Шрам и Заря

— Эй, Маркус, если ты решил мухлевать, то можешь сразу идти вон отсюда! — возмутился Деян — сын владельца сталелитейного завода. Бедняга проигрывал уже третий раз подряд и задолжал Маркусу обед в трактире, пакет сладостей, а еще прокукарекать в коридоре после отбоя. Тот лишь пожимал плечами и лукаво улыбался, зная, что его шулерство никто не раскроет. Пусть вопят с пеной у рта сколько угодно их душенькам. Денежные мешки нужно иногда встряхивать, чем Маркус и занимался. Его отец не умел ничего, кроме как охотиться и играть в карты. Сына он научил и тому, и другому, но Маркусу хватало ума вовремя остановиться, чтобы не проигрывать вчистую. Помимо этого его вело предчувствие, о котором отец мог только мечтать. Поэтому те несчастные, что садились с ним играть, уходили с пустыми карманами и грустными рожами, но все равно лезли на рожон в следующий раз. Иногда Маркус их жалел, иногда — нет. — Шухер, Светило идет, — шикнул им Ахмыл, просунув в дверь голову. Светилом они — вот так неожиданность! — звали Велизара. Несмотря на то, что к императорскому сынку подлизывались все, кому не лень, они же потом морщились за спиной высокомерного всезнайки и неодобрительно перешептывались. Велизар, казалось, знал ответ на каждый вопрос учителей, прекрасно стрелял из лука и умело дрался на мечах. Кадеты уже не раз задавались вопросом: зачем императорскую особу запихнули учиться к ним, недалеким парням, если он мог бы им преподавать? Конечно-конечно, ответ лежал на поверхности: чтобы члены правящей семьи знали, каково это — жить среди народа, не зазнавались и привыкали к дисциплине. Но был ли в такой учебе толк для самих сынков императора — вопрос без ответа. Деян сгреб карты и откинул покрывало, чтобы скрыть следы нарушения, но в спешке его руки дрогнули. Маркус проводил печальным взором водопад дорогих, расписанных вручную карт, усеявших пол, и хлопнул себя рукой по лбу. Как раз в этот миг вальяжной походкой в кубрик вошел Велизар. Сегодня он нес вахту дневальным в общем коридоре, и в его обязанность входила проверка всех нарушителей отбоя. Как это всегда и бывало, к возложенной ответственности императорский сынок отнесся со всей серьезностью. Когда дежурил он, никто не смел и шагу ступить за порог, поэтому и кукарекать Деяну Маркус разрешил завтра, когда зануда будет крепко спать. Велизар окинул их компанию из четырех игроков и собравшийся вокруг десяток зевак неодобрительным взглядом и процедил: — Почему я не удивлен? Если где-то нарушают дисциплину, то там обязательно Иво. — Почему сразу Иво? Я что, один тут? — фыркнул Маркус, мысленно признавая некоторую правоту Светила. Так, что это он? Сейчас, не приведи Владыка, небеса рухнут на землю, а он сам заделается колдуном! Как он мог согласиться с Велизаром? Нет-нет, забудем эту позорную слабость. Маркус ни разу не соглашался с Велизаром за прошедшие два месяца и не согласится никогда! — Я даю вам две минуты, чтобы собрать все эти неподобающие вещи и лечь спать, — величественно приказал Велизар, не сводя с Маркуса серьезного взгляда. Похоже, зануда вычислил, что влиять нужно, в первую очередь, на заводилу. За ним потянутся и остальные. — Иначе я докладываю взводному. И он не блефовал. Императорский крысеныш и вправду доложит, а им потом придется вместо сладкого сна ранним темным утром бегать по рыхлой земле с мешками на плечах. Набитыми мешками. Тяжелыми, как их жизнь. — Пф, мы и сами собирались ложиться спать. Не думай, что тебя тут кто-то послушался, — отрезал Маркус и, подмигнув товарищам, показушно прошествовал к своей кровати. Велизар не уходил, пока он аккуратно складывал покрывало, взбивал плоскую подушку, стягивал с себя форму и ровной горкой складывал ее на табурете. Лишь когда Маркус послушно улегся с постель и накрылся одеялом до самого подбородка, Деян