Шрам и Заря

Секунды растянулись в часы, которые отсчитывало бешеное биение сердец. Страх исчез, сметенный нежной откровенностью Велизара. «Твой до кончиков пальцев». Бешеное, почти болезненное возбуждение отозвалось в паху, а ладони вспотели так, будто в них вдруг перекочевала вся магия Велизара. Еще немного, и Маркус воспламенился бы изнутри. Он балансировал на краю пропасти, но сделать шаг назад было равносильно смерти. Взгляд прилип к губам Велизара, отчего во рту противно пересохло. Эти великолепные губы, которые Маркус когда-то счел по-девичьи пухлыми, теперь казались желанней всех на свете. Удары сердца ощущались ударами колокола. Маркус предвкушал и страшился, но Велизар сидел так близко, так смотрел, так дышал… И Маркус не сдержался. Несмело коснулся губами губ Велизара, спрашивая разрешения и давая тому возможность отстраниться. Но Великий князь отстраняться не стал. С тихим грудным стоном Велизар углубил поцелуй, в порыве неопытной страсти столкнувшись зубами. Маркус ухмыльнулся и позволил себе обхватить талию Велизара, чтобы притянуть ближе. Крепкое жилистое тело Великого князя в эти мгновенья стало невероятно податливым, отчего Маркус едва не заскулил от удовольствия. Невероятное, опьяняющее чувство правильности, желание, превратившее кожу в жидкое пламя, опаляло обоих. Они пробовали друг друга на вкус, наслаждаясь каждым движением. Маркус прижимался к Велизару все ближе, рвано дыша между поцелуями и не желая отрываться от желанных губ до самой смерти. Вот так и умрут они — изможденные, но счастливые. Аристократичные пальцы Велизара зарылись в кудри Маркуса и слегка потянули, отчего тот утробно зарычал. Всего одно простое движение, и по телу прокатилась волна желания. Больше всего на свете Маркус хотел бы, чтобы Велизар протянул руку и коснулся его члена хотя бы через плотную ткань шаровар. — Нам нужно уйти отсюда, — оторвавшись от желанных губ, пробормотал Маркус, но не двинулся с места и из объятий Велизара не выпустил. — Мое приглашение все еще в силе. Ты останешься на ночь? — Взгляд Велизара сверкал, лишенный любого смущения. Маркус видел там похоть, которая делала его Великого князя лишь желанней и красивее. — Разве похоже, что я в силах оторваться от тебя? Маркус усмехнулся Велизару в губы и наконец нашел в себе силы разорвать прикосновение. Оставалось надеяться, что сторож не видел происходящего на скамейке под фонарем. Велизар казался шальным и совершенно потерявшимся в чувствах. Маркус, чувствуя себя ответственным за друга… нет, уже почти любовника, потянул его за руку, заставляя подняться со скамейки. Они поспешили к дому, взбежали на третий этаж и кое-как открыли дверь. Пока Велизар ковырялся с замком, Маркус бесстыже обнял его со спины и провел языком по уху. Тихий стон и нервная дрожь стали ему лучшим подарком. Маркус не раз задумывался, бывал ли Велизар с кем-то, но так и не решился спросить напрямую. Этот вопрос казался слишком личным, слишком неуместным. Он сам, к примеру, не спешил делиться подробностями странных отношений с Милорадом. Но в эти мгновенья Маркус вновь поймал себя на мысли, что неистово жаждал оказаться первым, кто получил право целовать эти губы, любоваться телом без единого изъяна и касаться там, где захочется. Они ввалились в коридор и не потрудились даже зажечь свечи. Велизар с довольным стоном вновь припал к губам Маркуса, и тот совершенно утратил самообладание. Он исследовал языком рот Велизара, тем временем расстегивая ворот его рубахи. Велизар вслепую шарил руками по его телу, наконец сумел развязать пояс и нырнуть ладонями под рубаху. Его теплые пальцы пробежали по спине, вызвав у Маркуса толпу мурашек. Он едва устоял на ногах, все еще подозревая, что видит слишком красочный, слишком чувственный сон. Маркус толкнул Велизара к стене, не в силах двигаться хоть куда-нибудь еще. Он прижался к Великому князю всем телом, ощущая, как невероятно приятно потерлись их члены друг об друга, пусть даже