Шрам и Заря

Шаг, второй, третий. Велизар чеканил шаги, поднимаясь по знакомым ступеням, ступая по знакомому мрамору пола, шагая через огромный холл к знакомой помпезной лестнице. Ничто внутри не шевельнулось после возвращения домой. Этот холодный, безжизненный дворец не был ему домом. Все здесь — враги. Особенно солдаты Императорского полка, несущие караул в бесконечных коридорах и залах. Велизар не чувствовал ничего, кроме прожигающего взгляда Маркуса, который следовал позади. Лишь одному Владыке известно, сколько слов вертелось на языке Велизара, как сильно сдавили горло непрошенные слезы. Они не виделись почти три года, и за этот долгий срок Маркус превратился в другого человека. Нет, внешне он остался почти тем же, только возмужал и еще больше раздался в плечах, но внутренне изменился до неузнаваемости. Пропали лучистый взгляд и заразительная улыбка. В глубине до дрожи любимых болотно-зеленых глаз появилось спокойствие, какого прежде там не бывало. Прежний Маркус напоминал костер, манящий к себе усталых путников. Его нрав, как языки огня, согревал, а иногда и жалил ожогами. Сейчас же Маркус больше походил на плеть. Крепкий и хлесткий, которому ничего не стоит рассечь кожу до мяса и достать до израненного сердца. Больше всего на свете Велизару хотелось завести разговор, но он не мог. Вокруг слишком много ушей, которые донесут Гориславу каждое его слово. «Солдат Иво отныне — твой личный страж. Помня о вашей дружбе, я решил, что ты будешь рад», — сказал ему цесаревич, когда Маркус вызвался его проводить. Велизар ждал подлянки, но не предполагал, что она окажется прямо под носом. Горислав издевался над ним. Играл, как кот с мышью, прежде чем сожрать вместе с хвостом и лапками. Он столкнул Велизара и Маркуса лбами лишь с одной целью: показать младшему брату, что до сих пор помнит об их особых отношениях. Горислав явно выжидал, что же последует дальше. Сорвется ли Велизар, позволит ли Маркусу вновь стать своей величайшей уязвимостью. Не дождется! Велизар не подвергнет Маркуса опасности и не позволит себе ничего лишнего. Но, Владыка, до чего же сильно хотелось обнять Маркуса! Почувствовать знакомое крепкое тело, втянуть носом его запах и позволить теплу заполнить себя до краев. Вместо этого Велизар упрямо шел вперед. Большие залы протопили на славу, поэтому по пути он сбросил с себя тяжелое пальто и небрежно вручил Маркусу прямо перед глазами очередного дворцового стражника. — Понеси-ка. Жарко здесь. Маркус не подал виду, что задет приказным тоном, однако Велизар слишком хорошо его знал. Он задет, еще как задет. Несмотря на расставание и короткую записку, написанную с большим риском, Маркус наверняка надеялся увидеть в глазах Велизара хотя бы отголосок прежних чувств. Мало того, что ничего там не разглядел, так еще и нарвался на высокомерие. «Прости, родной. Так надо. Мне не обмануть Горислава, если сначала не обману тебя», — мысленно обращался к Маркусу Велизар, следуя в левое крыло второго этажа — личное крыло императора. У белоснежных двустворчатых дверей дежурили двое солдат Первой стражи, хоть и в форме Дворцового полка. Еще с детства Велизар знал, что отца охраняет только Первая стража. — Подожди здесь, солдат, — бросил он Маркусу через плечо, и тот послушно остановился позади. Стражники пропустили Велизара в покои императора, распахнув перед ним двери. За ними обнаружилась большая гостиная, в которой топтались еще трое солдат Первой стражи. При виде Велизара они вскочили с кресел и поклонились. Велизар втянул носом запах лекарственных настоек и понял, что ему не то чтобы все равно, но не так уж горестно от болезни и скорой смерти отца. Он почти ничего не испытывал к императору и потому сейчас искренне желал уйти, чтобы не видеть немощное тело, которое уже не в состоянии подняться с постели. Однако сыновья