Шрам и Заря

Маркус задумчиво жевал пшенную кашу, которую вообще-то любил, но сегодня что-то слишком замечтался. Вчерашний день вышел насыщенным и веселым, а ночь — слишком короткой из-за Златояра, который пригласил их с Велизаром к себе и напоил вином. Если бы только офицеры знали, как беззастенчиво кадеты пьют в увольнениях и накидываются из-под полы, то высекли бы каждого! Но, благо, нарушителям хватало ума не попадаться. Маркус был рад не думать о ночи, проведенной с Велизаром в наемной квартире. Он отвлекался на друзей, на поздравления, на Златояра и выпивку, а после отбоя упал бревном в кровать и крепко уснул до самого утра. Но даже это не помогло ему скрыться от мыслей о теплой ладони Велизара, заботливо сжимавшей его руку во сне. Утром, распахнув глаза за час до подъема, Маркус вертелся в постели и разглядывал безмятежно спящего друга. Во сне Велизар казался произведением искусства. Правильные, тонкие черты разгладились и казались слишком выверенными, будто нарисованными, и только светлые волосы нарушали идеальную композицию, падая на лоб. Маркус долго боролся с искушением протянуть руку, нежно убрать мешающую прядь, чтобы и дальше любоваться безупречным лицом Велизара, но воля победила. Он пребывал в раздрае. Маркус скорей оторвал бы себе язык, чем признался другу, что в квартире Златояра проснулся первым от тепла его руки. До чего же упоительно оказалось ощущать благую силу магии Велизара! Маркус почти уже не верил, что когда-то Великий князь безжалостно обжег его лицо. Недавней ночью тепло ладони Велизара пробралось Маркусу под кожу и согрело не только тело, но и сердце. Он лежал на стеганом одеяле, не смея и двинуться, чтобы Велизар, чего доброго, не проснулся. Маркус любовался упоительной картиной их переплетенных пальцев и ласково сжимал аристократичную руку Великого князя в ответ, в животе порхали бабочки, а в мыслях царила блаженная пустота. Теперь же вместо пустоты в его сознании бушевало множество чувств. Впереди ждала увольнительная, и взгляд Велизара уж слишком явно лучился хитростью, чтобы Маркус поверил, будто друг ничего не задумал. Но он молчал и даже не пытался заранее осадить Великого князя, помня о его словах: «Я не предлагаю тебе жить за мой счет, но в праздник хочу подарить что-то стоящее, что-то запоминающееся. И мне горько оттого, что ты отвергаешь мои искренние порывы». Если Велизар решил его порадовать, то Маркусу осталось лишь покориться и смириться. Спорить с другом было бесполезно, как бесполезно и строить из себя гордеца. На рубашке Маркуса сверкали запонки — на радость Велизару он надел их утром и спрятал манжеты под кителем, чтобы не засекли офицеры. Довольная улыбка Великого князя стала Маркусу наградой за смелость, и сквозь бурю чувств явственно проступило желание радовать Велизара. Пусть даже такой мелочью. — Эй, Маркус, это же твоя любимая каша. Почему так плохо ешь? Ты не заболел? — тихонько спросил Велизар и как ни в чем не бывало коснулся ладонью его лба. Маркуса едва не парализовало от мягкого соприкосновения кожи с кожей. Он поспешно одернул сам себя. Не пристало нервничать, словно невинная девица, потому что его тело невинным уж точно не назвать. Разве могли смутить легкие касания после бесстыдных ласк Милорада? Однако они смущали. — Вроде, не горячий, — задумчиво пробормотал Велизар, и его лицо омрачила тревога. — Что стряслось? В последний раз ты так плохо ел, когда храбрился и не признавался, что у тебя жар. Маркус пристыженно фыркнул и бодро прожевал ложку каши. — Я просто задумался, не занудничай. Велизар все еще поглядывал на него с едва уловимой тревогой, но уже заметно расслабился. — Если бы ты заболел, это было бы очень некстати. Сегодня даже погода решила порадовать нас солнцем. Все идеально для того, чтобы прогуляться, — воодушевленно произнес он, и Маркус смущенно улыбнулся. Велизар точно что-то приготовил. И то, что друзья разом закивали и не стали расспрашивать, куда это они собрались, уверило Маркуса в его подозрениях. Все они, все что-то знали! Понимание того, что о нем заботились и стремились порадовать, затопило сердце Маркуса восторгом. Он исподтишка поглядывал на воодушевленного Велизара и едва сдерживался, чтобы не обнять друга. Маркус ценил чужую заботу и никогда ее не забывал, но забота Велизара