разделенные одеждой. Он повторил движение, толкнулся бедрами еще и еще, пока Велизар не издал грудной стон прямо в поцелуй. Маркус совсем перестал себя контролировать. Он рванул ворот рубахи Велизара, открывая взору точеную шею и припал к ней губами. Облизнул впадинку за ухом, оставил мокрую дорожку поцелуев до самой ключицы, едва сдержавшись, чтобы не впиться зубами и не оставить отметину. Маркус отчаянно желал пометить Велизара всего, чтобы каждый видел, кому принадлежит этот надменный и холодный красавец. Руки Великого князя шарили по телу Маркуса, пока не остановились на груди. Горячие пальцы несмело огладили соски, отчего Иво едва не лишился сознания. Тело содрогнулось от острого удовольствия, отозвавшегося в паху. С Велизаром все было так — остро. Он имел множество острых граней, которые резали при каждом неосторожном движении. Оттого и удовольствие казалось ярче, желанней, жарче. Несравнимо с тем, что Маркус испытывал с Милорадом. Рука Велизара переместилась на напряженный живот Маркуса, пока вторая все так же оглаживала сосок. Движения Великого князя казались неловкими, но сам он таял под умелыми руками Маркуса. Иво почти остервенело терся бедрами о бедра Велизара, доводя обоих до исступления. Велизар как-то жалобно всхлипнул и сам толкнулся навстречу Маркусу. Тот усмехнулся в губы Великого князя и мягко огладил пальцами его напряженный член через ткань штанов. — Ты хочешь, чтобы я коснулся тебя там? — прошептал он, не забыв покрыть такое идеальное ухо поцелуями и скользнуть языком в ушную раковину. Кажется, у Велизара едва не подкосились ноги. — Очень… очень хочу. Знал бы ты, как давно я этого хочу… — Давно? Почему же раньше не попросил? — нарочито небрежно поинтересовался Маркус и растянул губы в коварной ухмылке. Подумать только! Велизар давно хотел его! Почему они потеряли столько времени на неловкие намеки, которые он и за намеки-то боялся считать? — Я… думал, что не нужен тебе. Что ты не хочешь меня. — Велизар почти задыхался в собственном возбуждении, и мягкие поглаживания по члену через ткань штанов способствовали его безумию. — Разве ты не замечал, что я не могу отвести от тебя глаз? — Я… я никогда ни с кем… Откуда же мне знать? Я ничего не смыслю в этом… Велизар едва шевелил губами, полностью отдавшись ощущениям и толкаясь навстречу руке Маркуса. Лунного света из окна совсем не хватало, чтобы разглядеть тонкие черты Великого князя. Он наверняка покрылся румянцем, признавшись в собственной невинности, но Маркус знал, что это невероятно красивое зрелище. Он станет первым, кто прикоснется к Велизару! Разве мог он мечтать о большем? — Я тебя научу, милый, — шепнул Маркус и скользнул рукой за пояс штанов Велизара. Он нежно провел пальцами по мягким волоскам и наконец коснулся бархатистой кожи напряженного члена. Маркус растер капельку жидкости по горячей головке, и Велизар отчаянно всхлипнул, вцепившись ему в плечи. Собственное возбуждение ощущалось почти болезненно. Маркус жаждал прикосновений к каменному от желания члену, но пока не смел об этом просить. Если для Велизара сегодняшняя ночь станет первой, то пусть он получит столько удовольствия, сколько сможет унести. У них еще будет время, сегодня же Маркус желал доставить удовольствие своему милому Великому князю, не прося ничего взамен. Он мечтал стать сладким воспоминанием, которое не сотрется даже спустя десятилетия. Маркус неспешно двигал рукой, вспоминая, как доставлял удовольствие Милораду. Тот любил жестче и быстрее. Как любил Велизар, Маркус пока не знал, но обязательно узнает со временем. Ноги почти не держали Великого князя. Он в исступлении скользил губами по лицу Маркуса, целуя нос, щеки, подбородок и наконец губы. Велизар, казалось, совсем перестал воспринимать что-либо, кроме его руки в своих штанах. Он подавался навстречу, показывая, сколько удовольствия доставляет ему Маркус, и хрипло постанывал. Эти волнующие звуки казались лучше любой музыки. Маркус ритмично двигал