почтительность не позволила. Велизар прошел к спальне императора, не обращая внимания ни на мягкий ковер под ногами, ни на позолоту, ни на лепнину, ни на прекрасные картины на стенах. За дверьми — такими же белоснежными, как и первые, — слышались женские голоса. Стражники почтительно открыли перед Велизаром створки, пропуская к отцу. Тяжелые шторы на высоких окнах были задернуты, в спальне ярко горел камин. Множество свечей освещали комнату, где на возвышении стояла огромная кровать под бежевым бархатным балдахином. На небольшом столике теснились баночки с лекарственными настойками, запах которых окутал спальню плотным коконом. Велизар поморщился, уловив в воздухе запах мочи. Видимо, Его Императорское Величество мочился под себя. Двое женщин в серых платьях и белых передниках склонились перед ним, как и пожилая дама в строгом черном платье с кружевным белым воротничком. Она неуловимо напомнила Велизару госпожу Баюр. Ему бы хотелось поделиться неожиданным открытием с Маркусом, но возможно это разве что в мечтах. Пожилая дама — по всей видимости, одна из лекарей — выпроводила служанок прочь и чинно удалилась сама, оставив Велизара наедине с отцом. Велизар подошел к кровати и взглянул на императора. Когда-то статный и крепкий, сейчас отец напоминал высохшего старика. Он сильно исхудал, отчего заострились все черты лица, а кожа приобрела землистый оттенок. Император перевел на Велизара осоловевший взгляд, но все же узнал его. — Сын, рад тебя видеть. — И я рад видеть вас, отец. Искренне надеюсь, что вскоре вы поправитесь, — с глубоким поклоном ответил Велизар, на что император усмехнулся обескровленными губами. — Не лги. Знаешь же, что я уже не поправлюсь. С каждым днем мне все хуже, — император закашлялся так сильно, что на глазах выступили слезы. — Наверняка все вы уже ждете, когда я наконец умру. Горислав видит себя на троне, Златояр мелко пакостит, а ты только и думаешь, как посильнее запятнать честь семьи. Когда я еще мог заниматься делами, мне докладывали о твоих кутежах в Дианаполисе. Благодари Горислава за то, что он каждый раз уговаривал меня оставить тебя в покое и позволить доучиться. — Благодаря вашей милости, отец, я обучился любимому делу. По моим чертежам построили несколько школ в отдаленных провинциях Белоярской империи, а в Дианаполисе вот-вот начнут строительство лечебницы. — Эти заслуги не перекроют позора от твоего мужеложества, — процедил император. Велизар сжал зубы, но заставил себя промолчать. Как и всегда. — Надеюсь, дома ты образумишься и женишься на девушке из хорошей семьи. Роду Ратомир нужны наследники. «Чтобы Горислав разделался с ними из страха потерять трон», — мысленно добавил Велизар. — Как вам будет угодно. Император кивнул и вновь закашлялся. На этот раз приступ оказался такой силы, что обеспокоенные женщины вбежали в покои и бросились к кровати. Пожилая дама, не глядя, схватила со стола одну из настоек и придержала голову императора, чтобы он мог сделать глоток. Велизар понуро опустил голову и поспешно покинул спальню отца, чтобы не раздражать его своим видом. Чтение нотаций плохо сказывалось на состоянии императора. Становиться причиной его смерти Велизар не планировал. В коридоре со скучающим видом ждал Маркус, все так же держа пальто в руках. — Я возвращаюсь в свои покои, — бросил ему Велизар. Маркус кивнул и сделал шаг следом. — Необязательно следовать за мной шаг в шаг. Ты можешь быть свободен. — Прошу прощения, Ваше Императорское Высочество, но цесаревич Горислав велел сопровождать вас везде. — В уборную тоже со мной пойдешь? — фыркнул Велизар и, не дождавшись ответа, зашагал к лестнице. Знакомая дверь родных покоев не вызвала ничего, кроме раздражения. Распахнув ее, Велизар увидел свой дорожный сундук. Дорон предусмотрительно оставил вещи и ушел, зная, как воспитанник