ощущалась еще упоительней и необходимей, чем любая другая. Солнце и вправду светило так ласково, будто вот-вот наступит весна, но от его света не становилось теплее. Едва ступив на улицу, Маркус поежился и уткнулся носом в воротник, Велизар надвинул на брови форменную фуражку и с тревогой спросил: — Ты не против прогуляться или хочешь найти теплое место и посидеть там? Маркус ехидно повел бровью, прекрасно понимая, что Велизар пытался утащить его на прогулку, и успокоил друга: — Не так уж и холодно. Я бродил по городу и в худшую погоду. Морщинка между бровями Велизара разгладилась. Похоже, Маркус ответил правильно и не нарушил какой-то его хитроумный план. — Я даже знаю, куда мы направимся. Накупим сладостей, — бодро сообщил Велизар, на что получил толчок в бок. — Я поиздержался, поэтому пока обойдусь без покупок, а тебе не позволю платить за нас двоих. Купишь сладости только себе. Велизар хмыкнул и кивнул, слишком быстро соглашаясь. Маркус поджал губы, подозревая, что его слова прозвучали для друга пустым сотрясанием воздуха. — Ты услышал, что я тебе сказал? — Услышал, — беззаботно отозвался Велизар. — Тогда почему мне кажется, что ты все равно поступишь по-своему? — Раз ты так хорошо меня знаешь, то зачем напрасно чешешь языком? Маркус едва не зарычал от досады, но ехидный смех друзей отвел его гнев от Велизара на трех балбесов, шедших рядом. — Маркус, погоди минутку! — Услышал он, стоило им выйти из ворот корпуса. Что ж, балбесов спас Милорад. Ускользнув от возмездия, Деян, Ждан и Ахмыл с улыбками помахали им на прощание и ускакали прочь, даже не сказав, куда направились. Радостный взгляд Милорада отвлек Маркуса от подозрений в общем замысле друзей. Единственным, что он отметил, стало заметное напряжение Велизара. Друг смотрел на Милорада, как кот смотрит на мышь, которую никак не может поймать, но мысленно уже сожрал ее. На пристальный взгляд Велизара Милорад ответил вежливой улыбкой и поклоном. — Великий князь, приветствую вас. Смею надеяться, что ваш подарок понравился Маркусу. Иво застыл. Во-первых, откуда Милорад узнал титул Велизара? Во-вторых, как он выведал про подарок? — Думаю, этот вопрос нужно задать Маркусу, но, вероятно, я не ошибусь, если скажу, что понравился. С этими словами Велизар по-хозяйски схватил руку Маркуса и задрал рукав шинели, оголив запястье, на котором поблескивал изумруд в окружении бриллиантов. Иво оцепенел от столь смелого движения, на первый взгляд показавшегося будничным и ничего не значащим. Однако для него каждое касание Велизара значило слишком многое. Как и для Милорада, похоже. Его красивые губы напряглись и превратились в тонкую линию, о которую того и гляди можно было порезаться. — Рад, что помог вам выбрать столь красивую вещь для Маркуса, — процедил он. Иво видел явственную ревность в его взгляде и где-то внутри даже ощутил самодовольство. — Не льсти себе, Милорад. Ты всего лишь принес лучшее, что у вас было. Выбрал я сам. — Голосом Велизара, казалось, можно колоть лед. Маркус изумленно воззрился на друга, ощущая что-то новое в его поведении. Велизар, которого он знал, не стал бы хвалиться дороговизной подарка и выставлять напоказ свое богатство. Но в эту минуту он стремился… унизить Милорада. Почему? Неужели что-то понял о них? Или Милорад рассказал? А что, этот змееныш мог — он тот еще хитрый лис. — Оказывается, вы умудрились пообщаться за моей спиной, — хмыкнул Маркус, отчего Милорад виновато потупился. Велизар же гордо задрал подбородок и вежливо произнес: — Не буду мешать вашему разговору. Маркус, если ты все еще планируешь прогуляться со мной, то буду ждать тебя в лавке сладостей. С этими словами он унесся прочь. Маркус вдруг совершенно ясно осознал, что Велизар сбежал, чтобы не становиться свидетелем их разговора. Сбежал с надеждой, что Маркус последует за ним. — Отойдем? — предложил Милорад, поглядывая на шагавших мимо кадетов. Маркус кивнул и побрел подальше от всевидящих глаз и всеслышащих ушей, к небольшой скамейке, что примостилась между двух старинных деревьев. Скамейку ночью запорошило снегом, но он невозмутимо стряхнул белый покров и уселся поудобней. Длинная шинель защищала задницу от холода. Милорад остался стоять, непривычно возвышаясь над Маркусом. Он мялся и жевал губы, не решаясь начать. — О чем ты хотел