Шрам и Заря

Осень 1832 года от начала летоисчисления Увольнение накануне ежегодного Осеннего бала омрачала ветреная и промозглая погода. Кадеты разбежались кто куда, стараясь успеть каждый по своим делам. Сегодня даже старшекурсникам полагалось вернуться в корпус, чтобы завтра предстать с одухотворенными лицами в свежей форме перед приглашенными девицами. Маркус пыхтел, как пароходная труба, злясь на все вокруг, включая погоду. Это же кощунство: тащиться с Велизаром за покупками вместо того, чтобы мчаться в их наемную квартиру и целовать друг друга, пока неумолимые часы не покажут семь вечера — время возвращения в корпус. Велизар видел злость Маркуса, но лишь тихонько посмеивался, обещая накормить его вкусным обедом. Им позарез нужно было купить чернила и тетради, а сапоги у Маркуса совсем прохудились. Велизар вознамерился купить ему еще и перчатки, потому что надвигались холода, а Маркус упрямо их не носил. Вроде как, из принципа, но на самом деле потому, что у него не было приличных. Велизар даже умудрился затащить Маркуса в Гостиный двор — огромнейшую галерею торговых лавок. До этого дня Маркус бывал там всего пару раз, и то только за компанию с Великим князем. — Мы могли бы сейчас целоваться, — пробурчал Маркус перед входом в магазин канцелярии. Изображая обиду, он даже не глазел вокруг, как это обычно бывало. — Обещаю, мы всё успеем. С этими словами Велизар настойчиво втолкнул его в лавку и плотно закрыл за ними дверь, отрезая пути к отступлению. Так он проделал еще в нескольких лавках, и в итоге они вышли из последней, нагруженные бумажными свертками. Не слушая протестов Маркуса, Велизар, помимо запланированного, купил ему добротный кожаный ремень, две белоснежные рубахи и даже варежки. Маркус по-прежнему пыхтел от злости, но от подарков отказываться не стал, памятуя слова Велизара о том, что он умеет баловать любимых людей только так. — А теперь мы можем заняться любовью? — с надеждой шепнул Маркус, поудобней перехватив свертки. – Я геройски выдержал это мучение. — А поесть? Иначе я высосу все твои силы подчистую. И что мне потом делать с твоей обессиленной тушкой? — подмигнул ему Велизар. Маркус замолчал и довольно хмыкнул. За три месяца их тайной любви Велизар поднаторел не только в ласках, но и в бесстыдных фразочках. Порой он мог заткнуть за пояс даже Иво. А уж что он вытворял ртом, и вовсе стыдно вспомнить. Подумать только, три месяца назад этот человек даже целоваться не умел. Теперь же ученик превзошел учителя. — Учти, я счел это за обещание, — соблазнительно шепнул Маркус Велизару и расплылся в той самой улыбке, которую Великий князь так любил. По настоянию Велизара они направились в трактир на Площади единства, где когда-то их угощал Милорад. С тех пор Велизар уже несколько раз приводил туда Маркуса, будто старался вытеснить все возможные воспоминания о Милораде и заменить их совместными. Маркус даже перестал возражать против похода в дорогое место, лишь бы удовлетворить собственнические порывы любимого Великого князя. Велизар распорядился провести их к столику у окна, и половой безропотно раскланялся перед ними. Пусть в трактире не знали, кто Велизар такой, но его манера держаться и власть во взгляде и речи не оставляли сомнений — это уважаемый дворянин. Капризы таких людей старались выполнять сиюминутно и с величайшим почтением, лишь бы не нажить неприятностей. Откуда ж бедолагам было знать, что Велизар не стал бы поднимать скандала, даже найдя в еде таракана? Заказав уху, жаркое и множество солений, а еще любимую вишневую наливку Маркуса, Велизар лениво откинулся в кресле. Он осматривал посетителей, в то время как взгляд Иво был прикован только к нему. Маркус обожал наблюдать за тем, как Велизар с легкостью надевает маску закостенелого аристократа. В такие минуты он будто превращался в другого человека — властного, самоуверенного и надменного. Перед таким Велизаром, как никогда, хотелось с трепетом опуститься на колени, стащить с него