нуждался в тишине и спокойствии после изматывающей встречи с прошлым. Маркус замер на пороге, но через пару мгновений твердо сделал шаг внутрь покоев. Велизар от неожиданности отшатнулся. Он выглянул в коридор, проверив, нет ли поблизости солдат, и только тогда захлопнул дверь. Руки подрагивали. Несмотря на перемены в характере, Маркус по-прежнему оставался вспыльчивым Маркусом, и его разозлило пренебрежение Велизара. Как Великий князь это понял? Да просто Маркус со злостью швырнул пальто на пол и, не церемонясь, толкнул его в грудь. Благо, за спиной оказалась стена, иначе Велизар унизительно свалился бы на пол. — Ну, здравствуй, Великий князь, — прошипел Маркус, вцепившись в его воротник. Велизар попытался разжать руку Иво, но не смог. Хватка оказалась мертвой. Великий князь поспешно убрал руку и сдался. Не хватало еще сорваться, всего лишь ощутив тепло знакомых пальцев. — Отпусти, — процедил он. — Не забывайся, Маркус. — Ого, ты вспомнил мое имя. Друг. — Маркус выплюнул последнее слово, будто грязное ругательство. — Я и не забывал. При твоих сослуживцах не пристало показывать, что мы давно знакомы. — Как будто они не знают. Сплетни и слухи во дворце разносятся быстро. Даже из Дианаполиса доходят, — рыкнул Маркус и сильнее сжал его воротник. Велизар сцепил зубы, пытаясь унять предательскую дрожь. Маркус знал. — В любом случае, сейчас у нас с тобой слишком большая разница в положении. Ни к чему панибратство, — стоял он на своем, украдкой вдыхая дыхание Маркуса. До боли любимое лицо было совсем близко. Потянись, и дотронешься до губ. — Какими словами заговорил. Истинный Великий князь. — Если ты забыл, я и есть Великий князь. Маркус разозлился сильнее и ощутимо встряхнул Велизара. — Я не собираюсь устраивать сцены по поводу твоего отъезда и всей той лжи, которой ты меня потчевал, но не смей делать вид, что мы незнакомы. Этим ты оскорбляешь все, что между нами было. Велизар неотрывно смотрел в его глаза и знакомо тонул в них. Маркус злился. Владыка, как же он злился, а Велизару больше всего на свете хотелось его утешить. Но на чьей стороне сейчас Маркус? Солдат Иво — верный слуга Горислава, приставленный к нему, чтобы вновь стать наибольшей слабостью. Догадывался ли о своей роли Маркус? Возможно, обида оказалась столь велика, что он сговорился с Гориславом и намеренно вызвался выведывать тайны Велизара. Несчастная любовь причинила Маркусу много боли. Кто знает, вдруг он решил отомстить? Велизар сам ненавидел себя за эти подозрения, но отмахнуться от них не мог. — Я не хочу вспоминать об этом. Слишком много времени прошло и много воды утекло. Мы были молоды и глупы, — процедил Велизар, проклиная себя за каждое слово. — Ничего уже не вернуть. — А кто сказал, что я хочу что-то возвращать? — фыркнул Маркус и отпустил воротник Велизара. Тот наконец-то смог вздохнуть. — У меня и без тебя все прекрасно. Я нашел свою любовь, с которой хочу провести всю дальнейшую жизнь. Что-то окончательно порвалось у Велизара в груди. Руки задрожали сильнее. — Я рад за тебя, Маркус. Надеюсь, ты счастлив с этим человеком. — Счастлив и скоро женюсь. Возможно, ты помнишь Ярину из женской гимназии? Велизар напряженно кивнул. Маркус женится? Да быть такого не может! — Вскоре я отправлюсь свататься к ее отцу. Надеюсь, он наконец даст добро. — Желаю вам счастья, — холодно процедил Велизар и кивнул Маркусу на дверь. — Теперь будь добр, оставь меня. Если желаешь, можешь подежурить у двери, как и приказал цесаревич. Меня не беспокой. Маркус еще пару мгновений побуровил его взглядом и выскочил за дверь, будто за ним гнались. Велизар обхватил себя руками, но дрожь никак не унималась. Тогда он торопливо поднял пальто и, порывшись в кармане, выудил оттуда портсигар с папиросами. Поджег одну прямо от ближайшей свечи и осел на пол, вдыхая спасительный