поговорить? — помог ему Маркус, которому надоело ждать. Пока Милорад молчал и собирался с силами, Велизар торчал в лавке сладостей, наверняка думая, что друг не придет. — Я хотел предложить тебе провести сегодняшний день вместе в честь твоего праздника. Позволь пригласить тебя в гости? — выпалил Милорад. — Разве тебе разрешено приводить гостей в лавку? — изумился Маркус. — Я не живу в лавке. Мне хватает денег, чтобы нанять квартиру неподалеку. — И ты хочешь, чтобы мы провели наедине целый день в твоей квартире? Милорад медленно кивнул, не сводя глаз с Маркуса. Казалось, он вот-вот рухнет без чувств от волнения. — Помнится, ты говорил, что хочешь дружить со мной и оставить в прошлом наши отношения? Милорад помялся, но ответил: — Я и вправду так думал, но быстро понял, что ошибался. Ты не идешь у меня из головы, Маркус. Мне недостаточно только дружбы. С нашей встречи в приюте не прошло и дня, чтобы я не вспомнил былое. Мне даже снится кладовка, где мы занимались любовью. Кажется, я скоро рехнусь. Милорад застыл, глядя на Маркуса, словно в ожидании приговора. Иво тяжело вздохнул, мимолетом вспомнив ту самую кладовку и наслаждение, которое дарил ему этот щуплый красивый мальчишка. И тогда, и сейчас Маркус ощущал себя хозяином его сердца и мыслей, чувствовал власть, которую дает невзаимная любовь. Он мог бы уступить и поддаться соблазну, которым опутывал Милорад. Мог бы насладиться чувствами бывшего любовника и получить ласку, по которой истосковалось его тело. Если бы не образ Велизара, спящего у камина. Всего одно воспоминание об их сцепленных пальцах, и в животе Маркуса вспыхнуло пламя. Даже самые бесстыдные ласки Милорада никогда не вызывали в нем столько чувств, столько мелких мурашек, выдававших чистый восторг. Разве мог он уйти с бывшим любовником, зная, что Велизар ждет совсем неподалеку? Пусть им с Великим князем никогда не быть вместе, но заменять его Милорадом Маркус не желал. Так честно. Иво больше не желал пользоваться его чувствами. — Прости, меня ждет Велизар. Я хочу провести этот день с ним, — отрезал Маркус, отчего на лице Милорада расплылся лихорадочный румянец. — Влюбился в сына императора? — с деланым сочувствием спросил он. — Разве это твое дело? — процедил Иво, сдерживая раздражение. — Что ж, тогда желаю удачи стать его игрушкой. Когда он наиграется с тобой и выбросит, как бездомного щенка, я готов выслушать и пожалеть тебя. — Велизар — мой друг! О каких играх ты говоришь? Милорад холодно ухмыльнулся и побрел прочь, ничего не ответив. Его узкие плечики поникли, весь он обмяк и скукожился. Будто сломался. Маркус ощущал себя последней сволочью, уже дважды отвергнув чувства Милорада, но и обмануть его было бы не меньшей подлостью. Тряхнув головой, чтобы прогнать воспоминания, Маркус поднялся на ноги и почти бегом устремился к лавке сладостей. Хоть бы Велизар не ушел. Только бы дождался! Лавка кишела кадетами. То тут, то там мелькали черные шинели с золотым шитьем, и Маркус остервенело крутил головой в поисках Велизара. Он внимательно рассматривал чужие макушки в надежде увидеть ту самую, вихрастую и белесую. — Эй, верти головой поосторожней, а то свернешь шею. — Насмешливо раздалось за спиной, и Маркус расплылся в улыбке. Велизар дождался. — Я боялся, что ты ушел, — признался он. На невозмутимом лице Велизара угадывалась радость, которую он тщательно скрывал, но Маркус научился различать малейшие оттенки его чувств. — Честно говоря, я не был уверен, что ты вернешься. Еще несколько минут, и я бы ушел. — Ты считал, что я откажусь от прогулки с тобой? — осторожно осведомился Маркус. Велизар неопределенно пожал плечами, и в груди Иво завозилось странное чувство, схожее с восторгом. Неужели Великий князь приревновал? Избегая ответа, Велизар кивнул в сторону двери. В руках он уже держал большой бумажный сверток — наверняка купил сладостей на двоих. Обдумывая странное поведение друга, Маркус послушно покинул лавку вслед за ним. — Как Милорад узнал твое имя и титул? — спросил Маркус, когда они уже шагали к реке, и вокруг не осталось любопытных ушей. — Я представился, когда пришел покупать запонки, — буркнул Велизар. Он явно не очень-то хотел разговаривать об этом, но Маркус уже вцепился в него, как клещ. — Почему ты пошел именно туда? Разве нет других мест? — В этой лавке