руку под уже крупные капли. До метро пять минут, даже меньше, не промокнет, но, наверное, если есть возможность, почему бы не пустить?       Савен дёрнулся, когда над ним вместо серого неба нависла чёрная непромокаемая ткань. Под одним зонтом им уже ходить приходилось, но тогда они гуляли по Столице или шли до общежития, и всё было так волшебно и завораживающе, и так много воды с той поры утекло, а сейчас всё так обычно и буднично, даже тот же зонт не синий, а чёрный, и волшебного пространства света над ним нет, но сейчас. Точно спокойнее. — Спасибо, — и они пошли вслед за Валей и детьми по намокающему асфальту.       На светофоре пришлось встать, машина проехала по уже образовавшейся луже, Дафси подался от брызг назад и чуть не упал, Савен придержал парня за противоположное от него плечо и прижал чуть ближе к себе. Юноша замер, чувствуя, как рука на плече слегка сжимается и чуть-чуть дрожит, хотя в лице Савен не изменился. Точно как школьница, даже смешно. И в этот момент он чихнул, так, как положено чихать крохотному котёнку, а не взрослому крепкому мужчине. Дафси не сдержался и хихикнул. — Будь здоров, — слегка смущённо прыснул тот, делая вид, что засмеялся он вовсе не из-за этого. Вместо ответа послышался ещё один звонкий чих.       Добрались до метро и правда вышли через две станции, прошли всё те же пять минут, Савен достал ключи от машины, пикнул ими, и уже знакомый автомобиль замигал фарами. Значит, где-то тут у него квартира. Дафси огляделся по сторонам, пока решали, как посадить детей без детских кресел. Старые, но модные сталинки, квартиры в таких стоят не дёшево, а двор ухоженный, рядом виднеется вход в небольшой парк с прудиком, даже под дождём гуляют мамы с колясками и люди с собаками. — Давай я за руль сяду, — Валя упёрла руки в боки и сурово глянула на друга. — Тебе плохо было только что, а если что-то случится? Или Дафси пускай сядет, у тебя же есть права? — женщина повернулась на юношу, тот вынырнул из своих мыслей и втянул воздух сквозь зубы. — Не думаю, что это хорошая идея. Я очень давно не садился за руль, — честно признался он, глядя на машину. Ещё одну он угробить не хочет. — Ты отлично рулил, когда мы были в Вегасе. Думаю, сейчас получится не хуже, — Савен открыл багажник, чтобы убедиться, что детских кресел у него там никогда не водилось. — В Вегасе? — Валя подняла брови. — В торговом центре? — Нет, в Лас-Вегасе. Удирали от американской полиции. Оторвались, — Савен хмыкнул, закидывая свою сумку на заднее сиденье. — Это было давно и неправда, — тут же стал оправдываться Дафси в ответ на обескураженный взгляд сестры. — Каким боком вы вместе оказались в Лас-Вегасе?! Заразы, вы всё мне расскажете, я вас заставлю, — пообещала женщина, усаживая детей. — Тогда я за руль. — Успокойся, женщина, я полон сил и желания сесть на водительское сиденье, — отвечать на это было особо нечего.       Валя опустилась назад по центру, чтобы, если что, держать детей, Савен за руль, Дафси на переднее сиденье. Хотелось воткнуть в уши наушники, но, раз уж сказал, что забыл — слушай радио. В навигатор был забит адрес, ехать почти час. Савен положил руку на ручник, тронулся и оставил ладонь на месте. И чем дольше Дафси смотрел на неё, тем сильнее жгло собственную ладонь желанием положить её сверху. Чтобы опять увидеть это постепенно краснеющее лицо, блестящие глаза и услышать тихий смущённый голос. Только тогда, наверное, у Савена точно сердце остановится, да и у него самого защемит до боли. Не стоит. Разве это входит в парадигму «давай останемся друзьями»? Очень вряд ли.       Благодаря или вопреки, доехали без происшествий, детей без кресел никто не заметил. На штрафстоянке пришлось немного повоевать, заплатить штраф, и вот Валя уже забирает свою машину, а Дафси замер чуть поодаль вместе с детьми на улице, потому что в том небольшом помещении, где пришлось выплачивать штраф и всё подписывать, было крайне душно. — …и почему? — услышал юноша, когда сестра вместе с Савеном уже подходила к ним, но пока ещё была относительно далеко. — Я не знаю, — Савен тяжело вздохнул и поднял голову в уже вечернее небо, глубоко вдыхая затхлый московский воздух. — Он из удачи соткан весь. Из чего-то такого таинственного, загадочного и мне, к сожалению, неподвластного. Да и никому неподвластного. Вот так. Понимаешь? Вот и я не понимаю. А очень хотел бы. — Бла-бла-бла, язык из задницы достань и ему тоже вытащи. Уже даже я от этого устала, а вам каково? — Ты просто устала, по жизни, это не в счёт, — Савен хмыкнул и направился в сторону своей машины, мельком скользнув взглядом по Дафси. У того по спине побежали мурашки. — Давай тебя кто-нибудь подвезёт, я или Сава, — Валя облокотилась о капот и подняла тяжёлый взгляд. — Нет, ни к чему, хочу прогуляться и развеяться.       И молодой человек пошёл прочь до ближайшего метро, понимая, что сегодня точно что-то произошло, но пока не очень понятно, что именно.