дым. Первая папироса закончилась слишком быстро. Велизар схватил вторую. До чесотки хотелось напиться и забыть о недавнем разговоре. Он предполагал. Нет, он точно знал, что такое сокровище, как Маркус, не останется в одиночестве надолго. Знал, но все равно чувствовал, как рвутся на кровавые лоскуты остатки истерзанного сердца. Ярина. Та, кто с удовольствием танцевала с Велизаром, а потом с легкостью упорхнула к Маркусу на Осеннем балу. Затем она вскружила голову Деяну и вернулась к Маркусу. Неужели он смог полюбить девушку? Его Маркус! Тот, кто с таким упоением ласкал тело Велизара, смог воспылать чувствами к женщине? Да еще и полюбил так сильно, что решил жениться и готов был добиваться согласия ее отца. — Я помогу тебе, родной. Ради твоего счастья я готов на все, — шепнул Велизар в сторону двери и выпустил струю дыма. От папиросы не становилось легче на сердце, но дрожь наконец унялась. Он знал, как поступить правильно. Для начала предстояло выяснить, кто же отец Ярины, и почему этот идиот противился браку дочери и лучшего мужчины на всем белом свете.

* * *

Горислав, как и обещал, устроил в честь Велизара пышный прием. Когда во дворец потянулась вереница экипажей, Великий князь ощутил неловкость. Он давно отвык от дворцовых размахов, прижившись в светском обществе Дианаполиса. Велизар наблюдал с балкона своих покоев за прибывающими гостями и затягивался папиросным дымом. Грядущий прием казался ему отдельным видом личной каторги. Маркус, как и полагалось хорошему стражу и преданному слуге (преданному Гориславу, а не Велизару), ждал за дверью. Наверняка он проголодался и устал, но гордо отказался от еды, когда Велизар, проиграв собственным принципам, предложил разделить с ним обед. Великий князь пытался отпустить Маркуса отдохнуть, ведь необходимости торчать у его дверей не было, но тот упрямо оставался на месте. Такая преданность службе вызывала бы восхищение, если бы не означала для Велизара совсем нерадостную перспективу бесконечного контроля. Да, он разбил Маркусу сердце и не заслужил ничего, кроме презрения, однако подозрение, что любимый служит во вражеском лагере и воюет против него, сжирало изнутри. Собственно, против Велизара теперь воевали все старые друзья. Днем он повстречал Ахмыла, несшего караул во дворе. Он служил при дворце, но в Первую стражу ожидаемо не попал. Велизар был искренне рад увидеть старого друга, но на лице Ахмыла при виде него промелькнуло лишь плохо скрываемое презрение. Оно острым лезвием вошло куда-то под ребра, и Велизар, дернувшийся было обнять друга, поник и остался на месте. Ахмыл сухо поздоровался, назвав Его Императорским Высочеством, поклонился, как и подобало, а Маркусу улыбнулся тепло и лучезарно. Велизар сжал зубы, старательно не выказывая горечи. Он понимал обиду Ахмыла. Друзья не простили ему молчаливого отъезда и страданий Маркуса. Деян, Ждан и Ахмыл никогда не отличались проницательностью и не догадывались об истинных отношениях, связавших их, но Велизар был уверен, что даже эти три остолопа догадались, как Маркусу больно. — Теперь я чужой человек даже для друзей, — буркнул Велизар, но Маркус, державшийся чуть поодаль, услышал. — Вам стоит к этому привыкнуть. Простые солдаты не вправе водить дружбу с Великим князем. Не по чину это нам. Велизара в который раз передернуло. Вчерашний разговор доломал все, что еще не сломалось между ними. Отныне Маркус обращался к нему подобающе и с уважением, как и полагается обычному солдату. Каждое его «Ваше Императорское Высочество» впивалось под кожу ядовитым шипом. Велизару казалось, что однажды на теле попросту не останется места для этих шипов, и он умрет от яда. Докурив папиросу, Великий князь затушил ее в мраморной пепельнице и глубоко вдохнул холодный осенний воздух. Сегодняшний вечер обещал стать одним из самых сложных за