Шрам и Заря

— Почему ты решил, что у Велизара что-то есть с этой барышней? — с сомнением протянул Арив, провожая взглядом Великого князя и его спутницу Розу Амио, беззаботно прогуливающихся по дворцовому саду. Осенний денек сегодня радовал солнечными лучами и теплом. Арив с Маркусом заняли скамейку в отдалении, которая, впрочем, расположилась очень стратегически выгодно. С их насиженного места открывался прекрасный обзор. Маркус, хоть и получил сегодня увольнительную, за прошедшую неделю привык держать Велизара в поле своего зрения, и все никак не мог выпустить его из-под контроля. — Она слишком неподобающе себя ведет, — признался он, чувствуя себя жалким идиотом. Какого беса Маркус гонял в голове мысли о Велизаре и этой его Розе Амио? — Они явно очень близки. Велизар неразборчив в связях, так что ему мешает спать и с этой девицей? — А тебя, как я посмотрю, это цепляет куда больше его равнодушия? Какая разница, с кем он крутит шашни? — Никакой. Это не мое дело, — отрезал Маркус, но сию же секунду вновь мазнул взглядом по парочке в отдалении. — Пусть хоть с бесами и кикиморами кувыркается. Мне плевать. — Верю. Ты даже кольцо выбросил. Наконец-то исцелился от этой болезни. — Вот именно. Рад, что ты меня понимаешь, друг. Арив взглянул на Маркуса, как на последнего дурака, и поцокал языком. — Это был сарказм, Маркус. Я не верю ни единому твоему слову, как и ты сам не веришь в то, что говоришь. Одно скажу: пока ты не прекратишь изводить себя догадками, с кем Велизар делит постель, никогда не освободишься от своей больной любви. Она больная, друг, и не несет для тебя ничего хорошего. Маркус поник. — Я бы и рад вообще забыть, что он существует, но приказ цесаревича не оставил мне выбора. Я вынужден следовать за ним тенью изо дня в день. — Цесаревич играет с Велизаром и явно использует тебя как оружие, — понизил голос Арив и опасливо огляделся. В Первой страже служил колдун, обладавший невероятно острым слухом. Прежде чем что-то сказать, нужно было удостовериться, нет ли его поблизости. Благо, такой талантливый оказался в страже всего один. — Я тоже думал об этом. Цесаревич выбрал меня, считая, что Велизар будет более открыт со мной, но ошибся. Он считает меня пустым местом и не спешит открывать свои тайны. Не поверю, что цесаревич не предусмотрел этого. У меня внутри зреет ощущение, что все это — игра, которой я пока не понимаю. — Как думаешь, цесаревич догадывается о том, что связывало вас в прошлом? — теперь Арив и вовсе едва различимо шептал. — Понятия не имею. Возможно, он что-то понял, ведь ты сам знаешь, какие разговоры ходят о Велизаре. Если цесаревич догадывается, то его приказ выглядит, как попытка подложить меня в постель Велизара, ведь между любовниками секретов куда меньше, чем между стражем и его господином. Арив задумался, почесав коротко стриженный затылок. Маркус мог поклясться, что слышал, как вертятся шестеренки у него в голове. Арив отличался проницательностью и умом, потому приказ Горислава казался ему ходом даже не с двойным, а с тройным дном. Друг сказал об этом, едва узнал о задании цесаревича, однако Маркус и сам не был наивным дурачком. — Как бы там ни было, я искренне надеюсь, что ты не станешь прикрывать Велизара, если узнаешь, что он связан со Златояром, — назидательно произнес Арив. — А еще прошу тебя не поддаваться чувствам. Чем ближе ты станешь к Велизару, тем сложнее будет выполнять приказ цесаревича. Не загоняй себя в ловушку ради того, кто уже однажды безжалостно разбил тебе сердце, а сам умчался исполнять свои мечты. — Твои нотации не имеют смысла, потому что простить Велизара для меня равносильно тому, чтобы перестать себя