продаются лучшие украшения. — Я — не императорская особа, чтобы мне покупали лучшие драгоценности. — Помимо этого, я хотел поговорить с Милорадом, — неожиданно признался Велизар, не глядя на Маркуса. — О чем? — не сдавался Иво. — Я узнал о его неприглядных делишках и не хочу, чтобы он каким-то образом соприкасался с тобой. Милорад таскается по богатым покупателям. Ему все равно, с кем спать — с мужчиной или с женщиной. Поэтому у него есть деньги. Ему неплохо платят богатые покровители. Маркус красноречиво поднял бровь, но сильного изумления не испытал. Он хорошо знал Милорада. Тот никогда не упустил бы шанса выцарапать себе лучшую жизнь. Милорад мастерски подлизывался и влюблял в себя, натерпевшись лишений в приюте и мечтая о богатом будущем. Велизар продолжил, не дождавшись от Маркуса реакции: — Страшно предположить, каких срамных болезней он мог набраться за это время. Я вижу его интерес к тебе и не допущу, чтобы ты пострадал. Поэтому отправился в лавку и запретил Милораду видеться с тобой, но он, как видишь, не оставил попыток тебя соблазнить. Вот тут-то Маркус и открыл рот от изумления. Велизар понял, что их с Милорадом связывали далеко не дружеские отношения. Понял и… отнесся к этому спокойней, чем Маркус когда-либо мог ожидать. Стыдливый румянец покрыл щеки Иво, но он упрямо смотрел Велизару в глаза, не выдавая волнения. — Ты знаешь… — Маркус подавился словами и замолчал. — Что вы были любовниками? — с усмешкой спросил Велизар. — Я понял это еще в трактире. Милорад весьма прозрачно намекал на вашу связь. — В моем прошлом много темных пятен, и Милорад — одно из них. Ты… ты не презираешь меня? — Глупый! За что мне тебя презирать? — вытаращился на него Велизар. — Меня не волнует, что твой бывший любовник — мужчина. Сердце Маркуса билось о ребра, а он сам ощущал, как вспотели ладошки. Как важны и желанны для него были эти слова Велизара! Он бы задохнулся от ненависти к себе, если б увидел в глазах друга презрение и брезгливость. — Но прошу, не связывайся с Милорадом. Он тебе не пара. — Я… мне так странно говорить с тобой об этом, — промямлил Маркус. — Вот и не говори, если странно. Предлагаю пососать без разговоров, — буркнул Велизар, роясь в бумажном кульке, и потому не заметил, как вытянулось лицо друга. Он выудил два леденца на палочке и протянул один Маркусу. Тот перевел ошалелый взгляд с бесовой конфеты на Велизара и обратно, чувствуя, как свело низ живота. Захотелось влепить пощечину самому себе — бесстыдному, испорченному идиоту. Маркус несмело взял леденец из теплых пальцев Велизара и так же молча сунул в рот. В мыслях все еще крутились слова: «Предлагаю пососать без разговоров». Понимал ли Велизар, что ляпнул, как ляпнул и как тело Маркуса среагировало на его бездумную фразочку? Больше они не поднимали щекотливую тему. Маркус старательно наблюдал за Велизаром, но никаких изменений в привычной манере общения не заметил. Великому князю и вправду оказалось плевать, с кем Маркус когда-либо спал. Облегчение затопило с макушки до пяток. А еще воспоминание о касании пальцев во сне никак не шло из головы, и почему-то в душе расцветала слабая надежда… Неужели Велизар признаёт, что любовь между мужчинами возможна? Маркус стыдился своих мыслей, но не мог не думать, глядя на красиво очерченный профиль Великого князя. Когда солнце уже клонилось к закату, Велизар остановился возле величественного здания из белого камня, окруженного колоннами. На вывеске над шикарным парадным входом значилось «Ресторан». Маркус исподлобья взглянул на Велизара, догадавшись о его плане, но перечить не стал — слишком уж замерз за день. — Твое счастье, что у меня зуб на зуб не попадает, а иначе бы… — буркнул он и ткнул Велизару под нос сжатый кулак. Тот коварно ухмыльнулся, не обратив внимания на угрозу, и подтолкнул Маркуса к ресторану. — Не забывай, что мы празднуем не только твой день рождения, но и мой. Позволь показать тебе мой мир. Там все не так плохо, как ты думаешь. Сегодня здесь поет Аталия Дамиан. От нее в восторге весь Белояров. Мы увидим ее выступление вблизи — у нас столик возле сцены. — Как будто мне есть дело до певичек, — фыркнул Маркус, не показывая воодушевления. Конечно же, в груди зудело любопытство. Почему бы не посмотреть на Аталию Дамиан — молодую певицу, по которой и