последние годы. Поправив парадный черный мундир с золотым шитьем и эполетами, который полагалось носить всем мужчинам в императорской семье, Велизар усмехнулся. Он вновь надел форму и вновь одинок, как в первые дни в кадетском корпусе. Надев белоснежные перчатки, он потянул на себя дверную ручку и наткнулся на внимательный взгляд любимых глаз. Маркус мигом подобрался, но Велизар понял, что Иво весь извелся в ожидании у двери. — На прием ты, как я понимаю, тоже последуешь со мной? — скучающе уточнил Велизар. В глубине души он желал этого, ведь каждая минута, проведенная рядом с Маркусом, тут же обретала неисчислимую ценность. Вместе с тем Велизар понимал, что Иво голоден, а на приеме ему не удастся поесть. Найдет ли Маркус на ночь глядя что-то съестное в корпусе Первой стражи? — Всенепременно, Ваше Императорское Высочество, — отрапортовал Маркус, отчего Велизар едва удержался, чтобы не поморщиться. Когда-то этот бархатный голос звал его своей Зарей, сейчас же осталось лишь холодное «Высочество». Пока они направлялись к бальному залу, на языке Велизара вертелся вопрос. Эгоистичная натура требовала закрыть рот и не отдавать того, кого он так самозабвенно любит в чужие руки, но Великий князь боролся с ней. Боролся со вчерашнего вечера и пока побеждал. — Расскажи мне о Ярине. Из какой она семьи? Почему ее отец не дает согласия на ваш брак? Маркус неловко кашлянул. Наверняка не ожидал, что Велизар станет расспрашивать о невесте. — Ее отец — совладелец Гостиного двора, — наконец с неохотой признался он. Велизар хмыкнул. Гостиный двор — огромная галерея торговых лавок, куда он во время учебы частенько заходил за покупками. Иногда Велизару даже удавалось затащить туда Маркуса. Значит, Ярина из богатой семьи. Впрочем, беднякам и не по карману обучение дочерей в Белоярской женской гимназии. Дорону наверняка не составит труда разузнать адрес владельца Гостиного двора. За долгую бессонную ночь, наполненную дымом папирос, Велизар пришел к выводу, что Маркус, возможно, не так уж влюблен в Ярину. Великий князь скорее поверил бы, что он вернулся к Милораду, чем в любовь к Ярине. Скорее всего, будущая невеста любила Маркуса куда больше, чем он – ее. Ярина была для Иво хорошей партией, возможностью попасть в высшие круги, стать частью богатой семьи. Велизар прекрасно понимал его стремление, ведь на попечении у Маркуса все еще находились Вик и Дора. Он, разумеется, старался не только ради своего будущего, но и ради них. Велизар был уверен, что протекция Великого князя станет хорошим подспорьем для того, чтобы отец Ярины принял правильное решение. Звуки музыки эхом отражались от стен дворца и нарастали по мере приближения к бальному залу. Велизар нацепил на лицо привычную маску высокомерия и мысленно набирался храбрости перед встречей с высшим обществом Белоярова. Он гордо следовал к залу, и приглашенные аристократы уважительно склоняли перед ним головы. Велизар отвык от этих церемоний, отвык от подчеркнутого почитания. Великому князю неоткуда было ждать поддержки, и в бальном зале, заполненном людьми, он ощутил себя как никогда одиноко. Внезапно захотелось развернуться и сбежать, как испуганный зайчишка. Забиться в свои покои, нырнуть под одеяло и никогда оттуда не вылезать. Горислав еще не явился, зато за столом, окруженным солдатами Первой стражи, уже восседали Новомир с матерью и супруга Горислава. В толпе, окруженная стайкой восторженных женщин, мелькнула Аталия Дамиан. Велизар усмехнулся. Куда же без негласной жены Горислава, давно и прочно вычеркнувшей из его жизни законную супругу? Велизар скользил напряженным взглядом по толпе, пока не уловил резкое движение Маркуса. Тот бросился наперерез какой-то фигурке в светло-голубом платье. — Эй, солдат, поосторожней! Тронешь меня, и мой дядя выломает тебе обе руки! — раздался до боли