уважать. Арив удовлетворенно кивнул и потянул Маркуса к прогуливающейся парочке. — Пойдем-ка, поглядим на эту госпожу Амио. Весьма любопытная личность, которая может выдать куда больше секретов, чем сам Велизар. Маркус поддался напору Арива, хоть и мысленно сопротивлялся. Зачем приближаться к Велизару в тот счастливый день, когда наконец получил короткую свободу от него? Чем Великий князь дальше, тем свободней дышалось Маркусу. Велизар над чем-то заразительно смеялся, и Роза Амио вторила ему. Маркус смотрел на них исподлобья и мысленно сравнивал Розу с курицей. Разумеется, он никому не признался бы, но его жутко раздражала манера этой девицы хвататься за локоть Великого князя так, как утопающий хватается за брошенную ему веревку. Наглая, самоуверенная чужестранка! Еще и красивая, зараза! Какого беса она вообще забыла в Белоярове?! — Приветствую Ваше Императорское высочество и прекрасную госпожу. — Арив приосанился и поклонился, едва они якобы случайно пересеклись со смеющейся парочкой на садовой дорожке. Маркус тоже склонил голову и замер за спиной друга. — Арив, рад тебя видеть! — оживился Велизар. Даже Роза с интересом окинула Арива взглядом, ни капельки не стесняясь. Он и вправду возмужал за последние годы, хоть и остался по-прежнему худым, жилистым и легким на подъем. — Я уж думал, что все старые знакомые отныне сторонятся меня и делают вид, будто мы незнакомы. — Не берите в голову, это всего лишь необходимость соблюдать приличия. Разве вправе простой солдат обнять Великого князя? Уверен, сослуживцы счастливы вновь видеть вас в Белоярове, — с лучезарной улыбкой заверил его Арив, для убедительности приложив ладонь к груди. Маркус в который раз подивился, как хорошо друг обучен врать. Арив пылал искренней ненавистью к Велизару, желал ему сдохнуть в одиночестве и очень грязно ругался, когда Маркус рассказал о холоде, с которым столкнулся после его возвращения. Сейчас же Арив прекрасно вошел в роль доброго друга, который ждал и надеялся на скорое возвращение Велизара. — Позволь представить тебе мою ближайшую подругу Розу Амио. Она совсем недавно в Белоярове. Велизар улыбался так искренне, что Маркусу на миг стало стыдно за откровенную ложь Арива. Правда, он тут же вспомнил, как надменно этот ублюдок обращался с ним прошедшую неделю, и стыд испарился без следа. Эта белобрысая кучка дерьма заслужила ложь и насмешки! — Очень рад знакомству, госпожа Амио. — Арив, как и подобало, коснулся легким поцелуем тыльной стороны тоненькой ладони Розы Амио, затянутой в черную перчатку, и искренне (скорее всего, нет) улыбнулся ей. — Меня зовут Арив Ситар. Я — солдат Императорского полка и старый товарищ Его Императорского Высочества. — Как я посмотрю, в Белоярове один юноша краше другого! Очень рада познакомиться, господин Ситар. — Роза Амио окинула Арива кокетливым взглядом, отчего у Маркуса заскрипели зубы. Своим поведением она походила на шлюху. Арив поклонился, скромно потупившись, и Маркус в очередной раз подивился его актерскому таланту. Его как будто и вправду смутили слова Розы Амио. — Я думал, что ты сегодня в увольнении, Иво. Почему же ты вновь следишь за мной? Я не собираюсь покидать территорию дворца, — позабыв об Ариве, с недовольством поинтересовался Велизар у Маркуса. «Да больно ты нужен, чтобы тратить выходной на слежку за тобой!» — мысленно фыркнул Иво, но сохранил на лице непроницаемое выражение. За последнюю неделю оно приросло к его лицу, сходя лишь рядом с Аривом или Гаем. — Как раз собирался выйти в город. Искренне надеюсь, что Ваше Императорское Высочество не станет совершать опрометчивых поступков в мое отсутствие, — парировал он. — Значит, в