вправду сходила с ума вся столица? — Потерпи ради меня, — шепнул ему на ухо Велизар, отчего по телу побежали предательские мурашки. Маркус метнул в него быстрый взгляд, путаясь в собственных мыслях. Велизар пытался сблизиться или он принимал желаемое за действительное? Маркус поднялся к парадному входу вслед за Велизаром. Им услужливо открыли дверь двое слуг в безупречных ливреях и замерли в поклоне. Маркус едва не споткнулся на пороге. Ему кланялись, как господину! Это немыслимо! Велизар втащил его в огромный холл, освещенный сотнями огней в огромной хрустальной люстре. Под их ногами блестел натертый пол, стены мерцали позолотой, которой, пожалуй, было слишком много. Глаза разбегались от окружающего великолепия. Услужливый мужчина в черном фраке с поклонами и расшаркиванием проводил их через огромные двери в зал ресторана, битком набитый людьми. Десятки столиков, застеленных белоснежными скатертями, стояли полукругом у сцены, занимавшей четверть пространства. На ней красовался величественный белый рояль. За большим круглым столом у самой сцены Маркус различил знакомую фигуру Златояра, рядом с ним сидели четверо его друзей, а еще — кто бы сомневался! — Деян, Ждан и Ахмыл. Велизар собрал всех, чтобы порадовать Маркуса! В носу защипало. То, что делал для него Великий князь, находило жаркий отклик в душе. Маркус растроганно закусил губу, чтобы не прослезиться или не броситься обнимать друга. Велизар же заметно расслабился, поймав на себе его благодарный взгляд. — Великий князь, следуйте за мной, пожалуйста, — торжественно произнес мужчина во фраке. Велизар метнул на него изумленный взгляд. — Откуда вам известно, кто я? — Некоторые из наших гостей узнали вашего брата и тут же сообщили управляющему. Неужто вы думали остаться неузнанным? Здесь собираются верные подданные императора, не раз бывавшие во дворце. Несомненно, они узнают сыновей Его Императорского Величества. Велизар заметно поник. Похоже, он рассчитывал остаться неузнанным. Маркус ткнул его локтем в бок и съязвил: — Меня, безродного кадета, пригласил на ужин сам Великий князь Велизар. Кому расскажи из здешних завсегдатаев, не поверят. — Опять ты за старое. — Велизар демонстративно закатил глаза, но, кажется, расслабился. Они пробрались ближе к столику, где их заметил Златояр. — А вот и наши именинники! Братец, как тебе удалось затащить сюда Маркуса? Удивительно, но на тебе нет следов его кулаков. Неужто он бил тебя ногами? — Плохого же ты мнения о моих умениях, — хмыкнул Велизар, но расплылся в улыбке. — Я применил шантаж. — Ох, не завидую же я Маркусу. Если на него нацелился этот великий интриган, у него не осталось шансов избежать ужина в логове аристократов, — продолжил Златояр, вполне довольный собой. — Вообще-то я стою рядом, так почему вы говорите так, будто меня здесь нет? — возмутился Маркус. — Чтобы тебя позлить, — признался Велизар и со смешком хлопнул его по плечу. Маркус с улыбкой уселся за стол, обвел взглядом собравшихся и понял, что дорогущий ресторан оказался не так уж страшен, как он успел себе придумать. Рядом друзья, Велизар на расстоянии вытянутой реки. За их столиком воцарилось веселье. Маркус так засмотрелся на расписанный фресками потолок, что не заметил, как к ним подскочил услужливый мужчина лет двадцати пяти в черных шароварах, заправленных в натертые до блеска сапоги, и белой льняной рубашке, подпоясанной ярко-синим шелковым поясом. Если в трактирах обслуга называлась половыми, то, как они звались в ресторанах, Маркус понятия не имел. Оттого в который раз почувствовал себя не в своей тарелке. Это он должен сейчас обслуживать господ, а не сидеть рядом с ними, притворяясь человеком из того же теста. —Что изволите, господа? — половой чуть ли растекся лужицей от желания услужить. — Нам, уважаемый, на всех для начала ваш знаменитый салат. Уж очень много о нем нынче говорят, — вдохновенно начал Златояр. — А еще перепелок и белое вино… Дальше Маркус ничего не запомнил, сдавшись уже на заморском названии вина. Кажется, Златояр решил заказать все, что готовили в этом ресторане. Отослав полового, Златояр подмигнул младшему брату и пихнул того локтем: — Как я люблю шиковать не за свой счет. — Один раз в год я потерплю, — хмыкнул Велизар и мельком взглянул на Маркуса. Тот неловко отвел взгляд, подсчитывая