рукой, постепенно ускоряясь. Он наслаждался реакцией Велизара, каждым стоном и поцелуем. Темнота, окружившая их, не позволяла до конца поверить в сегодняшнюю ночь. Маркус поймал себя на мысли, что член Велизара больше, чем у Милорада. И наверняка столь же красив, как и хозяин. Маркус скользил пальцами от основания к крупной головке, размазывая жидкость и понимая, что Велизар вот-вот достигнет пика. Он ускорил движения, и хриплые стоны Великого князя стали громче. Уже через несколько мгновений член запульсировал и излился в руку Маркуса. Велизар обмяк и уткнулся лбом ему в плечо, пытаясь отдышаться. От него пахло смесью терпких духов и легкой нотки пота. Маркус не отпускал Велизара, крепче прижимая к себе, и из последних сил сдерживался, чтобы не обхватить собственный член. — Я ласкал себя прежде, но не думал, что с тобой это будет так… по-другому, — медленно проговорил Велизар, и его голос разорвал тишину квартиры. — И как часто ты ласкал себя? Расскажи мне. Маркус, определенно, решил себя помучить, а заодно и проверить на устойчивость. — В последние три недели — постоянно. Я думал о тебе каждый день, — помолчав, признался Велизар, не поднимая головы с плеча Маркуса. У того перехватило дыхание, стоило представить, как Велизар водит рукой по твердому члену и тихонько шепчет его имя. Да он сам чуть не кончил от этой мысли! Маркус наощупь нашел губы Великого князя и утянул его в сладкий, неспешный поцелуй. Низ живота сводило от возбуждения, но он держал себя в руках. Только не давить на Велизара! Только не спугнуть. Маркус провел чистой рукой по животу Велизара, забравшись под рубаху, и тот содрогнулся всем телом — еще слишком чувствительный после ласк. — Я никогда никого к себе не подпускал и не подпустил бы, если бы не встретил тебя, — доверительно прошептал Велизар ему в губы. Рука Великого князя нашарила вторую ладонь Маркуса, и он вдруг сдавленно охнул, коснувшись следов собственного семени. Наверняка Велизар покраснел и стушевался. — Ты смутился. Почему? Это же все еще я — такой, как прежде, — нежно спросил Маркус, изо всех сил подавляя триумфальную улыбку победителя. Он и вправду был первым у Велизара! Разве это не прекрасная сказка, в которую каким-то чудом попал непутевый мальчишка-сирота? — Я… испачкал тебя, — пролепетал Велизар на грани шепота. — Я не сдержался. Если уж честно, будь Маркус сейчас с Милорадом, то непременно сморщился бы от брезгливости и постарался поскорей вымыть руки, но с Велизаром все оказалось по-другому. Чувствуя, как на пальцах засыхает семя его невероятного Великого князя, Маркус тонул в восторге, ведь это он доставил удовольствие Велизару. Он, а не кто-то другой. — Ты не должен этого стыдиться, запомни. Ты прекрасен, мой Великий князь. Прекрасен во всем, и не смей думать иначе. С этими словами Маркус совершил нечто невообразимое. То, о чем никогда не мог и помыслить! Он поднес руку, которую уже неприятно стягивало подсохшее семя, и облизнул указательный палец, захватив губами у самого основания и двигаясь к кончику. Маркус был так близко, что Велизар наверняка понял, что он вытворил. Солоноватый вкус Великого князя едва не лишил Маркуса остатков разума. В паху нещадно давило неудовлетворенное желание, требующее облегчения, а запах тела Велизара пробирался в ноздри и будоражил самые волнующие желания. — Ты… Что ты сделал? — Шепот, полный ужаса, заставил улыбку Маркуса расшириться. — Попробовал тебя на вкус. Как я и ожидал, идеален, — доверительно ответил он и припал влажном поцелуем к шее Велизара. Тот неосознанно поднял голову, открывая больше пространства для маневра. Маркус провел языком влажную дорожку от ключицы до уха, и Велизар, кажется, думать забыл о смущении. Его проворная рука вновь нырнула под рубаху Маркуса, нежно обвела пупок и сжала сосок, поиграв с ним большим пальцем. Иво сдавленно застонал и всем телом прижался к Велизару. Кажется, тот потихоньку подмечал его особо чувствительные места. Еще миг, и Маркус