твоем присутствии опрометчивые поступки не запрещаются? — прищурился Велизар, на что Роза, не сдержавшись, прыснула. Маркус вновь скрипнул зубами. Как же ему хотелось выставить ее взашей за ворота! — Боюсь, за ваши опрометчивые поступки Его Императорское Высочество цесаревич Горислав не погладит по голове не только вас, но и меня, — процедил Маркус. — О-о-о, непременно зарублю себе на носу. Если захочу наказать тебя, придется подставиться и самому. Почему он не мог просто заткнуться?! Маркус едва удерживал себя от грубости, хотя чесались и кулаки, и язык. С каким удовольствием он бы съездил по наглой роже Велизара! Как смел этот говнюк в открытую издеваться после всего, что совершил?! Булочка, впихнутая ему в руки после приема, на долгую ночь растопила сердце Маркуса, заставила что-то забытое внутри глупо трепетать, а потом настало утро. С тех пор Велизар ни словом, ни взглядом не выказал даже намека на теплое отношение к Маркусу. Лишь настойчиво отправлял его восвояси, будто пытался избавиться от слежки и ускользнуть из дворца, никем не замеченный. Цесаревич, будто чувствуя состояние Маркуса, пытал его расспросами почти каждый день, выведывал малейшие детали поведения Велизара, и после каждого неудобного вопроса внутри зрело сопротивление. После очередного допроса Маркус осмелился высказать цесаревичу мысль, что при такой тщательной слежке Велизар попросту замкнется в себе и не предоставит ни одного повода для подозрений. На самом же деле Иво отчаянно желал получить возможность изредка покидать Велизара, потому что его рассудок уже давал сбои. Еще немного, и он попросту изобьет Великого князя, к которой приставлен стражем. Да и самому Велизару не помешал бы глоток свежего воздуха. Возможно, тогда и станут понятны его намерения, хотя сам Маркус был искренне уверен, что никаких революционных настроений Велизар не разделяет. Он походил на человека, который мечтал, чтобы от него просто отстали. Возможно, Велизар слишком хорошо играл свою роль, но Маркус почему-то верил в его непричастность к преступлениям Златояра. Цесаревич сжалился и разрешил Маркусу иногда покидать Велизара. Даже дал добро на увольнительные, правда, в отсутствие Маркуса за его подопечным была установлена еще более тщательная слежка. Арив, кажется, понял, что друг на грани того, чтобы отвесить пинков Великому князю, поэтому вежливо попрощался, осыпал комплиментами Розу Амио и потянул Маркуса прочь. Тот поддался, мечтая лишь об одном: напиться в любимом трактире до беспамятства, чтобы забыть об этом новом Велизаре, которого не желал знать. Маркус все еще любил свою Великую Зарю. Тот невероятный юноша, по-прежнему безраздельно владеющий его сердцем, не имел ничего общего с надменным засранцем, которого он вынужден был оберегать. Вырвавшись из дворца, Маркус ощутил, как упоительно дышится на воле. Он поймал пустой экипаж и велел кучеру направляться к столичному лицею. Вик и Дора будут рады увидеть брата, который в очередной раз отведет их в город и накупит всякой всячины. Его любимым близнецам исполнилось уже семнадцать лет, и с их взрослением росли и проблемы Маркуса. Близнецы превратились в занозу в его многострадальной заднице. Вик то и дело дрался, за что Маркусу приходилось краснеть, а Дора… Она просто осталась Дорой – вспыльчивой обладательницей дурного характера и острого языка. Теперь Маркус понимал воспитателей приюта, которые открыто мечтали от него избавиться. Ему за все отомстили близнецы, с возрастом растерявшие всю свою кротость. Маркус провел с братом и сестрой целый день, не без труда выбросив из головы Велизара. Он знал, что говорить о нем Доре не стоит. Эта взрослая