в уме, насколько дорогим получится сегодняшний ужин, и сбился со счета. Велизар потратит неприличную сумму ради чего? Ради того, чтоб его порадовать? — А что за знаменитый салат? — спросил Маркус, стремясь развеять собственную неловкость. — О, у него занимательная история, — ответил Велизар, мгновенно перевоплотившись в умника, знающего ответы на все вопросы. — Главный повар этого ресторана придумал закуску, которую еще долго доводил до идеала. Он подбирал продукты, высчитывал пропорции, пробовал разные соусы и наконец с гордостью подал богачу из Алмазной империи, которого стремился впечатлить. А он взял, да и перемешал все в одно месиво, а потом с восторгом съел. Так же поступили и его друзья. Они так нахваливали полученный салат, что его стали заказывать другие. Повар страшно обиделся, но отказать влиятельным посетителям не смог. С тех пор слава о его салате поползла по Белоярову и сделала этот ресторан еще известней. Маркус фыркнул от смеха, но не смог сдержаться и расхохотался. Друзья захихикали следом. Их веселье прервал половой, водрузивший на стол две бутылки вина и бокалы из тончайшего хрусталя. Маркус во все глаза таращился на бокалы, страшась даже взять в руки. Казалось, хрупкое стекло треснет даже от взгляда, не говоря уж о неуклюжих пальцах, привыкших к оружию, но не к хрусталю. Когда услужливый половой мастерски разлил вино по бокалам, Маркусу пришлось перебороть свой страх. Вернуться в корпус трезвым после умопомрачительного ужина было бы недостойно его и врожденной жажды к нарушению правил. Первый тост произнес Златояр, поздравив их обоих, отчего на душе у Маркуса разлился мед. Разве мог он когда-нибудь представить, что поздравительное слово ему скажет второй сын императора, а в третьего он глупо и бесповоротно влюбится, как дурак? За первым тостом следовал второй, а за ним — третий. Знаменитый салат оказался съеден подчистую с громкими похвалами, как и перепелки. В зале царило оживление. Со всех сторон слышались громкие голоса и смех, но все звуки стихли вмиг, когда на сцену вышел подтянутый мужчина примерно тридцати лет. Его темно-русые волосы сверкали от масла и оттого лежали волосок к волоску, тонкие усики чернели над верхней губой, а на лице лучилась обольстительная улыбка. Красный фрак мужчины привлек к нему внимание, как к маяку. — Достопочтенные господа и дамы, я счастлив представить вам мою музу и звезду сегодняшнего вечера, неповторимую Аталию Дамиан! — зычно возвестил он. — Поприветствуйте же ее! Зал, полный аристократов, утонул в рукоплескании. Похоже, певицу и вправду любили. Маркус с любопытством смотрел на юную белокурую девушку, бабочкой выпорхнувшую на сцену, когда мужчина во фраке чинно сел за рояль. Ее белоснежное платье из тончайшей ткани казалось почти невесомым. Бедняжка наверняка мерзла в нем, но благодаря шлейфу и пышным рукавам казалась нереальной, словно сошедшей со страниц сказки. Маркус отметил, что фигура у Аталии Дамиан весьма соблазнительна, как и личико. Она казалась бы беззащитной и хрупкой, если бы не хищный взгляд, которым певица окинула посетителей и остановилась на… их столике. Аталия Дамиан поклонилась, прежде чем запеть, и ее поклон предназначался им. Наверняка управляющий сообщил певице, что за важные люди сегодня сидят перед сценой. Маркус напрягся, заметив излишнее внимание, которое обратили на них люди за соседними столиками. Тем временем по залу разлилась проникновенная музыка рояля. — Ее любят не только из-за голоса, но и благодаря стихам, которые она пишет для своих песен. Говорят, Аталия — талантливая поэтесса, — прошептал Велизар Маркусу, почти касаясь губами уха. Тело вновь предало хозяина и отреагировало сладкими мурашками. Наконец Аталия запела: — К судьбе моей не прикоснись, И незнакомцем пройди рядом. Звездою в небесах промчись, Я провожу печальным взглядом. Ее голос, грудной и бархатный, привел Маркуса в восторг. Он слушал так завороженно, что и не заметил бы, даже рухни за его спиной стена. — Ты притворись, я подыграю, Что не любили, не пылали. И пусть в тебе я утопаю, Признаюсь в этом я едва ли. Стихи Аталии оказались и вправду хороши, отчего посетители рукоплескали все громче и громче. Маркус слушал с трепещущим сердцем, покоренный талантом юной девушки, и с трудом опомнился, когда Аталия под гром