знакомый возмущенный голос. Велизар неверяще обернулся и на миг решил, что обознался. Роза! Но как она могла оказаться здесь? Она же… уехала к родственникам. — Так вот, к каким родственникам ты уехала? — воскликнул он и, отодвинув Маркуса, бросился к Розе. Велизар мечтал обнять ее, чтобы почувствовать, как облегчение наполняет его от макушки до пят, но вовремя замер. Сейчас такое поведение сочли бы неподобающим, и опозорил бы он, в первую очередь, Розу. Вместо желанных объятий Велизар протянул руку, и подруга, мигом подхватив правила игры, подала ему свою тонкую ручку, затянутую в светло-голубую шелковую перчатку до самого локтя. Велизар коснулся губами тыльной стороны ладони и сжал ее чуть крепче, чем подобало. — А разве дядя — не родственник? — лукаво улыбнулась Роза. В ее глазах плясали знакомые бесята. Шалость удалась, и Роза этому неприкрыто радовалась. — Я хотела сделать тебе сюрприз. У меня получилось? — Еще как, — выдохнул Велизар, который до сих пор не мог поверить, что Роза рядом. Его единственная опора, кроме Дорона. — Но почему ты скрыла от меня свои намерения? — Знала, что ты станешь отговаривать, поэтому уплыла раньше. Дядя был счастлив приютить меня на пару месяцев. Впрочем, если мне придется остаться дольше, ему некуда будет деться. Велизар фыркнул. В этом вся Роза. Он обернулся к Маркусу, который застыл за спиной, вернув себе выражение лица статуи. — У тебя личная стража, как я посмотрю? — заговорщически протянула Роза, с интересом осматривая Маркуса. — Бдительный. Я уж подумала, что мною сейчас протрут пол. Было бы что рассказать на светском рауте в Дианаполисе. Маркус по-прежнему оставался невозмутим, но Велизар знал, что поведение Розы повергло его в шок. Аристократичные барышни Белоярова не вели себя так раскованно. — Знакомься, Роза, это солдат Маркус Иво. Приставлен ко мне по воле цесаревича Горислава, и отныне он — моя личная стража. Услышав имя Маркуса, Роза замерла и чуть заметно округлила глаза, но справилась с собой уже через мгновенье. — Что ж, я обязательно запомню, как зовут этого красивого молодого человека, который теперь всегда с тобой. Маркус сухо кивнул в знак уважения, но выражения лица не поменял. Велизар чувствовал себя глупо. В который раз за эти два дня. — Позвольте представиться, Маркус Иво. Меня зовут Роза Амио. Я — ближайшая подруга Великого князя Велизара. Думаю, отныне мы с вами будем видеться чаще. Надеюсь, в следующий раз, когда я решу обнять своего друга, вы не станете бросаться мне наперерез. — Если при этом Великому князю не будет грозить опасность, — отозвался Маркус, глядя куда-то поверх макушки Розы. — Что вы, я не решусь вредить Великому князю, раз у него такая бдительная охрана. — Роза подмигнула Маркусу и протянула Велизару руку. — Ваше Императорское Высочество, не изволите ли стать моим сопровождающим на сегодняшний вечер? — Мечтаю об этом, госпожа Амио. С этими словами Велизар подставил локоть, за который Роза тут же ухватилась. Они направились к столу, где восседала императорская семья. Он мысленно хихикал над тем, сколь неизгладимое впечатление свободолюбивая Роза произвела на всех, кто слышал их разговор. А любопытных ушей вокруг хватало. — Где твой дядюшка? — поинтересовался Велизар. — Он тоже здесь, но отправился поболтать с каким-то полезными людьми. Дядюшка знает цель моего приезда и всячески ее поддерживает. Он, как и родители, уверен, что вскоре ты ко мне посватаешься, — тихонько ответила Роза, покосившись на Маркуса. Что подумал Иво? Поверил ли, что Роза — всего лишь подруга? Велизара не должно это волновать, но волновало до неприличия сильно. А еще волновало то, что отныне Роза станет еще одной целью Горислава, как близкий ему человек. Вот почему Велизар непременно отговорил бы неугомонную подругу от приезда, расскажи она ему о своих планах