барышня не раз вспоминала о своей детской влюбленности, сожалея, что Велизар уехал и не может оценить, какой красавицей она стала. Узнав о том, кто такой Велизар на самом деле, Дора загорелась еще больше. То и дело она в шутку повторяла Маркусу, что Велизар мог бы стать его зятем. Маркус лишь старательно переводил тему. Ни к чему малышке Доре знать, что ее старший братец был супругом того самого Велизара. Брошенным супругом. Проводив близнецов до ворот лицея, Маркус направился к шумным центральным улицам Белоярова пешком. Уже стемнело. Самое время зайти в трактир и заказать бутылку настойки. Оставшись в одиночестве, Маркус вновь окунулся в невеселые мысли о Велизаре. С упорством последнего идиота он воскрешал каждое воспоминание за прошедшую неделю, связанное с белобрысым гаденышем, и сжимал зубы все крепче. Кажется, душевная боль постепенно срослась с его телом и начала доставлять извращенное удовольствие, иначе зачем бы Маркусу намеренно заставлять себя страдать? Любимый недорогой трактир, расположившийся неподалеку от огромного корпуса навиров — особого войска императора, охотящегося за колдунами-преступниками, вновь кишел людьми. Маркус не удивился бы, окажись все эти пьянчуги переодетыми в простую одежду навирами. Ему повезло: как раз перед ним из трактира вышел, пошатываясь, немолодой мужчина, от которого за версту разило застарелым перегаром. Он освободил столик у стены, и Маркус поспешил занять место. Вообще Иво любил сидеть у окна, чтобы бездумно наблюдать за прохожими и воображать, что происходит в чужой жизни, но сегодня ему было остро необходимо напиться. Плевать, за каким столиком. Когда перед Маркусом оказалась бутылка настойки, тарелка с соленьями и деревянная миска с наваристой ухой, он улыбнулся. Вот жизнь настала: улыбается бутылке. Благо, уже переборол привычку запихивать в себя еду, будто впереди ждал голодный год. Наверняка Велизар смеялся над этой его приютской странностью, но только за спиной. В лицо же жалел, подкармливая. После его предательства Маркус уже не мог быть уверен ни в одном проявлении доброты. Везде ему теперь чудился подвох: в каждом слове, каждом обещании, каждой похвале. Он бездумно блуждал взглядом по залу, пока не наткнулся на смутно знакомое лицо молодого мужчины. Светловолосый, как Велизар, красивый и статный. Маркус на минуту задумался, где же мог видеть этого человека, который, как и он, надирался крепкой настойкой. Вспомнил! Юноша, спасший их с Велизаром в драке с пьянчугами в начале второго курса! В тот бесов вечер Маркус впервые поймал себя на неподобающих чувствах к Велизару, смывая кровь с его точеного лица. Подумать только, сколько воды с тех пор утекло! Как же звали того молодого навира? Маркус выпил две рюмки, прежде чем вспомнил. Дан. Судя по всему, у него тоже что-то произошло, потому что пил Дан даже без закуски. Маркус подумал-подумал, доел уху и принял решение. Подхватил со стола тарелку с соленьями, бутылку с рюмкой и направился за стол к старому знакомому. Тот даже не сразу заметил, что его одиночество нарушено. — Эй, Дан, здравствуй. Ты, наверное, меня не помнишь, — начал Маркус, ожидая реакции. Она наконец последовала. Дан поднял на него соловые глаза и, нахмурившись, пригляделся. — Лицо знакомое, но не могу вспомнить, где тебя видел, — буркнул он. — Помнишь, ты помог нам с другом в драке с пьяными мужиками? Мой друг — Великий князь Велизар. В глазах Дана мелькнуло узнавание. Он поднял брови в изумлении и осмотрел Маркуса. — Вот это ты возмужал! — одобрительно подытожил он. — Уж прости, я сегодня не в состоянии выразить восторг более бурно. — Скажу честно, я сегодня пришел сюда, чтобы напиться до твоего состояния, — хмыкнул Маркус и кивнул на початую бутылку. — Любовь? — с пониманием спросил Дан и грустно усмехнулся. — Любовь. — Если человека, который тебе дороже самого себя, не собираются сослать на каторгу за неудавшееся убийство его собственного брата, то остальное не стоит того, чтобы так убиваться.