оваций спустилась со сцены. — Ты так хищно смотрел на нее, как будто влюбился, — подначивал Маркуса Деян, но тот лишь презрительно фыркнул и не стал развивать перепалку. Для того, чтобы он влюбился, Аталия Дамиан должна была обернуться Велизаром. Иначе никак. — Спасибо тебе за сегодняшний вечер. Он был волшебным, особенно концерт. Никогда не слышал столь чарующего голоса, — шепотом, чтобы не услышали друзья, признался Маркус Велизару. Он едва скрывал рвущийся из груди восторг. Великий князь искренне улыбнулся, и его сверкающая улыбка стала лучшим событием сегодняшнего ужина. Совсем скоро им предстояло вернуться в корпус. Златояр с друзьями могли праздновать дальше, второкурсникам же такая привилегия пока была недоступна. Они торопливо допивали вино, когда над Маркусом возникла чья-то тень. Он обернулся и обомлел — за его спиной стояла Аталия Дамиан и пронзала Велизара соблазнительным взглядом из-под ресниц. Она безукоризненно вежливо поклонилась Великим князьям и прощебетала: — Управляющий сообщил мне перед концертом, что сегодня в зале присутствуют особенные гости. Я и представить на могла, что настолько особенные. Достопочтенные господа, позвольте засвидетельствовать свое почтение и представиться. И все эти слова Аталия адресовала Велизару, почти не глядя на Златояра. Ее голос казался Маркусу чарующим? Что за вздор?! Он скреб его слух, словно пила по железу. Златояр, как настоящий дамский угодник, сию же секунду велел половому принести еще один стул, уступив свой Аталии. Та уселась напротив Велизара и теперь не сводила с него обольстительного взгляда. В ней уж точно было на что польститься — начиная от прелестного личика, продолжая сочной грудью и заканчивая длинными ногами. Невероятно красивая девушка, которая пожирала Велизара взглядом, и тот заинтересованно глядел в ответ, не отводя глаз. Им принесли еще бутылку вина с бокалом и тарелку южных сладостей. Златояр услужливо налил даме вина и чуть не вылез из кожи, пытаясь привлечь внимание строптивой певицы, пока та непринужденно беседовала с Велизаром. И он с удовольствием поддерживал беседу! Змея выпытала у него имя, восхитилась шикарно сидящей на его статной фигуре формой, всячески поддержала традицию обучать детей императора в кадетском корпусе. Восторг Златояра от прошедшего концерта она слушала с вежливым, но куда меньшим интересом. Маркус необратимо раздувался от злости, коря за это сам себя. А еще понимал, что больше никогда не желает слышать песни Аталии Дамиан. Да и видеть ее саму хоть когда-нибудь тоже не очень-то жаждет. — Сегодня в этом ресторане такая благодарная публика. Вы даже не представляете, Великий князь, как творцам важно признание их трудов. Каждое стихотворение, каждую песню я пишу в надежде, что слушатели разглядят частичку моего сердца, и по-детски радуюсь, когда так и происходит, — вдохновенно щебетала Аталия, пока Велизар с интересом ее слушал, но уже немного нервно поглядывал на большие часы у стены. — Сегодня вы очаровали Маркуса. Он слушал ваши песни, открыв рот, — влез уже порядком опьяневший Деян, который, похоже, и вправду решил, что друг влюбился в обольстительную певицу. Аталия без интереса взглянула на Маркуса и вновь обратила взор на Велизара. — А вам понравилось мое выступление, Великий князь? — Как вы можете в этом сомневаться? Вы пели божественно, Аталия, — тут же отозвался Велизар, отчего у Маркуса заскрипели зубы. — Прошу простить, что прерываю ваш милый щебет, но нам пора возвращаться в корпус, — не в силах больше терпеть раздражающие соблазнительные переглядки, влез Маркус и демонстративно поднялся со стула. Он громко поблагодарил Великих князей за невероятный вечер и окинул друзей страшным взглядом, без слов веля поднять задницы со стульев и убраться прочь. — Ох, вы уже уходите? Как жаль, — погрустнела Аталия, но тут же взяла себя в руки и обольстительно улыбнулась Велизару. — Ну ничего, надеюсь, мы еще не раз встретимся. — Я буду рад составить вам компанию, когда мой младший братец нас покинет, — заверил певицу Златояр, так и не утративший надежды обратить на себя внимание красавицы. Аталия вежливо улыбнулась и ответила: — Мне очень льстит ваше внимание, Великий князь. Этих слов оказалось достаточно, чтобы Златояр расплылся очарованной лужицей. Тем временем Аталия кокетливо