штаны и… Маркус тряхнул головой, ощущая, как внизу живота нарастает жар. Они с Велизаром не могли уединиться уже два дня, и Маркус возлагал большие надежды на часы, что у них остались. Он жадно всматривался в любимое лицо, которое вдруг напряглось и посуровело. Маркус проследил за взглядом Велизара и замер. Через два столика от них сидел Милорад в компании пышнотелой женщины за сорок. Ее внушительная грудь, казалось, вот-вот вывалится из кружевного выреза, как тесто. Судя по всему, дама именно этого и добивалась. Ее светлые кудри, собранные в замысловатую прическу, подскакивали при каждом движении головы. Милорад казался вежливо-заинтересованным в том, что дама ему вещала, и даже улыбался. Маркус знал эту улыбку. На самом деле Милорад мечтал ее проклясть. — Надо же, и твой бывший дружок тоже тут как тут. Нашел себе очередную дойную корову, — неприязненно выплюнул Велизар. Маркус хмыкнул и мягко улыбнулся, прекрасно зная, как напрягся любимый. Милорад по-прежнему казался Велизару незыблемой фигурой, которую во что бы то ни стало требовалось сбросить с пьедестала. Маркус же тихонько посмеивался над наивными опасениями любимого. Велизар никак не хотел понимать, что особенный для Маркуса сам по себе. Велизар стал для него божеством, волею милосердной судьбы угодившем ему в руки. Разве мог Маркус сравнить его с Милорадом, которого никогда не любил? — Великий князь, где мне взять столько воды, чтобы затушить ваш костер ревности? — ухмыльнулся Маркус, на что Велизар лишь неопределенно хмыкнул. Похоже, Милорад уловил знакомые нотки голоса. Его глаза забегали в поиске и наконец наткнулись на Маркуса. На миг он замер, но быстро взял себя в руки и несмело улыбнулся Маркусу. Тот вежливо кивнул и в тот же миг наткнулся на колкий взгляд Велизара. — Что? Это вежливость. — Не нравится мне его заискивающий взгляд, — процедил Великий князь. — Какое нам дело до его взгляда? Я уже давно объяснился с Милорадом, недомолвок не осталось. Маркус тяжело вздохнул, подавив желание хлопнуть ладонью по лбу. Иногда в Велизаре просыпался дикий ревнивец. Иногда — это когда? Всегда, когда Гай предпринимал попытки наладить хотя бы видимость товарищеских отношений с Маркусом. Всегда, когда Велизар вспоминал о Милораде. Всегда, когда ловил взгляды других кадетов, направленные на Маркуса. Осведомленный о нравах аристократии, Велизар безошибочно улавливал в этих взглядах похоть… или думал, что улавливал. Маркус уже не раз и не два объяснял Велизару, что ни один жаждущий взгляд не заставит разлюбить его. Великий князь соглашался, виновато потупив глаза, но вскоре вновь вспыхивал ревностью.  Маркус этого, хоть убей, не понимал. Это он должен ревновать Велизара, ведь его титул прельстил бы любого и любую. Почему же Великий князь забывал о собственной ценности и ревновал так, будто это Маркус родился сыном императора? Только беззаветная любовь служила оправданием, и Маркусу это оправдание нравилось. Продолжить разговор у них не вышло, чему Иво искренне порадовался. Услужливый половой поставил перед ними два горшочка с ухой и корзину с ароматным хлебом, отчего Маркус позабыл и о Милораде, и о ревности Велизара. Однако, блаженное спокойствие не продлилось долго. Стоило Маркусу доесть, как рядом, будто из ниоткуда, возник Милорад. Велизар напрягся, как натянутая тетива. — Здравствуй, Маркус, — напряженно произнес Милорад и коротко поклонился Велизару. — Великий князь, прошу прощения, что прерываю вашу трапезу, но я хотел бы поговорить с Маркусом. — О, сомневаюсь, что он хочет с тобой разговаривать. Милорад, если не ошибаюсь? Не отвлекай нас от обеда, Милорад, — отрезал Велизар, мигом превратившись во властного Великого князя, однако Маркусу уже расхотелось падать перед ним на колени и стаскивать штаны. Хотелось дать подзатыльник. Он и без того чувствовал вину перед Милорадом, а Велизар лишь подливал масла в огонь. — Я отлучусь на минуту, — твердо сказал он, встретив колкий взгляд любимого. — Не смею