* * *

Едва Маркус исчез за воротами, Велизар подозвал Дорона и велел, чтобы ему подали экипаж. Как же долго он ждал, когда излишне бдительный страж наконец выпустит его из поля своего соколиного зрения! — Не представляю, где ты возьмешь силы, чтобы собственноручно отдать любимого человека другой, — грустно вздохнула Роза. — Я поклялся себе, что добьюсь счастья для Маркуса, и не отступлю от своей клятвы, — упрямо отрезал Велизар, чувствуя, как благое намерение ядовитыми когтями скребет по ребрам. Еще немного, и они проткнут сердце. — Удачи тебе, мой дорогой друг. Это трудный, но правильный поступок. Я приду к тебе завтра, и ты расскажешь мне всё, без утайки. Тогда я поплачу вместе с тобой. Велизар сжал руку Розы, жалея, что не может прижать ее к себе, чтобы напитаться теплом и силой духа этой невероятной девушки. Она ушла, не оглядываясь, и Велизар остался один на один со своим верным, но болезненным решением. Он поплотнее запахнул пальто и зарылся носом в соболиный мех. Когда-то Велизар точно так же, с помпой и величием, явился в ювелирный салон к Милораду и наивно пытался отвадить его от Маркуса. Тогда Великий князь потерпел поражение, мелкий ублюдок унизил его, как последнего дурака. Оставалось надеяться, что сегодня ему не придется испытать подобное унижение. А еще Велизара как никогда сильно терзал вопрос, исчез ли Милорад из жизни Маркуса или все так же маячит рядом в надежде, что возлюбленный наконец его поимеет? Вскоре подали экипаж, и мысли о Милораде пришлось отбросить. Дорон помог Велизару забраться внутрь и залез следом. Великий князь уповал на то, что отец Ярины дома. По-хорошему, не мешало бы послать Дорона к нему заранее, чтобы договориться о встрече, но Велизар метался, как зверь в клетке, не зная, в какой день сумеет ускользнуть из-под надзора Маркуса. Назначить встречу и не явиться куда хуже, чем явиться без приглашения. Великий князь он или не Великий князь? — За нами слежка, — сообщил Дорон, внимательно глядя в окошко. — Черный экипаж следует неотрывно от самого дворца. — Ожидаемо. Горислав не позволит мне передвигаться по городу без присмотра. Главное, что это не Маркус. Не хочу, чтобы он знал о моем визите. — Велизар, позволь спросить: зачем тебе видеться с этим человеком? Решил расстроить свадьбу Маркуса? Велизар выкатил глаза от изумления и потряс головой. — Я совершил много необдуманных поступков, но Маркус для меня слишком дорог, чтобы вредить ему! Напротив, я еду к отцу его возлюбленной, чтобы убедить выдать дочь за Маркуса. Это самая малость из того, что я задолжал ему. — Ты все еще считаешь себя виноватым, — покачал головой Дорон. Как бы он ни пытался переубедить Велизара, что непростое решение спасло жизнь Маркусу, это оказалось бесполезно. На плечах Великого князя лежала вина за разбитое сердце его малыша и за их растерзанную любовь. Никуда эта вина не денется, даже если Велизар поможет Маркусу жениться хоть тысячу раз. Ехать оказалось недолго. Уже вскоре они остановились перед высокими воротами, покрытыми коваными узорами. Привратник вытянулся в струнку при виде экипажа с обозначением императорского рода. А уж когда кучер объявил, кто пожаловал в гости, бедолага и вовсе едва не рухнул без чувств. Благо, быстро сообразил, что хозяевам необходимо доложить о столь высокопоставленном госте, и умчался, только его