i'm hooked

Голова трещит, тошнит, хочется воды, даже проматериться не представляется возможным и просто пиздец как жарко. Надо вставать, но, сука, почему так ярко? Кажется, если Бомгю откроет глаза, яркий свет их просто выжжет. Все равно, так лежать тоже не вариант, надо встать. – Сукаа, – простонав, Гю, с усилием, все-таки распахнул глаза и, за такой короткий срок, уже успел пожалеть об этом тысячу раз. Единственное, что радовало – знакомая обстановка: он был в этой кровати не один раз, знает квартиру, словно свою собственную. Да и эту пиявку, которая обвилась вокруг него, он знает неплохо, – Надо съебывать. Сейчас идеальным вариантом было бы проспать еще несколько часов, попросить даму принести обезболивающее и кофе. Настолько крепкий, насколько она способна приготовить. К сожалению, это все лишь мечты. Он не хочет с ней разговаривать и строить из себя непойми кого. Лучший план – тихо встать, одеться и уйти. Кое-как отцепившись от нее, Гю начал собирать свои вещи по комнате. Голова кружится, тело дрожит. Кое-как одевшись в грязную одежду и захватив с собой минералку из холодильника, он направился на выход. Достав уже последнюю сигарету, Гю закурил и стал думать, что ему, блять, делать.

***

Первое, что подумал Кай, проснувшись, это почему он спит в узких джинсах. Жизнь научила, что это не самая хорошая идея, но он все равно повторил эту ошибку. Все тело затекло и болело. Второе – почему он чувствует себя так отвратительно. Будто он умер во сне, и сейчас восставал из мертвых после какого-то ритуала, в ходе которого все его тело били и жгли, не останавливаясь, на протяжении суток. Как по щелчку, воспоминания прошлого вечера вернулись к нему, и он резко открыл глаза и вскочил с кровати, но сразу же упал обратно, пожалев об этом действии десять раз, – в глазах потемнело, а ноги были ватными. Проматерившись, парень встал и кое-как дополз до кухни, выпив стакан воды залпом, и тогда обнаружил на столе записку, написанную знакомым почерком. – Блять, – Кай бросился к комнате друга, в которой, конечно же, никого не было, и трясущимися руками набрал номер Бомгю. Короткие гудки. Короткие гудки. Короткие гудки. Кай не знал, куда себя деть весь день, нервно бродя туда-сюда по квартире, раз за разом набирая номер Бомгю и раз за разом не получая ответа. – Господи, что ты опять натворил… Не зная, что делать, Кай отправил сообщение: «Гю, ты в порядке? Позвони мне, пожалуйста» и зашел в ванную, чтобы умыться. Все это навевало определенные воспоминания, которые он очень не хотел актуализировать, но это происходило помимо его воли. Увидев свое отражение, парень ужаснулся. Он выглядел, как зомби в низкобюджетных фильмах. Камал смыл остатки макияжа и, поняв, что футболка провоняла потом и чужими духами, скинул ее и забрался в душ. Голова ужасно болела и каждое движение давалось с трудом. Чувствуя себя совсем немного свежее, он подошел к холодильнику, пытаясь найти, что поесть, но в горле стоял ком от волнения, так что он отбросил эту идею и вернулся в свою комнату, не выпуская телефон из рук все это время. Руки сами собой нашли медиатор в кармане, и парень принялся бездумно вертеть его в руках, прокручивая в голове миллион и один сценарий того, что могло случиться. Кусочек пластика в ладони слегка успокаивал и дарил немного комфорта, но волнение все равно не уходило. Дурная привычка, от которой он не мог отделаться еще с детства. Он всегда слишком сильно тревожился по любому поводу, придумывая по сотне вариантов того, какая катастрофа могла произойти. Когда его родители задерживались на работе, или когда сестра не отвечала на сообщения, он всегда первым делом думал, что с ними что-то случилось, начинал думать, как будет жить, что будет, если он останется сиротой, а потом чувствовал себя глупо, когда все оказывалось хорошо, и так повторялось раз за разом. В подростковые годы это только усугубилось, потому что однажды его страхи оправдались, и он потерял самого близкого человека, кого когда-либо знал, не считая, разве что, Гю. И Гю ни разу не помогал, имея привычку постоянно влипать в неприятности и не думать о последствиях. Конечно, Кай бы никогда не сказал ему об этом напрямую, это слишком глупо, но он всегда чрезмерно переживал за друга. Он не был готов потерять еще одного человека просто потому, что тому плевать на свою жизнь. Но эти переживания всегда оставались где-то глубоко внутри, а Бомгю всегда как-то выпутывался, и все снова возвращалось на круги своя.