тебя задерживать, — процедил тот. И в этих словах прозвучало: «Ты хотел заняться любовью? Забудь». Но Маркус не сдался из принципа и полузабытого чувства вины перед Милорадом. Он проследовал за бывшим любовником к выходу, морщась от острого взгляда, стрелой воткнувшегося в спину. Спутница Милорада заинтересованно поглядывала на Велизара, да и Маркуса горящими глазами обсмотрела с ног до головы. Эта женщина явно испытывала слабость перед молодыми мужчинами. Противостоя порывистому ветру, Маркус и Милорад отошли за угол трактира, чтобы исчезнуть из поля зрения Велизара. Иво замер, скрестив руки на груди, и приготовился внимательно слушать. Впрочем, он представлял, что услышит. — Судя по всему, вы с Великим князем… вместе, — процедил Милорад на грани слышимости, хоть и подслушать их было некому. — Мы с ним по-прежнему — лучшие друзья. — Не ври мне, Маркус. Я видел, с какой любовью ты смотришь на него. Так я сам всегда смотрел на тебя. — Милорад, казалось, с трудом выдавил из себя признание. — Я так давно тебя не видел и все это время скучал… Я не мог не подойти. — Милорад, я же тебе говорил… — Да-да, я помню. У тебя нет чувств ко мне, знаю. Но это не значит, что мне так же просто забыть о тебе. — Кажется, ты не грустишь. С тобой такая видная дама, — ехидно заметил Маркус. — Ты же знаешь, что мне нужно как-то выживать. Это не значит, что я влюбляюсь в каждого, с кем хожу на свидания и делю постель. За всю жизнь я любил только тебя.   — Милорад, чего ты хочешь? Я не могу ответить на твои чувства. Зачем все это? — Маркус бессильно махнул рукой, показывая, что все это — их бессмысленный разговор. — Я хотел напомнить, что всегда буду ждать тебя. Велизар считает тебя своей собственностью. Как яростно он смотрел, когда ты решил выйти со мной. Ты — его пес, которому не разрешается срываться с цепи. — Не лезь туда, в чем ничего не смыслишь, — рыкнул Маркус, чувствуя, как слова Милорада метко укололи под ребрами. — Я опытней тебя и повидал много заносчивых дворян. Видел бы ты, с каким лоском Велизар приехал ко мне в лавку и как кичился тем, что купил для тебя дорогущие запонки. Будто теперь точно получит твое расположение. Будто купит его запонками. Оставшись со мной наедине, он растерял весь свой лоск и отчаянно пытался запугать меня, угрозами требовал отстать от тебя. Это слишком жалко не только для Великого князя, но и для любого мужчины. Маркус нахмурился. Этого ему Велизар, конечно же, не рассказывал. — Я потому и попросил тебя выйти, чтобы проверить, изменился ли он. Ни капельки, — припечатал Милорад, и Маркус едва сдержался, чтобы не заехать по смазливому личику кулаком. Он вознамерился поссорить их, но вся ли вина лежала только на Милораде? — Нам не о чем больше разговаривать, — процедил Маркус и быстрым шагом направился обратно. Велизар, наверное, совсем извелся. — Помни, что можешь прийти ко мне, когда он наиграется. Я приму тебя и пожалею, — выкрикнул ему в спину Милорад, и пожилая пара прохожих изумленно оглянулась. Увидев двоих парней, они поморщились и продолжили путь. Маркус ворвался в трактир ураганом и бухнулся за их с Велизаром столик. Великий князь, который изначально не планировал пить наливку, уничтожил уже треть графина. Его взгляд по-прежнему оставался холодным и острым. Маркус вдруг почувствовал себя жалким рабом перед разгневанным правителем. Почему Велизар так надменно смотрел? Вправду считал себя его хозяином? Пусть обломится. Маркус никому не принадлежал! — Пойдем отсюда, — отрывисто бросил Маркус, чувствуя, что больше не впихнет в себя ни кусочка. Велизар проводил тяжелым взглядом гордо усевшегося за свой столик Милорада, перевел его на Маркуса и холодно усмехнулся. — Что он хотел от тебя? — Снова говорил о чувствах, — не стал скрывать Маркус. — Смело с его стороны. Паренек явно возомнил себя бессмертным. Маркус помолчал, но все же выпалил: — А еще он сказал, что ты чувствуешь себя моим хозяином. Но у меня нет хозяев, Велизар. Я — не пес, не