и видели. Велизар сидел, как на иголках. За прошедшую неделю он тысячу раз отрепетировал перед зеркалом, что скажет господину Новаку — отцу Ярины, однако в эти долгие минуты все аргументы показались глупыми и смехотворными. Ощущение грядущего позора росло и ширилось в груди. Велизару малодушно хотелось приказать кучеру развернуться и немедленно отвезти его во дворец. Однако все мысли о побеге мигом развеялись, стоило привратнику распахнуть ворота и низко поклониться. Следом за ним из дома выбежал пожилой мужчина в дорогом темно-синем кафтане. Он явно запыхался, но склонился в том же поклоне, что и привратник. Мужчина показал рукой в сторону подъездной дорожки, оканчивающейся кольцом у парадного входа. Кучер остановил экипаж, где было указано, и Дорон поспешно спрыгнул с подножки, чтобы подать руку Велизару. Незнакомец в синем кафтане спешил к ним. Велизар уж, грешным делом, решил, что бедолага сейчас задохнется от натуги, однако тот вновь поклонился и пропыхтел: — Ваше Императорское Высочество, позвольте представиться: меня зовут Благан. Я управляющий имением господина Новака. Он счастлив приветствовать вас в своих скромных владениях и поручил мне проводить вас в парадную гостиную. Там сию же секунду накроют стол с заморскими сладостями и вкуснейшим чаем из самого Шань-Юна. Велизар выдохнул. Похоже, унижения не произойдет. Он проследовал за Благаном, который наконец перестал задыхаться. Дорон семенил следом, как и полагалось вышколенному слуге, которым он представал перед всеми. Имение семьи Новак оказалось помпезным и вычурным. У Велизара невольно зарябило в глазах от лепнины на стенах и потолке, от разноцветных картин в золоченых рамах, пестрых ковров, расписных ваз и разномастных статуэток. Казалось, господин Новак собрал у себя дома все диковинки, какие только знал, а еще немерено гордился богатством и выставлял его напоказ. Глядя на все это великолепие, Велизар вновь уверился в глупости своей идеи. Такому цепкому коммерсанту, как господин Новак, не нужен зять вроде Маркуса. Помочь здесь могло только слово императора, который потерял свою реальную власть, когда стал мочиться под себя. Благан распахнул перед Велизаром дверь с витражным стеклом, за которой оказалась просторная комната. Столик, окруженный мягкими парчовыми диванами, ломился от сладостей. Велизар жестом велел Дорону остаться за дверью и шагнул в гостиную. Хозяин имения уже ждал. Он задумчиво листал большую тетрадь, сидя на одном из диванов. Похоже, очередные бухгалтерские записи. Услышав звук открывшейся двери, он отложил тетрадь, поднялся на ноги и согнулся в поклоне. Господин Новак оказался немолодым, но еще не старым мужчиной, чьи русые волосы едва тронула седина. Он был одет по последнему велению столичной моды в серый костюм, черный жилет с серебристой вышивкой и белоснежную рубашку. На воротнике переливалась драгоценными камнями большая брошь в виде ящерки. Усы господина Новака были аккуратно пострижены и чуть завиты кверху на кончиках. Еще одно модное новшество. Хозяин имения смотрел на Велизара с вежливым интересом, а лукавые глаза выдавали в нем с потрохами искателя выгоды. — Ваше Императорское Высочество, я счастлив видеть вас в своем скромном доме, — безукоризненно вежливо поприветствовал Велизара господин Новак. — Прошу вас, разделите со мной эту небольшую трапезу и поведайте, что привело вас ко мне. Велизар поблагодарил и с идеально-прямой спиной опустился на диван. Перед его носом оказалось множество хрустальных вазочек, наполненных редчайшими сладостями: орехами разных видов и множеством конфет, которые Велизар не раз видел на рынке Дианаполиса. Великому князю кусок в