собрал карты и потушил свечку, а оставшиеся разбрелись по кроватям, Светило соизволил их покинуть. При этом фыркнув. Демонстративно громко. И мерзко до рвоты. — Ну почему его поселили в наш кубрик? — прохныкал Ждан — еще один игрок из их четверки. Он был птицей полета повыше, чем Деян. Отец Ждана носил звание генерала и командовал войсками где-то на северной границе Империи — в вечно холодных краях. — Потому что нам везет, как утопленникам, — буркнул Маркус и вновь сердито взбил подушку. Желание прямо сейчас подсунуть Велизару записку с кучкой дерьма усилилось, как никогда. Он отомстит. И возможность отомстить представилась на следующий вечер, когда Маркус заступил в наряд на кухне. Посчитав, что до выдачи Велизар дойдет седьмым, он выжал в седьмую по счету тарелку с тушеными овощами мокрую тряпку, которой только что вытирал со стола. Пусть кушает, разнеженный зануда. Блюдо с новыми приправами подано. В узвар ему Маркус попросту плюнул, не придумав ничего получше, и спешно отошел к корыту с чистой посудой, которую предстояло разложить по полочкам. Еду Велизару выдал какой-то второкурсник, и Маркус ехидно посмеялся в кулак, стараясь не смотреть на самодовольную рожу с длинным носом. Разложив тарелки по местам, он не выдержал и заглянул в окошко раздачи. Велизар сидел на привычном месте — рядом с братом и его друзьями — и деловито прихлебывал узвар из глиняного стакана. К нему, как это обычно и бывало, тут же подсели несколько первокурсников — деток высокопоставленных чиновников и генералов. Каждый из них надеялся завести дружбу с императорским сыном. Знали бы они, что их непревзойденный Велизар хлебает узвар со слюнями Маркуса — простака, на которого все они смотрели со снисхождением. Тот не смог удержаться и хохотнул в голос. Получи, зануда. Плюнуть бы в стаканы и его прихлебалам.

* * *

Занятия по стрельбе из лука обычно вызывали у Маркуса бурный восторг, но не сегодня. Им предстояло тащиться на полигон под мелким осенним дождем по размокшей дороге. Серое небо нависло над головами так низко, что, казалось, подпрыгни — и утонешь в бесконечном плотном тумане. Завтраком Маркус не наелся, как и всегда. Он не наедался порциями ни в кадетском корпусе, ни в приюте. Казалось, его бездонный живот мог вместить бесчисленное количество еды, но уже много лет Маркус не ел досыта. И потому лелеял надежду на ближайшее увольнение и должок Деяна — обед в трактире. Обдумывая, чего бы сейчас съел, Маркус воспрял духом и даже ускорил шаг. Стрелять из лука он любил — отец научил его этому в детстве. Охотился он хорошо, жаль, что в картах не везло — за это и убили. До поступления в кадетский корпус Маркус не стрелял из лука шесть лет, и поначалу отставал от обученных однокурсников. Шли месяцы, и он постепенно не только нагнал, но и многих перегнал. Вот бы достигнуть таких же успехов в теоретических науках и бое на мечах! Тогда он смог бы посоперничать даже с Велизаром. Впрочем, живой человек этого книжного червя не перепрыгнет, даже если из шкуры вылезет. Их преподаватель — капитан Би́лый — уже ждал кадетов, потягиваясь и временами подпрыгивая на месте. В длинном дождевом плаще издалека он казался черной кучей, которая отчего-то ходила ходуном. Капитан Билый нравился Маркусу, он походил на их взводного — такой же колючий, но доброй души мужик. Ему с такими было проще всего. Маркус оглянулся на свою свиту и невольно вздохнул, переведя взгляд вперед. За Велизаром хвостиками тащились семеро человек, трое из которых раньше бегали за ним самим. Крысы, сбежавшие с корабля и прогрызшие себе путь на фрегат побольше. Маркус злился на императорского сынка еще и за это — за подорванное влияние, так тщательно заработанное на протяжении лета. Белобрысый ублюдок отобрал то, что по праву принадлежало ему — Маркусу! И ничего он не выше! Неверняка