готов был распрощаться с самообладанием, с мольбой схватить руку Велизара и засунуть себе в шаровары. — Еще одно движение, и я за себя не ручаюсь, — рыкнул Маркус и отстранился. Велизар поспешно убрал руку и замер, словно не понимал, как поступить дальше и как вообще смотреть ему в глаза. А сам Маркус не знал, куда себя деть от возбуждения. — Мне нужно освежиться. Отлучусь на пару минут. С этими словами Маркус зажег серником свечу и устремился к кухне через просторную столовую. Там он помыл руки в рукомойнике, а потом и ополоснул лицо. Холодная вода немного привела его в чувство. Теперь смутился и Маркус. Сегодня у Велизара особенная ночь — он впервые подпустил кого-то к своему телу, впервые доверился. Маркус жаждал доставить ему удовольствие, показать, как сильно любит, как печется о его чувствах. При этом собственное тело так некстати подводило. Рядом с Велизаром, которого наконец-то мог целовать и касаться, Маркус сходил с ума. Тело, за два года изголодавшееся по ласке и удовольствию, не слушалось. Разум, давно павший под силой чувств к Велизару, вторил телу. Все внутри Маркуса, сама его суть рвалась к тому, кого он и вправду… любил. Маркус простоял у рукомойника несколько минут, прежде чем возвращаться к Велизару. На кухонном столе он увидел несколько свертков с едой и бутылку вина — Великий князь явно ждал его в гости. Хотел ли он того, что случилось между ними? Планировал ли? Или просто уступил перед напором Маркуса? Он пошарил по шкафам с посудой, выудил оттуда два хрустальных бокала, захватил бутылку и направился искать Велизара. Тот нашелся в гостиной, на диване. Камин, возле которого они спали полгода назад, невольно притягивал взор Маркуса нежными воспоминаниями. На изящном столике, возле дивана, горели пять свечей в канделябре. Велизар неотрывно смотрел на их огоньки и не шевелился. Увидев Маркуса в дверях, он вздрогнул и будто бы сжался. Невидимый звоночек предупреждающе зазвенел в голове у Иво. Что-то не так, но что? Велизару не понравилось? Он не этого ожидал? Или не хотел? Или счел недостойным низменное удовольствие в темном коридоре? Или корил себя за связь с мужчиной? Маркус замер, не решаясь приблизиться. — Ты нашел вино? Отлично. Налей, — первым нарушил тишину Велизар, не поднимая на него взгляда. Маркус послушался. Он вручил Великому князю полный бокал, поднял свой и несмело произнес: — За нашу ночь. Велизар сделал глоток, не отрывая взгляда от свечей, и отставил бокал. Маркус в волнении опустошил свой наполовину. Во рту пересохло так, будто ему напихали в глотку земли. Не помогло даже вино. — Я сделал что-то не так? — Несмело спросил Велизар, отчего Маркус едва не поперхнулся. — Как бы ты мог сделать что-то не так? Велизар вздохнул и замолчал, но через долгую минуту продолжил: — Вот именно. Ты даже не позволил мне ничего сделать. Отстранился, как от прокаженного. Я понимаю, что сегодня не доставлю тебе такого удовольствия, как Милорад, но обещаю научиться со временем. Я стану лучше него. Маркус чуть не поперхнулся во второй раз. — Зачем ты сравниваешь себя с Милорадом? Я готов кончить от одного твоего стона. Тебе и не нужно ничего уметь. Я схожу с ума просто потому, что ты — это ты. Велизар наконец-то взглянул ему в глаза и несмело выдавил: — Значит, ты не считаешь его лучшим? — Я думать забыл о нем, и ты забудь. Сейчас мы вместе, и я не способен отвлечься ни на что от тебя и твоих губ. С этими словами Маркус подался вперед и мягко поцеловал Велизара. Его пухлые губы полыхали, будто пламя из ладоней переместилось на лицо. — Я хотел, чтобы наша первая ночь запомнилась тебе на всю жизнь, и не думал о своем наслаждении, — признался Маркус. — Я слишком долго этого ждал, чтобы требовать от тебя чего-то в ответ. У нас впереди много времени, если ты, конечно, захочешь. Велизар вернул ему короткий поцелуй и произнес в самые губы: — Как могу я не захотеть? Ты не представляешь, сколько я мечтал об этом. Позволь прикоснуться к тебе, иначе