заранее. Благо, Роза — подданная Алмазной империи и племянница главы столичного сыскного управления, а не мальчишка-сирота, за которого некому заступиться. Под холодными взглядами императрицы и супруги Горислава Велизар усадил раскланявшуюся Розу за стол и сел рядом. Он завел светский разговор с Новомиром, который выказал дружелюбие в отличие от остальных присутствующих. Все взгляды сейчас были обращены к Розе. Наверняка все светское общество сегодня же взорвется предположениями, кто та девушка, что сопровождала Велизара на приеме, и как скоро они объявят о помолвке. Через несколько минут внимание гостей переметнулось к вошедшему Гориславу, и Велизар ощутил, как внутренности сковал лед. Брат холодно кивнул ему, прежде чем сесть за стол. Он с толикой любопытства взглянул на Розу и поинтересовался: — Что это за очаровательное создание сегодня с тобой, братец? — Позволь представить Розу Амио — мою близкую подругу. Она приехала в Белояров из Дианаполиса, чтобы навестить дядюшку — начальника сыскного управления. Я был искренне рад встретить Розу на сегодняшнем приеме. — Какая приятная неожиданность, — усмехнулся Горислав, не сводя испытующего взгляда с Розы. Та скромно потупилась, но Велизар знал, что она нисколько не испугалась цесаревича. Роза — подданная Алмазной империи. Ей не посмеют причинить вреда, и она это знала. — Уверен, после сегодняшнего приема вас запишут в невесты моего брата, госпожа Амио. — Подобные слухи — честь для меня, Ваше Императорское Высочество, — ответила Роза, смело взглянув в глаза цесаревичу. — Боюсь, мой братец не сможет предложить вам ничего из того, о чем мечтают девушки. Велизар сцепил кулаки под столом. Горислав намекал на его мужеложество. Прямо за столом. Счастье, что они сидели на возвышении, в отдалении от гостей, и те не могли слышать разговоров императорской семьи. — О чем ты говоришь, брат? — с любопытством спросил Новомир, и Велизар сцепил зубы крепче. Разговор свернул совсем не туда, куда он рассчитывал. — Я о слухах, что ходят по дворцу. Наш брат — мужеложец, и все об этом знают. Боюсь, вам, Роза, будут только сочувствовать и насмехаться, думая, что Великий князь прикрывает вами свои дурные наклонности. Роза не выдала своих чувств и ответила с мягкой улыбкой: — Они могут жалеть меня сколько угодно, но никто из этих сплетниц не отказался бы выйти замуж за Великого князя, пусть даже им предстояло бы стать всего лишь ширмой. Велизар гордо улыбнулся. Роза, подобно цветку, в честь которого ее назвали, обладала острыми шипами. Наверное, поэтому они и сошлись: совпали шипами. Горислав, казалось бы, удовлетворился подобным ответом, потому что растерял весь интерес к Розе и обратился к супруге с вопросом о здоровье сына. Велизар поймал на себе изумленный взгляд Новомира и грустно улыбнулся. До младшего брата, судя по всему, слухи не доходили. Вскоре распорядитель объявил танцевальную часть вечера, и Велизар с неимоверным облегчением пригласил Розу. Они оба сидели как на иголках и с радостью сбежали из-за стола. Маркус остался с Первой стражей, наконец-то предоставив Велизару и Розе возможность поговорить хотя бы в танце. — Дорогой мой, я и не подозревала, как плохо тебе дома, — сказала ему на ухо Роза. От ее искреннего сочувствия у Великого князя появилась оскомина на зубах. Он не хотел жалости, но, наверное, только ее и заслуживал. — Обычный вечер в кругу семьи, но сегодня мы на виду у всех, — пожал он плечами. — Твой брат намеренно позорит тебя. Зачем? — Чтобы я не забывал своего места. Роза всегда отличалась умом, поэтому не стала расспрашивать Велизара подробней. Наверняка знала, что сейчас он ничего не расскажет. — Цесаревич знал о вас с Маркусом? — после очередного круга по залу тихонько спросила Роза. Велизар кивнул, и глаза подруги расширились. Она поняла. — Он… Так ты поэтому