говнюк специально привставал на носочки, когда Маркус оказывался рядом. Точно! Мысленно пожелав Велизару быть съеденным лесным зверьем, Маркус обогнул кучку его подхалимов и первым подошел к капитану Билому. Тот одобрительно кивнул и громогласно поторопил остальных: — Девочки, быстрей шевелим ножками! Я понимаю, что в бальных туфельках неудобно, но уж будьте добры, поторопитесь! Маркус хмыкнул и ухмыльнулся уголком губ, на миг представив Велизара в женских бальных туфельках и пышном платье! Смех! Хоть бы не приснился теперь этот ужас. Только во снах ему Велизара не хватало! И без того замозолил все глаза. — Сегодня у нас длинное занятие, аж до самого обеда, поэтому успеем устроить турнир. Давно хочу проверить, будете ли вы лучше стрелять, когда на кону победа. И чтобы завлечь победителя, ему достанется освобождение от следующего наряда. Не волнуйтесь, я обязательно подойду ко взводному и сообщу, кого следует отпустить. Не забуду. Хорошее уточнение, потому что обычно Билый забывал об обещанных привилегиях, не забывал только о наказаниях. На эти его слова Велизар тихонько фыркнул, и Маркус — да что ж такое? — вновь почти с ним согласился. Первокурсники разделились в две очереди к двум круглым мишеням. Круги на них пестрели разными цветами. Попадание в определенный круг приносило количество очков, равное его номеру. Десятка, конечно же, краснела в центре. Следующий наряд Маркуса — как раз дежурство у ворот. Вот его-то неплохо бы и пропустить. Сегодня он собирался победить, и никому не по силам ему помешать! Спустя полтора часа в каждой очереди определился победитель. В своей им оказался, конечно, Маркус, но вот соперником ему стал — разве кого-то это удивляет? — Велизар. — Так нечестно. Светило всегда выигрывает. Почему ему не запретят участвовать в состязаниях? — обиженно пробормотал Хнык, чтобы услышали только свои. Маркус с ним искренне согласился. Похоже, плакало его освобождение от наряда. — Стреляем три раза. Кто набирает больше очков, выигрывает, — пробасил капитан Билый, с явной заинтересованностью глядя на образовавшуюся пару победителей. Первым Велизар уступил стрелять Маркусу. Скривив рожу, тот даже не думал благодарить благодетеля. Пусть хоть где-то побудет вторым. Отрешившись от всего мира, Маркус поднял локти, приложил стрелу, прижал ее тремя пальцами и до предела натянул тетиву. «Спокойно, Маркус, ты отлично стреляешь. Пли!» Стрела промчалась к цели и победоносно впилась в круг под номером 9. Маркус удовлетворенно усмехнулся и насмешливым жестом махнул Велизару в сторону второй мишени. Тот не отреагировал на его выходку и сосредоточился на выстреле. Пара мгновений, и стрела попала в восьмой круг. Маркус присвистнул, а его друзья победоносно захлопали. — Тихо вы, сейчас удачу спугнете, — огрызнулся он, и те мигом замолкли. — Так ты надеешься на удачу, а не на умение? Похвально. На твоем месте я бы тоже на умение не рассчитывал. Если хочешь помолиться Владыке, я подожду, — насмешливо произнес Велизар, мельком взглянув на Маркуса. — Катись в преисподнюю, — прошипел тот, на что заносчивый императорский ублюдок лишь снисходительно ухмыльнулся. Он даже не счел нужным ответить на грубость! Решил унизить Маркуса еще сильнее? Ничего, он заставит всезнайку выучить вкус настоящего унижения! Маркус прицелился и спустил тетиву, мысленно молясь, о чем Велизару уж точно не следовало знать. Стрела вновь попала в девятый круг. На втором выстреле Светило его обскакал, отправив стрелу точно в десятку. Счет сравнялся: восемнадцать — восемнадцать. Маркус скрипел зубами от злости, тогда как Велизар казался образцом расслабленной лености. Светило не видел в нем достойного соперника, и столь явное равнодушие распаляло Маркуса сильнее их словесных пикировок. Перед третьим выстрелом он замер надолго — лучше целился, крепче