я сойду с ума. Твое тело снилось мне с тех пор, как я увидел тебя мокрым и обнаженным тем утром в лесу. — Раз уж мы вспомнили то утро, признаюсь, что мне пришлось прыгнуть в реку, когда ты оголился перед всеми, только бы никто не увидел, как я возбудился. У меня из ушей чуть пар не повалил, — соблазнительно шепнул Маркус и схватил подол рубахи Велизара, чтобы наконец снять ее. Великий князь послушно поднял руки, позволяя стащить с себя одежду. Его жемчужная кожа казалась почти прозрачной и до боли идеальной. Маркус не сдержался и припал губами к бусинке розового соска, лаская пальцами второй. Велизар охнул и задрожал, но все же отстранил Маркуса. — Я хочу раздеть тебя первым. Такова воля Великого князя, — сообщил он с соблазнительной улыбкой. — Если Великий князь пожелает, я разденусь сам. — Нет, я желаю сделать это своими руками. И немедля ни секунды, Велизар приступил к делу. Его проворные пальцы расстегнули манжеты на рубахе, стащили ее через голову и замерли у пояса. Маркус тяжело дышал, но не помогал Велизару. Наконец тот решился и стащил шаровары вместе с тоненькими нательными штанами, оставив Маркуса абсолютно обнаженным. Голодный взгляд Велизара впился в его тело и будто бы обвел лезвием ножа каждую черточку, каждый изгиб. Только в эти мгновенья Маркус вспомнил, сколько у него шрамов. Почти все заработаны в драках. Тот, что остался на виске, — далеко не первый в его нательной карте боли. Маркус на миг смутился, но острый, пронзающий взгляд Велизара казался… восхищенным. Похоже, ему нравилось то, что он видел. — Я не так идеален, как ты, — неожиданно для себя оправдался Маркус, однако Велизар приложил указательный палец к его губам, тем самым повелевая замолчать. — Я готов целовать каждый твой шрам, настолько они прекрасны, как прекрасен и ты сам, — выдохнул он и проворно оседлал его. — И начну я с того, за который никогда себя не прощу. Губы Велизара скользнули по шраму на виске — успокаивающе, а не дразняще. — Ты же знаешь, что я давно простил, — пробормотал Маркус, совершенно потерявшись в ощущениях. Великолепная тяжесть тела Велизара казалась невероятно правильной, будто с самого рождения он был лишен важной части, важнее, чем он сам. Сегодня Маркус обрел ту самую недостающую половинку. И половинка эта… притупила его бдительность нежным поцелуем в висок, а потом коварно и вероломно поставила отметину у него на ключице. Маркус хмыкнул: — Хочешь заклеймить меня, Великий князь? — Именно. Отныне ты — мой. — Хм, а что я получу взамен? — Ты можешь заклеймить меня, — совершенно серьезно ответил Велизар и даже подставил шею. Маркус хихикнул, нежно провел подушечками пальцев по груди Велизара и едва ощутимо коснулся шеи. Так легко, будто перышком. — Ни за что не стану портить твое идеальное тело. Меня же можешь кусать, сколько душе угодно. — Лучше я продолжу тебя целовать. С этими словами Велизар припал губами к щеке Маркуса, а тот не преминул съязвить: — Поцелуй в щеку? Мы что, две пожилых госпожи? — Я целовал ямочку на щеке, — буркнул Велизар. — Давно мечтал это сделать. — Ямочку? — опешил Маркус. Велизар немного отстранился и заглянул ему в глаза: — Я обожаю ямочки на твоих щеках и лукавую улыбку. Люблю твои невероятные глаза и черные кудри, в которые хочется запустить пальцы. С ума схожу от твоих ресниц и несносного характера. А еще от твоих сильных рук. Оказывается, они могут доставлять такое удовольствие, о котором я и помыслить не мог. Маркус смутился так, будто Велизар упал перед ним на колени, клянясь в любви. Именно в таких мелочах, а не в громких признаниях и крылась та самая любовь, о которой он так мечтал. — В твоих устах я кажусь идеальным человеком, но на самом деле невероятный из нас двоих именно ты. Разве можно не восхищаться тобой? — выпалил Маркус и с опасением добавил: — И не любить? Велизар не стал допрашивать Маркуса о любви или строить из себя глуховатого, чтобы тот повторил еще раз. Великий князь утянул его в