горло не лез, потому он едва не подавился, попытавшись запихнуть в себя пару орешков. — Я пришел поговорить о женихе вашей дочери Ярины, — выпалил Велизар, решившись. До чего же глупо он ощущал себя под пытливым взглядом господина Новака! — Даже не смею представить, что мог натворить этот оболтус, раз о его поведении изволил говорить сам Великий князь. Господин Новак напрягся, хоть и старательно этого не выказывал. — Ну что вы, я пришел исключительно с мирными намерениями, — тут же заверил его Велизар. — Напротив, я слышал, что вы противитесь браку Ярины. Позвольте узнать, почему? Вот тут-то хозяин имения окончательно перестал что-либо понимать, и Велизар увидел это по его растерянному лицу. — Не то чтобы это было моим решением, — протянул он, почесав подбородок. — Ярина сама просила меня повременить. Ей нужно время на раздумья. — Даже так? Неужели она не любит Маркуса? — Простите, что? — выкатил глаза Новак. — Раз ваша дочь просила не соглашаться на помолвку, значит, не любит своего жениха. Разве я непонятно изъясняюсь? — Мне не совсем понятно, кто такой Маркус, Ваше Императорское Высочество. Вот тут пришло время и Велизару перестать что-либо понимать. Как будто они с господином Новаком вдруг заговорили на разных языках. — Жених вашей дочери, — пояснил он. — Наверное, вас неверно информировали. Поклонника моей дочери зовут Деян. Они знакомы уже несколько лет, и я точно вам скажу, что никто, кроме него, за Яриной не ухаживал. Что-то взорвалось в голове Велизара. Возможно, собственная глупость и наивность. Ведь ему же изначально не верилось… Чуйка вопила, что не мог Маркус изменить своим предпочтениям, но разум повторял, что Ярина — выгодная партия для него. — Деян служит в Императорском полку, и за прошедшие два с половиной года уже не раз участвовал в походах. Он много времени провел в дальних провинциях, а моя дочь куковала в одиночестве, ожидая любимого. Ярина достойна большего, чем жених, которого долг перед империей бросает из провинции в провинцию. Поэтому она попросила меня пока не давать согласия на свадьбу. Ярина решила все обдумать, чтобы не жалеть о неверном решении. — Вы уверены, что в последние три года Ярина поддерживала отношения только с Деяном? — Конечно! Ярина — порядочная девушка, она не стала бы крутить хвостом перед другими! Кажется, господин Новак оскорбился, однако Велизару не было никакого дела до его гордыни. Он боролся с бешеным сердцебиением и идиотской улыбкой, которая того и гляди норовила растянуть рот от уха до уха. Зачем Маркус соврал ему? Хотел показать, что нашел свою половинку и не нуждается в объяснениях Велизара? Решил вызвать ревность в ответ на слухи о его похождениях? Что бы ни послужило причиной глупой лжи, Велизар ощутил небывалое облегчение и тепло на сердце. — Позвольте спросить, Ваше Императорское Высочество, кто такой Маркус, о котором вы упомянули? Все же Велизар был прав — опытного коммерсанта тяжело обвести вокруг пальца. — Ох, не берите в голову, господин Новак, — как можно беззаботнее отмахнулся Великий князь. — Я слишком давно не был на родине, потому и путаю имена старых друзей. Вряд ли он поверил, но сделал вид, что удовлетворен объяснением. — Если вы пришли просить за Деяна, я обязательно прислушаюсь к вашим аргументам. — Господин Новак взял со стола кусочек халвы и принялся активно его жевать. Будто стремился уйти от любых расспросов. — Вы должны понимать, господин Новак, что служба в императорской армии — важнейшая служба для мужчин. Все эти долгие годы Деян любил вашу дочь Ярину и любит до сих пор, но честь превыше всего. На самом деле, Велизар не представлял, что испытывает Деян к Ярине, не