и сильнее натягивал тетиву, старался угадать, когда воздух замрет после очередного порыва ветра. И выстрелил. Стрела должна была полететь идеально, если бы от злости и нервозности рука Маркуса не предала его. Одно едва заметное колебание, и стрела торчит из восьмого круга насмешкой над всеми его стараниями. За спиной раздался разочарованный гул друзей, отчего зубы Маркуса скрипнули так громко, будто он решил стереть их в труху. Велизар лениво прицелился и выстрелил. Несколько мгновений промедления... Стрела вонзилась в мишень и застыла в пятом круге. Велизар промахнулся! Позорно промахнулся! Радость затопила Маркуса, но в следующий миг он наткнулся на насмешливый взгляд и застыл, словно его окатили ледяной водой. Велизар поддался! Позволил ему победить, но на самом деле выиграл именно он! Говнюк проиграл и тем самым унизил Маркуса еще сильнее. И его снисходительная рожа кричала об этом каждому желающему. — Ты победил. Поздравляю. Достойному ученику — достойная победа, — мягко произнес Велизар и усмехнулся так издевательски, что у Маркуса зачесались кулаки. Еще миг, и он бы врезал по ненавистной роже, но императорский сынок будто почувствовал опасность. Как ни в чем не бывало он двинулся к капитану Билому с видом вселенской скорби. Тот одобрительно хлопнул своего самого талантливого ученика по плечу и что-то участливо сказал. Велизар на это упрямо покачал головой и окинул Маркуса еще одним взглядом исподлобья, который так и вопил: «Съел, слабак? Я был и буду лучшим, а ты навсегда второй». — Да чтоб ты сдох, — рыкнул Маркус, отчего даже друзья не осмелились что-то ему на это ответить. Он так и останется вторым, пока Велизар будет решать, проигрывать или выигрывать. Маркус чувствовал себя котенком, которого дразнят веревочкой. Очень, очень злым котенком, который готов был разодрать когтями не только веревочку, но и любого, кто неосторожно к нему сунется. И он почти подрался с прихлебалой Велизара Иваром, который вздумал тыкнуть его носом в снисходительный проигрыш их обожаемого, тысячу раз поцелованного в задницу Светила. В итоге Маркуса лишили увольнительной и бесплатного обеда, который маячил так близко, что рот от предвкушения наполнялся слюной. Теперь до него ждать еще неделю, и все из-за проклятого Велизара! Записка с кучкой дерьма всё ближе!

* * *

Следующую неделю Маркус вел себя как никогда смиренно. Даже ни разу не играл в карты, отчего его неугомонные друзья поначалу расстроились, потом обиделись и окрестили его вторым занудой. Маркус не злился, лишь напомнил о бесплатном обеде и пакете сладостей. Он жил ради вкусной еды, которая маячила уже совсем близко. И Маркус дождался, наплевав на все раздражающие выходки Велизара. Иво даже удержался и не поставил кляксу на заботливо оставленной тетради, когда Светило вышел по нужде. Маркус остановился у письменного стола, где неуважаемый всезнайка, перемазав все пальцы чернилами, корпел над домашним заданием по тактике, и с тяжелым вздохом отошел. Пусть корпит дальше, а Маркусу ни к чему лишние проблемы. Он даже на время позабыл о своем стремлении выяснить, что за отдельные занятия посещает Велизар. Вот уже два месяца его грызло любопытство, чему такому учат императорского сынка, и почему этому не учат их? Рылами не вышли? Ну да, кто еще сравнится с раздражающей рожей Велизара? И вот долгожданный день настал. На дворе сияло осеннее солнышко, переливалось в пожелтевшей листве, искрилось бликами в стеклах и витражах. Их дружный строй высыпал за ворота, где Маркус тут же залихватски расстегнул мундир и сдвинул на затылок фуражку. Шедший следом Велизар не сумел промолчать: — Если нет уважения к форме, то какой резон учиться в кадетском корпусе? — Вас забыл спросить, Ваше Императорское Высочество, — огрызнулся Маркус, не оборачиваясь. Учеба с императорской особой