головокружительный поцелуй, показывая в движениях губ и языка всю страсть, которая крылась внутри. Губы Маркуса пылали, но он ни за что на свете не разорвал бы поцелуй. Особенно, когда Велизар соблазнительно потерся бедрами о его обнаженный твердый член. Маркус напрягся и шипяще выдохнул сквозь зубы. Велизар заметил его реакцию и повторил движение. Еще раз, еще и еще с десяток раз. Возбуждение искрило в теле столь сильно, что сдерживаться оказалось смертеподобно. Зарычав, Маркус схватил руку Велизара и требовательно прижал к своему члену. Тот неумело, но до скрипа зубов упоительно двинул рукой от основания к головке. Двинул еще с десяток раз, Маркус задрожал, не в силах продлевать мучительное удовольствие, и с рыком излился, в пылу наслаждения стиснув пальцами плечи Велизара. Сжал так сильно, что наверняка причинил боль, но Великий князь и бровью не повел. Он пораженно глядел на семя, испачкавшее руку, а Маркус тяжело дышал, никак не находя сил прийти в себя. Он словно воспарил над телом и наблюдал со стороны, как на нем сидит прекраснейший юноша империи. — Кажется, я тоже тебя запачкал, — пробормотал Маркус, расслабленно скользнув взглядом к правой руке Велизара. Тот расплылся в шальной улыбке, кажется, совершенно потерявшись в удовольствии. — Теперь я понимаю, что здесь совсем нечего стесняться. Я… я так хотел этого, что тоже готов попробовать тебя на вкус. Маркус ошалело таращился, как Велизар медленно поднес руку ко рту и лизнул ладонь. На прекрасном лице отразилась задумчивость. Он словно… пытался понять, с чем сравнить вкус. Маркус почувствовал, как пунцовеет. Когда он сам вытворял подобное, это не казалось таким смущающим и таким невероятно соблазнительным. Но сейчас… он готов был и провалиться сквозь землю от стыда и схватить Велизара в охапку, чтобы зацеловать до потери сознания. — Не так плохо, как я ожидал, — изрек Велизар, и Маркус застонал, ощущая, что еще немного, и член вновь затвердеет. Кстати, о члене. Штаны Велизара красноречиво оттопыривались. Он ничего не просил и казался, скорее, ошеломленным, чем возбужденным, но Маркус уже, словно хищник, заприметил жертву. Он накрыл промежность Велизара рукой, отчего тот вздрогнул и вопросительно взглянул на него. — Не могу же я позволить тебе заснуть неудовлетворенным, — пояснил Маркус, расплывшись в коварной улыбке. — Твоей улыбке невозможно противостоять, демон-искуситель, — выдохнул Велизар и приподнял бедра, позволяя Маркусу стащить с него штаны. Это оказалось не так просто, пока он сидел на Маркусе верхом. Иво не стал морочиться и одним движением опрокинул Велизара на диван, молниеносно стащив с длинных натренированных ног гадкие штаны, которые отчаянно не желали стаскиваться. Велизар остался совершенно обнаженным и на миг съежился, попытавшись прикрыть наготу. Маркус опустился перед ним на колени, нагло раздвинув его ноги, и оперся руками на диван по обе стороны от бедер Велизара. Его взгляд скользил по идеальной жемчужной коже, по светлым волоскам, убегавшим от пупка к паху. Грудь Великого князя была безволосой, в отличие от груди самого Маркуса. Он казался высеченным из мрамора — настолько идеальных людей попросту не существует. — Не закрывайся от меня и никогда ничего не стесняйся, — напомнил Маркус и, не отрывая взгляда от затуманенных похотью глаз Велизара, накрыл рукой его истекающий соками член. Маркус двигал кулаком сначала медленно и нежно, но уже через минуту ускорил темп, потому что Велизар простонал что-то вроде «ты умеешь быстрее?». Он лукаво усмехнулся, изнывая от желания сотворить нечто такое, отчего у Велизара точно подогнутся пальцы на ногах. Маркус обещал себе никогда, никогда не касаться губами чужого члена. Он планировал только главенствовать и ни в коем случае не подчиняться. Так было с Милорадом, но так он не хотел с Велизаром. Правда, сегодня Маркус оказался не готов к тому, что творил бывший любовник. Да и для Велизара это оказалось бы слишком. Но на первый шаг Маркус