мечтает ли избавиться от надоедливой обузы, стремится ли создать с ней семью? Однако его долг — расхвалить однокурсника перед будущим тестем хотя бы в память о старой дружбе. Раз уж зятем господина Новака станет не Маркус, Велизар готов был соловьем заливаться о том, как Ярине повезло с Деяном. — О-о, я прекрасно понимаю, о чем вы говорите, Ваше Императорское Высочество! Потому и толкую Ярине, чтобы глупая девка перестала выкаблучиваться и приняла предложение своего вояки. — Вы уж повлияйте. Деян чахнет без Ярины. Мне горестно смотреть на его пустые мучения. Господин Новак поспешно поклонился, и Велизару оставалось лишь уповать на то, что Деян действительно жаждет их помолвки. Вот так, благодаря вранью Маркуса он обеспечил будущее Ярины. — Отец, почему ты не сказал, что к нам приехал Великий князь Велизар? Я бы присоединилась к вам. — Звонкий голос Ярины, громом пронесшийся по гостиной, заставил вздрогнуть не только Велизара, но и господина Новака. За прошедшие годы Ярина почти не изменилась, разве что сменила прическу с косы, положенной воспитанницам женской гимназии. Теперь ее длинные, тяжелые кудри, прихваченные фиолетовой лентой в тон платью, рассыпались по спине, придавая бойкой девушке нежное очарование. Велизар встал с дивана, приветствуя старую знакомую. Она присела в поклоне и метнула в него холодный взгляд. — Дочь, Его Императорское Высочество пришел ко мне по личному делу. Наш разговор не для твоих ушей. Покинь нас, — строго распорядился господин Новак, на что Ярина демонстративно надула губки и совершенно не прислушалась к отцу. — Подумать только, целых три года минуло с нашей последней встречи, Великий князь. До чего же быстро бежит время, но для Маркуса оно наверняка тянулось медленней, — произнесла она, гордо вздернув подбородок. Велизар опешил. Как много Ярина знала о них с Маркусом? И как смела так открыто бросаться упреками?! — Я уже дважды за последние минуты слышу это имя, — изумился господин Новак. — Кто это такой? — Маркус Иво — солдат Императорского полка и друг Деяна. А еще он был лучшим другом Его Императорского Высочества, — отмахнулась Ярина, особенно выделив слово «был». Недовольство внутри Велизара разрослось. — Мне теперь весьма любопытно, почему имя друга моего возлюбленного вдруг прозвучало в вашем разговоре? Господин Новак строго воззрился на Ярину и пригрозил: — Дочь, немедленно вернись к себе в комнату и не лезь в разговор мужчин. — Мы с Великим князем — старые знакомые. Почему ты меня прогоняешь? — стояла на своем Ярина. — Я приехал поговорить с вашим отцом, юная госпожа, и буду говорить только с ним. Мне жаль, что лучшая женская гимназия империи не научила вас почтительности и кротости, — отрезал Велизар, с удовлетворением наблюдая, как мрачнеет лицо Ярины. Он ценил в женщинах бойкий нрав, но столь явные упреки терпеть не собирался. Ярина, не показывая унижения, гордо откланялась и удалилась, хлопнув дверью так сильно, что затряслось витражное стекло. Господин Новак еще долго извинялся за поведение дочери, а Велизар так быстро, как мог, распрощался с пристыженным коммерсантом. Похоже, Ярине достанется от отца за непочтительность к сыну императора, но Великий князь был слишком взбешен, чтобы жалеть ее. Ярина нагло ткнула его носом в предательство Маркуса, будто нашкодившего кота! Еще она наверняка расскажет Деяну о визите Велизара, и тот, конечно же, передаст Маркусу. Тогда Велизару уже не избежать насмешек. Великому князю оставалось лишь одно: вынудить Маркуса признаться во вранье раньше, чем его вновь ткнут носом в сегодняшний фарс. И почему он всегда выходит проигравшим из подобных визитов? Пора с ними заканчивать.