раб и не вещь. Перестань так себя вести. — Как? — процедил Великий князь. — Так, как сейчас. Я ни в чем не виноват. — Я тебя и не виню. — Тогда почему постоянно ждешь подвоха? — обессиленно спросил Маркус. — Сейчас я ухожу. Ты со мной? — Конечно, с тобой. Не хватало еще, чтоб этот гаденыш бросился тебя провожать. — Ты неисправим. — Маркус устало закатил глаза. Злость сменилась зудящим раздражением. Он еще поговорит с Велизаром, но не здесь. — Я извинюсь, обещаю, — понизив голос, пообещал Велизар, и поиграл бровями. — Сегодня я обещал высосать из тебя все силы. Такие извинения тебя устроят? — Зависит от того, насколько старательно ты выполнишь обещание. Маркус все еще хмурился, но уже предвкушал, как оставит на теле Великого князя несколько болезненных меток в отместку. Они обязательно поговорят… чуть позже.

* * *

Начало Осеннего бала почти ничем не отличалось от прошлогоднего. Воспитанницы женской гимназии в лучших бальных платьях вереницей прошествовали через зал и выстроились перед кадетами. Командир произнес приветственное слово и дал начало балу. Маркус подмигнул Велизару и направился к строю девиц, подметив в толпе Ярину. Помня, что Великий князь танцевал с ней в прошлом году, он ускорил шаг и опередил растерявшегося Велизара. Впрочем, у того нашлась веская причина для растерянности. На сцене явно неспроста стоял белоснежный рояль. За него неторопливо уселся уже знакомый музыкант — именно он аккомпанировал Аталии Дамиан в день их судьбоносного знакомства в ресторане. Маркус тоже заметил его. Внутри кольнуло. Значит, Аталия сдержала слово и решила спеть на Осеннем балу. Ну до чего прилипчивая женщина! — Здравствуй, Маркус. Сегодня меня приглашаешь ты? — мило улыбнувшись, поинтересовалась Ярина. Маркус кивнул, рассеянно наблюдая, как Велизар протянул руку скромной первокурснице в нежно-розовом платье. Ее курносое личико озарилось радостью. Наверняка девчонка, как и все другие, страшилась, что ее никто не пригласит. — Не всё же Велизару танцевать с самой красивой девушкой гимназии, — расплылся в лукавой улыбке Маркус и протянул Ярине руку. Та хихикнула и приняла приглашение. — Кажется, сегодня грядут изменения в обычной бальной программе. — Ярина кивнула в сторону рояля. — Не так часто я вижу рояли на балах. — Уверен, ты удивишься, — хмыкнул Маркус и поспешил закрыть рот, потому что аккомпаниатор Аталии громко объявил ее выход, и зал взорвался овациями. Особенно бурно отреагировали девушки. Даже Ярина вытаращилась во все глаза и с широкой улыбкой спросила: — Признавайся, ты знал? Но как? Почему Аталия решила выступить здесь? — Летом она сказала о своем намерении Велизару, но я и не предполагал, что эта особа вправду явится сюда, — холодно ответил он. — Аталия знакома с Великим князем? Впрочем, что это я? Конечно, знакома. Как иначе? Уверена, она заинтересовала его. Такая красивая девушка! — Не сказал бы, что в ней есть что-то особенное, — буркнул Маркус и про себя добавил: «У нее нет члена и ямочек на щеках. Ей нечем заинтересовать Велизара». Он даже коварно усмехнулся своей мысли. — Уж прости, но не все мужчины обладают хорошим вкусом. Похоже, ты не относишься к ценителям истинной женской красоты. Маркус фыркнул: — Вообще-то я считаю красивой тебя. — Некоторые женщины красивы для всех. Это дар — такой родиться, — не растерялась Ярина и лукаво усмехнулась. Маркус увлек ее в танец под проникновенное пение Аталии. Певица по-прежнему казалась ему приставучей и лживой, но больше не вызывала жгучего неприятия. Маркус знал, что сердце Велизара без остатка отдано ему, поэтому ревность спокойно спала, иногда сладко посапывая. Он с ухмылкой наблюдал за Велизаром, который отчаянно избегал взглядов Аталии, и намеренно подвел Ярину ближе к сцене. Та осталась в восторге от столь близкого созерцания известной певицы. Несмотря ни на что, Маркусу нравились проникновенные песни и грудной голос Аталии. Он провалился в красоту музыки, отрешившись от всего вокруг. Маркус