решился. Он двигал рукой быстрее и грубее, второй рукой ласкал яички, отчего Велизар стонал в голос и скреб пальцами по обивке дивана. Он казался нечеловечески соблазнительным, будто родился демоном-искусителем. Обильно смочив слюной руку, Маркус двигал кулаком все быстрее, и, когда тело Велизара напряглось, накрыл губами его член. Горячее семя наполнило рот, и в первый миг Маркус пожалел о поспешном решении. К горлу подкатила тошнота, но он поборол себя. Это Велизар, и ради него Маркус готов был переступить через вбитые самим себе в голову правила. Он проглотил соленую жидкость, оставил нежный поцелуй на головке и поднял взгляд на Велизара. Тот, казалось, вот-вот рухнет в обморок от изумления. — Ничего не говори. Я знаю, что великолепен, — отшутился Маркус. — А теперь пойдем спать, иначе до утра мы иссушим друг друга досуха. Велизар зарделся, хотя больше, казалось, и некуда. — Занимай спальню Златояра. Я помню, как тебе понравилась его кровать. — А ты? — недобро прищурился Маркус. — Я лягу в гостевой, — потупился Велизар. Неприятное чувство кольнуло в груди. Почему Велизар не хотел спать с ним? — Почему ты не хочешь спать со мной? Великий князь явно не знал, куда себя деть. Он поспешно натянул штаны, почему-то вновь не глядя на Маркуса. — Ответь мне. Велизар тяжело вздохнул и пробормотал: — Я… хочу, но это, наверное, неудобно. Ты наверняка захочешь спать один. — Что за глупости, Велизар? Я хочу спать с тобой, хочу обнимать тебя перед сном, хочу, чтобы ты сопел мне на ухо всю ночь, хочу проснуться с тобой. Почему ты ищешь во мне подвох? — Я не в тебе ищу подвох, — вздохнул Велизар. — Я, наверное, стал слишком уязвим. Боюсь обжечься, боюсь принять желаемое за действительное… Боюсь показаться дураком перед тобой. — Глупый. С этими словами Маркус притянул Велизара к себе и крепко обнял, уткнувшись носом в изгиб шеи. Запах его кожи пьянил лучше нескольких бутылок вина. — Я вот никогда не боюсь показаться дураком, потому что сам по себе — дурак. И ты не бойся. Прошу, позволь мне быть рядом, и я докажу, что искренне хочу быть с тобой. — Будет трудно скрываться ото всех. Впереди нас ждет неизвестность, — пробормотал ему в плечо Велизар. — Зачем думать о далеком будущем заранее? Мы даже не в силах предугадать, что случится завтра. Давай жить, как живется? В корпусе полно укромных мест, где можно скрыться от чужих глаз. В конце концов, все уже привыкли, что мы — лучшие друзья. Никого не удивит, если вдруг пропадем вдвоем. Велизар несмело кивнул, облегченно улыбнулся и крепче прижался к Маркусу. В эти минуты он, погрязший в страхах и несмелых надеждах, казался беззащитным и слабым. Только с Маркусом он позволял себе показаться из-под скорлупы, снять маску неприступного Великого князя. И Маркус ценил это, как и всё, что делал для него Велизар. Он мечтал оградить своего Великого князя от всех бед, хоть и понимал, что впереди их ждут лишь сложности, главная из которых — разница в происхождении. Но этой ночью во всем мире остались лишь они двое, защищенные стенами наемной квартиры. Быстро ополоснувшись водой, заботливо подогретой руками Велизара, они улеглись в постель совершенно голые. Маркус блаженно растянулся на спине, не веря своему счастью. Он смотрел на балдахин над головой, который всего год назад мысленно обозвал сборищем пыли, и улыбался, как дурень. Он обожал эту квартиру, эту кровать, этот балдахин. Он любил все, что связывало их с Велизаром. Все, что сохранит память об их первой ночи. Маркус прижал к себе Велизара и уткнулся носом ему в волосы, вдохнул полной грудью и блаженно закрыл глаза. Разве мог он год назад мечтать, что получит возможность не просто спать на этой кровати, но и, лежа здесь, среди подушек и одеял, прижмет к себе податливое тело Велизара? Мог ли мечтать, что получит право целовать эти невероятные губы перед сном? Но сейчас, ощущая тепло обнаженного тела любимого и с надеждой глядя в будущее, Маркус действительно верил в чудеса.