давала некоторые преимущества. Четыре года они равны. Никто из кадетов и преподавателей не должен был соблюдать придворный этикет. Этим Маркус и пользовался: безнаказанно грубил белобрысому всезнайке и упивался краткими вспышками презрения на его раздражающем лице. — Знаешь, иногда тебе не помешало бы спрашивать у знающих людей, прежде чем творить глупости… или говорить глупости. Впрочем, забудь. Ты весь — сплошные глупости. С этими словами Велизар обогнул Маркуса, а его свита одарила их компанию ехидными смешками. — Эй, не обращай ты внимания. Зачем враждуешь со Светилом? Он не так уж плох. Зануда, конечно, и всезнайка. А еще надменный, но это и понятно — неизвестно, какими были бы мы сами, родись в императорской семье. Но, если подумать, ничего плохого он нам не сделал, — увещевал Маркуса Ждан, отчего ему хотелось вломить другу кулаком. Велизар снова и снова втаптывал его гордость в грязь. Это не вражда. Это вопрос чести. Маркус пребывал в дурном расположении духа до самого трактира. Деян заказал ему все, что тот попросил: начиная от наваристой ухи и заканчивая пышными пирогами. Друзья объелись так сильно, что только икали и тяжело вздыхали. Маркус набил живот, чувствуя, что наконец наелся. Приятное ощущение. Почаще бы так. Голодное детство давало о себе знать, и никуда от него уже не деться. Покинув трактир, они направились к Площади Единства — сердцу Белоярова. Она, как и всегда, кишела народом. В толпе сновали бродячие торговцы, клянчили милостыню попрошайки, играли уличные музыканты, а колдун показывал ребятне фокусы, заклиная воду. Водные фигурки зверей и людей кружились вокруг детишек, отчего те восторженно пищали и ловили их руками. Колдуны и ведьмы не так часто встречались на исконных землях Белоярской империи. Гораздо больше их рождалось на юге — в провинциях, два века назад завоеванных империей. Впрочем, несмотря на то что колдунов и ведьм в Белоярове было не так много, по городу все равно сновали патрули навиров — войска, созданного для борьбы с преступниками, наделенными магическим даром. Их зеленые мундиры мелькали и на площади. Маркус, как и его друзья, сторонились их, хоть и наблюдали с восхищением. В солдаты империи брали обычных людей, как они, а вот навирами становились лишь колдуны. Как еще бороться с теми, кому подвластна магия? Только теми же методами и оружием, что жжет каждого, кроме самих навиров. Когда-то Маркус всерьез считал себя магом из-за обостренного предчувствия, которое особенно остро реагировало на дурные грядущие события. Он всерьез обижался, когда родители посмеивались над его детским хвастовством и уверенностью, что через несколько лет войско навиров распахнет перед ним свои двери. Конечно же, никакой колдовской силы у Маркуса не оказалось, а предчувствие… может, и было в нем что-то мистическое, но это уж точно не делало его колдуном. Сквозь людскую толпу они пробрались к бродячим музыкантам, играющим задорную мелодию, и Маркус с превеликим разочарованием увидел перед собой знакомую до оскомины белобрысую макушку. Велизар со свитой оказался тут как тут. Они наблюдали за танцующими девушками, явно из девичьей гимназии. Девицы выглядели почти одинаково в строгих серых платьицах и дурацких шляпках того же цвета. Одна, правда, выделялась из общей массы. Ее светло-русые локоны выбивались из строгого пучка и облачком обрамляли красивое курносое личико. Она с улыбкой кружилась в танце, не обращая внимания ни на кого из зрителей. А еще задорно смеялась. — Эй, девушки, примете в танец кавалеров? — раздался голос ненавистного Маркусу Ивара. Девицы захихикали, а взгляд той самой девушки скользнул к императорскому сынку. Ну надо же, как безошибочно угадала самого влиятельного из всех! Написано на нем, что ли? Или императорский герб нарисован на лбу? Сам не зная, что творит, Маркус