провожал взглядом Велизара и представлял, как здорово было бы сжимать любимую аристократичную руку и вести в танце его, а не Ярину. Увы, в их мире это невозможно, разве что в маленьком мирке, ограниченном стенами квартиры. Там они могли бы танцевать, прижавшись так близко, будто вросли друг в друга. Аталия исполнила пять песен и откланялась, вознесенная овациями кадетов и воспитанниц гимназии. Командир лично поблагодарил певицу за выступление и пригласил к себе в ложу, но Аталия вежливо отказалась, изъявив желание остаться в бальном зале. Стоило музыкантам заиграть традиционный танец, как певица целенаправленно направилась к Велизару, которого высмотрела в толпе. Маркус с ухмылкой отметил его загнанное выражение лица. Велизар бросил на него быстрый взгляд, наткнувшись на сочувствующую улыбку. У Великого князя не осталось путей к отступлению. Разве мог он позорно сбежать от девушки, тем самым унизив ее? Аталия наконец добралась до него и о чем-то спросила. Партнерша Велизара сию же секунду шарахнулась в сторону и покорно потупилась. Аталия нагло отобрала ее кавалера, не моргнув и глазом. Хищница, как она есть. — Похоже, Аталия гораздо больше заинтересована в Великом князе, чем он в ней, — хмыкнула Ярина, и из-за музыки Маркус едва различил ее слова. — Это очевидно, — подтвердил он. — Они — красивая пара, но Великому князю не пристало пятнать себя связью с певицей. Народ империи этого не поймет, — продолжила она. «Народ не поймет его связи с мужчиной. Певица — это меньшее из зол», — с досадой подумал Маркус, увлекая Ярину в следующий танец. Следующие полчаса он мужественно старался не смотреть на Велизара и Аталию, но все равно то и дело бросал на них быстрые взгляды. В них не сквозила ревность, нет, но Маркус не мог упустить их из виду. Он следил за своим Великим князем так цепко, как хищник наблюдает за жертвой. — Ты так часто смотришь на Аталию, что я вот-вот обижусь. Сам же сказал, что не видишь в ней ничего особенного, — с ехидцей напомнила о себе Ярина. — Я слежу, чтобы Велизар не опорочил ее честь. Вдруг он потеряет голову от страсти? — так же ехидно ответил Маркус. Ярина хихикнула и разговор продолжать не стала, поскольку танец закончился, и объявили перерыв. Кадеты под ручку с воспитанницами гимназии устремились к накрытым столам. Маркус подвел Ярину к тому, где уже вальяжно расположились Деян, Ждан, Ахмыл и еще несколько человек с их курса, включая Гая. После драки с Иваром он окончательно отдалился от старых друзей. Деян с заговорщической улыбкой налил Маркусу припасенную ими заранее наливку. Тот опрокинул в себя рюмку под ехидным взглядом Ярины. Сам Иво посмотрел на нее лишь мельком, выискивая в толпе Велизара и Аталию. Он ждал, что Великий князь побудет рядом хотя бы на ужине, но Аталия уволокла своего вынужденного кавалера в командирскую ложу. Маркус хмыкнул, подумав, что никогда не сможет посещать с Велизаром подобные места. Лишь в качестве верного слуги. — Аталия увела Велизара к командирам? Смело. Как бы его не выгнали оттуда, — изумленно выдохнул Деян. — Это честь для командиров. Велизар — Великий князь, — встал на его защиту Ахмыл. Как и всегда. — Он для них — кадет, — не сдавался Деян. — А для нас — друг. Моменты, подобные этому, заставляют нас вспоминать, что мы не ровня ему. — Так вот почему Маркус глаз с него не сводил? — влезла Ярина, отчего Иво раздраженно закатил глаза. — Не было ничего такого, — запротестовал он. — О, госпожа, не обращайте внимания на Маркуса. Они с Велизаром — не разлей вода, но Маркус так и не простил лучшему другу внимание Аталии Дамиан. Он сам не отказался бы потанцевать с ней… и не только. — Деян поиграл бровями и очаровательно улыбнулся Ярине. Та улыбнулась в ответ и скромно отвела взгляд. Маркус ничего не ответил, опрокинув в себя очередную рюмку наливки. Внутри разливалось тепло, которому оказалось не под силу избавить его от напряжения. «Мы не ровня ему». Почему его так ранили подобные слова, несмотря