уехал из Белоярова? Ты говорил, что вынужден был покинуть империю, потому что от этого зависела жизнь Маркуса. Он угрожал… Роза задохнулась возмущением, и в эти мгновенья Велизар наконец увидел в ее глазах страх. — Ты всё правильно поняла. Он приставил Маркуса ко мне, чтобы напомнить, какую власть имеет надо мной. Увы, теперь его внимание сосредоточится и на тебе. Если бы я только рассказал обо всем раньше, ты не приехала бы в Белояров и не подверглась бы опасности. — Меня не так-то просто напугать, друг мой, — назидательно напомнила Роза. — Моя наивная маленькая Роза. Велизар в порыве нежности сжал ее спину чуть крепче, чем предполагал танцевальный этикет. До чего же он был эгоистично рад, что Роза рядом! — Ничего я не наивная! — возмутилась она и нахмурилась. — Лучше расскажи мне, как у вас с Маркусом? Вы поговорили? Велизар вздохнул и кивнул. — Лучше бы не говорили. Я указал ему на его место. — Зачем? — ахнула Роза. — Я не могу приближать Маркуса к себе, иначе он вновь станет мишенью Горислава. Пусть лучше ненавидит меня и женится на другой, как и планирует, чем его сожгут на погребальном костре. — Он женится? — казалось бы, разве мог он удивить Розу еще больше, но вот смог. — Да. На девушке из богатой семьи. — И ты так спокойно об этом говоришь? Наверное, припас уже себе целый погреб вина, чтобы пережить его свадьбу? — У меня сердце разрывается, Роза, но я решил, что помогу ему. Маркус достоин хорошей жизни, но отец его возлюбленной против их брака. Я отправлюсь к нему и попробую убедить. Думаю, мое слово окажется весомым аргументом в пользу Маркуса. — А после его свадьбы ты попросту сопьешься от горя, — подытожила Роза. — Возможно. Но теперь я знаю одно: в моей постели больше не будет случайных любовников. Его не заменит никто. — Наконец-то ты это понял, друг мой! — фыркнула Роза. — Спустя два года мои наставления наконец достигли твоих ушей. — Я был уверен, что нам больше не суждено встретиться, поэтому искал его в других, — признался Велизар. — Теперь Маркус рядом, и я могу видеть его каждый день. Пусть он никогда не будет моим, зато никто не сможет запретить мне смотреть и любоваться. Этого хватит. — Хватит ли? — вздохнула Роза, но Велизар ничего не ответил. Он сам не верил в свои слова, но отныне они с Маркусом по разные стороны баррикад. Увы. Больше они не говорили о личном, сосредоточившись на танцах. За императорский стол больше не возвращались, хоть Горислав и покинул бальный зал сразу после ужина. Вслед за ним исчезла и Аталия. Прием закончился далеко за полночь. Велизар передал Розу в руки ее дядюшки. Тот раскланялся и поблагодарил за столь приятную компанию для племянницы. Велизар заверил, что рад видеть Розу в любое время, отчего начальник сыска лишь уверился в том, что племянницу вот-вот сосватают в императорскую семью. Велизар не стал его разубеждать. Он поплелся к покоям, и Маркус ожидаемо пошел следом. Иво казался совсем не уставшим, но Велизар понимал, что все это пустая бравада. Завернутая в платок сладкая булочка жгла карман, но он уже извелся от мысли, что все эти часы Маркус был голоден. Гордость гордостью, но Великий князь ничего не мог противопоставить сердцу, что саднило от беспокойства за любимого. Коридор, ведущий к его покоям, пустовал. Воспользовавшись этим, Велизар вытащил из кармана сверток и протянул его Маркусу. Тот вопросительно изогнул бровь в своей неповторимой манере. — Это булочка. Я помню, что ты их любишь. — Я не нуждаюсь в подачках, Ваше Императорское Высочество. — Ты голоден. Бери и не спорь. С этими словами Велизар впихнул в руки Маркуса сверток и исчез за дверью покоев. Он ругал себя за глупость, но совсем не заботиться о Маркусе было превыше его сил. Неважно, что он, возможно, на стороне Горислава. Это никак не помешает Велизару любить его. Любить, но не доверять.