сию же секунду шагнул вперед. Нагло, непривычно дерзко даже для самого себя, он поклонился незнакомке и протянул руку, приглашая в танец. Та окинула его заинтересованным взглядом, смущенно хихикнула и вложила маленькую ладошку, на которой красовалась черная перчатка, в грубую ладонь Маркуса. Он старательно припомнил уроки бального этикета, полученные за пять месяцев обучения, и чинно положил руку на талию девицы. Они закружились в медленной мелодии, которую тут же заиграли музыканты. — Как тебя зовут, наглец? — хихикнув, спросила девица. — Маркус. Я — кадет Императорского корпуса. А как тебя звать? — Меня зовут Ярина. Мы с подругами учимся в женской гимназии. Очень приятно, кадет Маркус. Ее лучистые серые глаза, похожие на две льдинки, смешливо глядели на него, будто они вдруг превратились в давних друзей. Маркус смутился и сосредоточился на танце. Стоило музыке окончиться, Маркус, как и подобает, поднес руку Ярины к губам и коснулся ткани перчатки легким поцелуем. Она смущенно хихикнула, и собралась что-то сказать, но тот самый Ивар нарушил их уединение: — Не с тем вы танцуете, молодая госпожа. Это кадет двигается, как медведь. Такой утонченной барышне подобает танцевать с обученными кавалерами. Хочу вас познакомить именно с таким молодым человеком. Поверьте, он положил на вас глаз, но почему-то не признается, что безотрывно наблюдал за вашим танцем. Позвольте представить вам моего товарища Велизара. С этими словами мерзавец практически вытолкнул к ним Велизара, а тот впервые на памяти Маркуса растерялся. Его взгляд торопливо перебегал с друга на Ярину, а после — на Маркуса, и так по кругу. — Велизар? Кадет? Подождите-ка, вы… Неужели вы?.. — Ярина даже не сумела подобрать слов от изумления. — Нет-нет, я — не тот, за кого вы меня принимаете. — Замахал руками Велизар, но Ярина всмотрелась в его лицо и ахнула. — Мне приходилось бывать на двух императорских балах вместе с батюшкой и матушкой. Это точно вы, Ваше Императорское Высочество. — С этими словами Ярина поклонилась, как и подобает, отчего Велизар страдальчески закатил глаза. Маркус даже подивился. Неужели императорскому сынку претит внимание подданных? Он-то полагал, что Велизара хлебом не корми, дай покичиться своим происхождением. — Это неподобающе, но ради вас я нарушу правила этикета и приглашу на танец сама. Вы позволите? Ярина протянула руку растерявшемуся Велизару, и тот, конечно, обхватил ее своей. Музыканты уже давно играли следующую мелодию, и они легко влились в круг танцующих парочек. — Иди-ка отсюда, убогий. Эта девка самая красивая из всех тут, и достанется она Велизару. Себе свинарку поищи, — презрительно прошипел ублюдок Ивар. Маркус ничего не ответил на оскорбление, но уйти просто так не мог. Он с омерзением плюнул под ноги Велизаровскому подхалиму и гордо направился прочь. Друзья поспешили следом, наперебой убеждая Маркуса, что он девице понравился куда больше Велизара. На того мало действовали их слова, потому что до Ярины ему не было никакого дела. Пусть хоть с бесами танцует. Маркус забудет о ней уже через час. Но то, что Велизар обскакал его и здесь, не давало покоя. Ему никогда не сравниться со Светилом в происхождении, и именно сейчас Маркус отчетливо осознал это. Он может сколько угодно пыхтеть на занятиях и стараться превзойти того, кого с детских лет обучали лучшие учителя, но никогда не сумеет даже достичь его высот, не то что переплюнуть. Велизар для него — недостижимая величина, и оттого Маркус злился еще сильнее. Все, что он делал последние два месяца, служило всего одной цели — привлечь внимание императорского сынка, чтобы показать свое превосходство, чтобы доказать, что равен ему и достоин уважения. Маркус настолько помешался, что и сам не заметил, как стал зависим от этой войны, на которую Велизар попросту не явился.