на все заверения Велизара? Да потому что Маркус и вправду считал себя недостойным Великого князя, его дружбы, его любви… Деян, похоже, вознамерился впечатлить Ярину, потому что заговорщически предложил ей попробовать наливку. Та смело согласилась, чем немало удивила парней за столом. Девушки неодобрительно на нее покосились, но промолчали. Похоже, среди воспитанниц гимназии Ярина слыла такой же нарушительницей правил, как и Маркус среди кадетов. Иво с облегчением уступил Деяну право развлекать Ярину, незаметно отодвинувшись в сторону. Тот с готовностью принялся окучивать понравившуюся девицу под едва слышимые смешки Ждана и Ахмыла. Маркус то и дело ловил на себе нечитаемые взгляды Гая, но тот сию же секунду отводил глаза, стоило им пересечься. Вскоре пары вернулись на паркет, но не все. Кто-то остался за столами, продолжая вести беседы. Обычно именно в такие моменты парочки, желавшие прогуляться в тишине, ускользали во двор. Прогулки не возбранялись. Естественно, некоторые пользовались иллюзией свободы и находили темные уголки, чтобы остаться наедине. Маркус с тоской подумал о несбывшихся планах в суматохе бала затащить Велизара в пустой класс и все-таки опуститься перед ним на колени, как вчера сделал сам Великий князь. Он так восхитительно ласкал член Маркуса ртом, что сегодня Иво неистово желал ответить тем же. Увы, желание так и осталось желанием. Он с облегчением дал разрешение Деяну пригласить Ярину на танец и остался в блаженном одиночестве за столом. Аталия с Велизаром вернулись из командирской ложи и присоединились к танцующим. Маркус заметил, что Великий князь осматривал зал в поисках его и не отвернулся, пока не встретился с ним взглядом. Велизар послал ему усталую улыбку, и Маркус ответил такой же. Ему вдруг стало тошно и от окружающей кутерьмы, и от вечера, который прошел совсем не так, как представлялся. Воспользовавшись тем, что друзья увлечены партнершами и танцами, Маркус выскользнул из бального зала. На улице оказалось прохладно, но не ветрено. Маркус побрел к ближайшей скамейке и тяжело плюхнулся на нее. Вдалеке мелькали силуэты прогуливающихся парочек, слышался звонкий девичий смех и низкие мужские голоса. Оттого одиночество казалось Маркусу еще удушливей.    Он просидел совсем один несколько длинных минут, как вдруг услышал шаги за спиной. Они звучали совсем рядом. Бешеная надежда кольнула в груди, и Маркус нервно обернулся. Его плечи поникли уже спустя миг. За спиной оказался Гай. — Прости, скамейка уже занята, — буркнул Маркус, отворачиваясь. — Вообще-то я именно тебя и искал. Присяду? И не дожидаясь ответа, Гай опустился рядом. Они молчали где-то с минуту, прежде чем он достал из-за пазухи плоскую фляжку в добротном кожаном чехле и протянул Маркусу. — Выпей. Настойка отлично согревает. — Надеюсь, там не яд? — хмыкнул Маркус, но фляжку принял. Он и вправду замерз. — Кем ты меня считаешь? Если бы я захотел тебя убить, то проткнул бы кинжалом лицом к лицу, как честный человек, — притворно возмутился Гай, отчего Маркус издал задушенный смешок. — Что-то этот честный человек не думал о чести, когда называл меня девочкой Велизара. Гай отвел взгляд и погрустнел. — Я сожалею. Это было глупо. Я… скажем так, многое осознал за прошедшее лето. — И что же? — Что привлекать внимание лучше чем-то достойным, чем мерзкими шутками. Унижая кого-то, я не стану лучше и не избавлюсь от собственных… трудностей, только усугублю их. Маркус хотел съязвить, хотел уколоть Гая, как раньше тот неустанно колол его и Велизара, но не смог. Если кто-то раскаивается в своих ошибках, не лучше ли принять это? Пользы выйдет больше. Вместо ответа Маркус открутил крышку и хлебнул из фляжки. Вкус у настойки оказался кисловатый и вполне приятный, хоть она и обожгла горло. Маркус одобрительно хмыкнул и протянул фляжку Гаю. Тот принял ее, едва уловимо коснувшись его замерзших пальцев. — Так ты окончательно порвал отношения с Иваром и его подпевалами? — осведомился Маркус, несколько