протянула Велизару руку, и тот, как полагалось, на миг припал к ней губами. Маркус отвел взгляд, чувствуя, что вот-вот вскипит. А уж если вскипит, то непременно натворит глупостей. Потому он коротко попрощался и понесся к гардеробу, чтобы забрать шинель. Друзья едва поспевали за ним, и только Велизар чинно шел следом, не заботясь о том, чтобы поспеть за Маркусом. Наверняка его голова кипела от мыслей о соблазнительной Аталии. Маркусу отчаянно хотелось что-нибудь разбить, сломать или швырнуть, чтобы погасить вспыхнувшую ярость. Зачем вообще ему сдался этот ужин, если он закончился вот так? Его возлюбленный кокетничал с певичкой, и Маркус не имел права ни взглядом, ни жестом выдать своих неподобающих чувств! Они вывалились на улицу под гомон Деяна, Ждана и Ахмыла. Те подшучивали над Маркусом, решив, что он по-настоящему увлекся певицей, а та обратила внимание на его лучшего друга. Потом посмеивались над Велизаром, к которому из-за титула девицы липли, как мухи к меду. Маркус же напоминал пороховую бочку, которая вот-вот рванет. Он исподтишка поглядывал на умиротворенное лицо Велизара и злился сильнее. Весь хмель уже давно выветрился из головы, оставив там злость, а в сердце — ноющую рану. Однажды это должно было случиться, но недавняя ночь у камина заставила Маркуса надеяться на иной исход. Заставила надеяться на чувства Велизара. Едва не попавшись офицерам из-за хмельного запаха, который те учуяли от Ахмыла, они ввалились в кубрик, покатываясь со смеху. Смеялись все, кроме Маркуса. Он отвечал невпопад, чаще просто молчал. Кубрик постепенно заполнялся однокурсниками, вернувшимися из нарядов и увольнения. Те переодевались ко сну и цепочкой тянулись в умывальник. — Эй, Маркус, ты чего застыл? Умываться идешь? — спросил у него Велизар. Маркус кивнул и принялся неспешно переодеваться. Ждать друг не стал и отправился в умывальную комнату, чтобы переодеться там. Он, как и повелось, не раздевался при ком-то. Маркус же такой стеснительностью не страдал. Закинув на плечо полотенце, Иво поплелся в умывальник, коря себя на все лады за глупую ревность. Он уговаривал себя принять интерес Велизара к девушкам, ведь по-другому и быть не могло. Маркус выдал желаемое за действительное и как будто сошел с ума. Пришла пора возвращаться с небес на землю. Велизар смотрел на себя в зеркало, уже умывшись. Похоже, ждал Маркуса. Умывальник пустовал, все уже разбрелись по кубрикам. Маркус плеснул в лицо ледяной водой, а потом еще три раза. Холод пробирал до костей и помогал собраться с мыслями. Он — лучший друг Велизара, и не больше. Маркус не должен был ни на что рассчитывать. Сам виноват. — По-моему, я до сих пор пьян, — признался Велизар, глядя на свое отражение. Он мокрой рукой зачесал волосы назад, отчего идеальное лицо полностью открылось. Маркус заставил себя отвести взгляд от друга, потому что мог любоваться аристократичной красотой Велизара, пока не запекут глаза. — А я — нет. Что-то их вино слабеньким оказалось, — ответил Иво, понимая, что друг не заслужил молчания. Он слишком много добра сделал Маркусу, чтобы тот обижался, не имея никакого права это делать. — Ты злишься, но я не понимаю, почему. Что-то изменилось в твоем настроении, когда к нам за столик подсела Аталия. Ты и вправду положил на нее глаз? — выпалил Велизар. — С чего ты взял? — Мне показалось, что ты расстроился. Аталия так откровенно пыталась меня соблазнить. Уверен, она из тех, кому важны богатство и положение. Выбрось ее из головы. — Я восхитился ее голосом, но не ей самой, — возмутился Маркус, ошалело взглянув на Велизара. Вот уж какого поворота он не ожидал, так это вот такого! — Что ж, я рад, что оказался неправ, — ухмыльнулся Велизар. В груди Маркуса вновь вспыхнула злость. Конечно, рад, потому что сам положил на нее глаз! Знал же, дурачина, что она так откровенно соблазняла не его, а титул Великого князя, но закрывал на это глаза! — Путь для тебя открыт. Действуй, — процедил Маркус, ненавидя себя за эти слова. Но он должен был отдать Велизара, потому что тот никогда ему не принадлежал. — Я учту твое разрешение, — Велизар улыбнулся краешками губ, схватил полотенце с рукомойника и, задержавшись рядом на миг, загадочно произнес: — Ты очень красив, когда сердишься. И он ушел, а Маркус остался, хлопая глазами в недоумении.