смутившись от внезапного прикосновения. Было ли оно случайным? — Окончательно. Я хочу дружить с достойными людьми. — С кем, например? — осторожно уточнил Маркус. — На нашем курсе много таких. Ты — один из них, — ответил Гай, смело взглянув Иво в глаза, отчего тот поспешил перевести тему. Они проговорили обо всякой всячине еще час, по очереди отхлебывая из фляжки, пока та окончательно не опустела. К Маркусу вернулось миролюбивое настроение, отчего он даже искренне смеялся над шутками Гая. Оказывается, тот умел шутить, если не скатывался в грязные намеки! На холоде Маркус и не подозревал, что захмелел, но, вернувшись в тепло корпуса, почувствовал, как потяжелели ноги. Ну что за коварная настойка?! Гай тоже опьянел, поскольку опасно пошатнулся и непроизвольно схватился за Маркуса. Бал все еще продолжался, поэтому их дружный смешок утонул в звуках музыки, доносившейся из зала. — Кажется, пора отправляться спать, иначе я заблюю туфельки какой-нибудь впечатлительной девице прямо посреди танца, — откровенно признался Гай, и Маркус в очередной раз хохотнул. С однокурсником оказалось на удивление легко. Что было тому виной: настойка или изменившийся нрав Гая, он пока не понял. — Смотри, не заблюй собственные сапоги, — донесся до них вкрадчивый тон Велизара. Маркус медленно обернулся, наткнувшись на колючий взгляд Великого князя. Тот возвышался на лестнице, аки император, и взирал на них, как на подданных. Если бы не настойка, Маркус никогда не сделал бы того, что сделал — он расплылся в ехидной усмешке и гордо облокотился на плечо Гая. Лицо Велизара ожесточилось еще сильнее. — Я помогу Гаю дойти до кубрика и прослежу, чтобы его сапоги остались чистыми. Даже спать уложу, если потребуется. Можешь возвращаться на бал и не переживать за нас. — Уверен, он и сам справится, — процедил Велизар, чеканя шаг — ступенька за ступенькой. Приближалась буря, и Маркус смело ее встречал. — Я все равно собираюсь спать. Что-то мы перебрали с настойкой. — Так вот, почему я не мог тебя найти? Вы пьянствовали вдвоем? — недобрым тоном спросил Велизар. — Уж прости, нам не досталось столь прекрасных дам, как тебе, поэтому пришлось как-то спасать сегодняшний вечер. — Улыбка Маркуса стала еще шире. — Гай, иди в кубрик, — приказал Велизар, едва сдерживая гнев. — Я сам провожу Маркуса. Ему сейчас не помешало бы проветриться. — Мы так замерзли, пока болтали на скамейке, а ты хочешь вновь отправить меня на холод? — притворно возмутился Маркус, чувствуя мстительное удовлетворение. Гай перевел лукавый взгляд с него на Велизара, кивнул и побрел к лестнице, ведущей к кубрикам. Он словно почуял зародившуюся бурю и предпочел скрыться от гнева Великого князя. — Пойдем-ка. Не хватало еще, чтоб твою пьяную рожу увидел кто-то из командиров, — процедил Велизар и крепко схватил Маркуса за локоть. — Надо же, тебе перестала нравиться моя рожа? — фыркнул Иво, но сопротивляться не стал и позволил Велизару увести себя подальше от бального зала. Они пересекли полутемный коридор, свернули в другой и наконец достигли отдаленного класса, где проходили занятия по военной тактике. Велизар впихнул Маркуса внутрь и плотно закрыл за ними дверь. Обоих поглотила тьма, нарушаемая лишь лунным светом за окном. Мир кружился перед глазами Маркуса, потому темная фигура Велизара казалась ему ненастоящей. — Ты отлично провел сегодняшний вечер, как я погляжу? — почти по-змеиному прошипел Великий князь, придвинувшись к Маркусу вплотную. Тот почувствовал теплое дыхание на лице, но гордо отошел на шаг. — Не лучше тебя. За мной не таскалась весь вечер известная певица. — Ты лучше меня знаешь, что я не мог ей отказать. — Я тоже не мог отказать Гаю — слишком уж вкусная у него настойка. И где он только ее взял? — Зачем ты с ним якшаешься? Не хватает моего внимания? Хочется, чтобы тебя добивался кто-то еще? — не сдавался Велизар. — Знаешь, сегодня ему со мной оказалось интересней, чем тебе. — В голосе Маркуса явственно проступила сталь. — Ты ревнуешь меня к каждому дереву, а сам весь вечер прижимался в танце к женщине, которую хотят все кадеты нашего корпуса. Она с радостью прыгнула бы к тебе в постель, Великий князь. — Ты же знаешь, как я дорожу тобой, — прошептал Велизар и шагнул к Маркусу. Тот вновь отступил. — Сегодня я в очередной раз вспомнил, что не ровня тебе. А еще вижу, что ты почему-то возомнил себя моим хозяином. Я должен преданно ждать тебя, пока ты сам ведешь себя абсолютно свободно. Ты имеешь право обнимать какую-то девицу, а я не должен даже дышать одним воздухом с тем, кого ты считаешь соперником. Справедливо ли это? Я не стану подчиняться тебе и твоей ревности, Велизар. Я — не пес. — Это все Милорад, да? Он втемяшил тебе в голову эту дурную мысль? — Ах да, что-то ты давно не вспоминал Милорада. С утра. К нему в постель я тоже с удовольствием прыгну, по твоему мнению. И с удовольствием приласкаю, как тебя, на коленях. Или все это я должен проделать с Гаем? — Не смей издеваться надо мной! — опасно рыкнул Велизар и схватил Маркуса за плечо. Иво вырвался из его цепких пальцев. — Не трогай меня сейчас. Ты еще не помыл руки после Аталии. — Ты ведешь себя, как истеричная девчонка. — А ты сам? Вон как распушил перья, увидев меня с Гаем! — Он подбирается к тебе, разве ты не видишь?! — рявкнул Велизар. — А Аталия подбирается к тебе! Твоя ревность душит меня, разве ты не видишь этого?! Я не злюсь на тебя из-за танцев с Аталией, я злюсь потому, что тебе позволено то, что не позволено мне! Мы либо на равных, либо нам больше не по пути, Велизар! Они замерли друг напротив друга, тяжело дыша и не слыша ничего, кроме стука крови в ушах. Слова, сорвавшиеся с уст Маркуса, испугали его, но пьяная мрачная решимость не позволяла отступить и взять их обратно. Велизар отшатнулся, но Маркус заставил себя остаться на месте и не броситься к нему. Если они не установят правила сейчас, то Велизар так и продолжит мнить себя его хозяином. Да, Маркус ему не ровня, но и находиться в положении раба, беззаветно влюбленного в своего господина, выше его сил. — Ты готов отказаться от меня? — выпалил Велизар. — Готов, если ты не желаешь довериться мне и дать свободу. — Раз ты допустил эту мысль и даже озвучил ее, какие тут могут быть слова? Я наивно полагал, что мы будем бороться друг за друга, что бы ни случилось. Голос Велизара вдруг сорвался, показавшись Маркусу до боли надтреснутым. Великий князь пятился, пока не распахнул дверь и не умчался прочь. Маркус едва удержался, чтобы не броситься за ним. Нет, он горд и независим! Он не станет унижаться перед Велизаром, иначе унижаться придется и впредь! Маркус обессиленно опустился на пол и облокотился спиной о стену. Сердце громыхало в груди, а руки дрожали. Велизар решил, что Маркусу под силу отказаться от него… Вот дурень! Разве можно вырвать из груди сердце и продолжить жить припеваючи? Так и Маркус ни за что по своей воле не откажется от Велизара. Сердце билось все тревожней. Ссора, начавшаяся так нелепо, закончилась слишком горько. Страх разрастался внутри с каждой минутой, побуждая Маркуса побежать за Велизаром. Куда он пошел: в кубрик или вернулся на бал, к Аталии? Вина и стыд скреблись в груди, подгоняя и требуя найти того, по ком так гулко билось сердце. Наконец Маркус не выдержал и поднялся. Он не станет бегать за Велизаром, как пес, но, так уж и быть, проверит кубрик. Если ссора расстроила Велизара, он направился спать. Если же вернулся на бал, значит, Маркус так и не сумел до него достучаться. Иво брел по коридорам, тяжело переставляя ноги. Поднимался по лестнице, считая ступеньки и чувствуя напряженную нервную пружину в животе. С каждым шагом, приближавшим его к кубрику, она сжималась сильнее. Сердце колотилось, будто вот-вот остановится от напряжения. В кубрик уже вернулось трое парней, включая Гая, который лежал лицом в подушку и тихо посапывал. Маркус обвел напряженным взглядом сослуживцев. Велизара среди них не оказалось. Так тому и быть.