***

– Сука, телефон сел, даже время не посмотреть. К счастью, Бомгю живет в большом городе и почти на каждой улице имеются большие часы. Этот проспект не был исключением, оглядевшись, он обнаружил через дорогу потертый циферблат, на котором красовался какой-то улыбающийся старый мужчина. У Гю чуть сигарета не выпала из руки. Уже два часа дня, это означает, что он 4 часа как должен быть на работе. Затушив бычок ногой, Бомгю залпом выпил украденную у бывшей минералку. Немного легче, но он все еще чувствует себя отвратительно. Что ж, от взрослой жизни не убежишь, Гю в последний раз посмотрел на теперь уже раздражающего старичка на часах и направился к ближайшей остановке. Уже в автобусе Бомгю вспомнил всех богов и помолился каждому: что угодно, главное, чтобы Субин не убил его. Правда, это еще спорно, что прикончит его первым: начальник или головная боль. Теперь Гю молился, чтобы в кофейне не было потоков, и чтобы у кого-нибудь была таблетка. Положив голову на сидение перед собой, он тихо взвыл. – Надеюсь, Субин разрешит мне выпить шот эспрессо, иначе я отброшу коньки прямо там. Сидящая рядом пожилая женщина решила пересесть. Так Гю доехал до работы в гордом одиночестве. При входе в кофейню, его тут же ударил аромат кофе. Это, наверное, единственная причина, по которой Гю приходит сюда почти каждый день. Пройдя мимо людей с опущенной головой, он направился к подсобке. В зеркале его встретило отражение нечесанного овоща с черными мешками под глазами. Страшно. Остается только гадать, это мешки от нехватки сна или размазанного макияжа. В любом случае, Гю не мешало бы умыться и причесаться. Рано или поздно к хорошему привыкаешь, так и его коллеги смирились с выходками Бомгю. Никто уже не удивляется его поведению, вечным прогулам и увиливаниям от работы. Он практически весь день проспал, изредка вставая за кофе и круассаном. Но за весь загруженный день руки до телефона так и не дошли. Уже закрыв смену, он взял мобильник с зарядки и просвистел от увиденного количества уведомлений. Тяжело быть популярным. Как оказалось, большинство сообщений было от друзей и коллег, несколько от бывшей, которая чуть ли не умоляла его повторить сегодняшнюю ночь. Какое унижение. Разумеется, ее номер полетел в черный список. Остальное, порядка 30 сообщений, были от Кая. – Блять, Хюка… До остановки идти около пяти минут, этого времени, конечно, недостаточно, чтобы Гю решил, куда ему ехать. Вариантов много, но ни один из них ему не подходит. Домой вернуться он не может, по понятным причинам. Поехать в очередной раз переночевать у друзей тоже не вариант. Гю их уже заебал: каждый раз он напрашивается к Джуну или Тэхену. У них тоже есть личная жизнь. В целом, Бомгю может их понять, он и себя уже заебал. – Ладно, – Гю протяжно выдохнул, – Надо прийти в чувство и… – вот сейчас-то он точно придумает решение. Так ведь всегда было: начинаешь что-то говорить вслух и мысль рождается сама собой, – И… – может, сейчас в него посреди ясного неба попадет молния, у него появятся суперсилы и все мысли чудом встанут на свои места? – И что, блять? – нет, молнии нет, как и придуманного решения, – Мне надо помыться, проспаться, что-то перекусить, только где? Гю не хочет ни с кем говорить, он не хочет навязываться. Люди и так страдают из-за него, все, что он приносит в их жизни – проблемы. Ему хорошо с Каем, с ним он чувствует себя чуточку лучше, чуточку человечнее, будто ощущает, как его сердце бьется, как его легкие наполняются кислородом каждый раз, как он делает вдох, но не эгоистично ли это? Стоит ли медленно убивать дорогого человека, только чтобы пережить очередной день? Нет. Это очевидный ответ. Так ответил бы любой. Но Гю, он не такой, он знает, что его попытки отдалиться, убежать, вычеркнуть себя из жизни Хюки не будут успешными, он снова даст слабину, он снова придет к нему и опять будет медленно высасывать из него все соки. – Надо поспать. Да. Это поможет. Если убегать, то от всех и от всего, включая свои мысли. Сны не снятся Бомгю, бессознательное не сможет сыграть с ним злую шутку. Он набирает свою новую коллегу, с которой виделся только две смены, рассказывает ей душераздирающую историю, как его квартиру затопило, а все друзья уехали из города. Она хорошая, она разрешила ему переночевать. Гю снова пользуется чужой добротой в своих гнусных целях. Он уже давно погряз в этом болоте. Он не умеет иначе. Тем же вечером Гю встретился с коллегой, они заказали еду, поболтали, узнали друг друга получше, ну, точнее, можно сказать, заново познакомились. Его коллега оказалась приятной девушкой, в кофейне она подрабатывала, чтобы оплачивать учебу. Ветеринар. Ко всему прочему, у нее дома куча плюшевых зверей, даже больше, чем у Кая. Она – тот человек, который будет подкармливать всех котов на улице и пустит в дом практически незнакомца, только чтобы помочь. На самом деле, Гю было все равно на нее, она – сегодняшняя возможность не спать на улице. Хорошие люди сами находят таких как Бомгю, он уже давно это уяснил. И это всегда играло ему на руку, но вот Кай… Гребанный Кай. Все с ним не так. Весь вечер Гю то и делал, что поглядывал на телефон. – Да хватит уже писать. Он вел себя странно, нервно, не так, как обычно. Со стороны это было незаметно – он годами, чуть ли не с самого рождения учился носить маску «человека», но сам Бомгю понимал, что все идет по пизде. Ладно, сегодня он переночует здесь, а завтра вернется домой, ведь идти уже больше некуда, не на работе же спать. Это, конечно, тоже вариант, но не после того случая, когда Субин его спалил и заставил выйти на смену в свой выходной… Никто не любит работать сверхурочно. Так что остается только принять свою участь и сыграть роль шутника в очередной раз. Устал ли Гю? Он не знает. Он никогда не чувствовал себя отдохнувшим. Усталость – это единственное чувство, которое преследует его на протяжении всей жизни. Жизни ли? Это неважно, надо продолжать диалог с коллегой. Что она сказала? А, точно, у него классная стрижка. Она флиртует? Что ж, похоже, этот вечер снова он потратит на физиологические потребности. Испытывает ли он что-то от этого? Очевидно, нет. Зачем он это делает? Хороший вопрос.

***

Кай резко подскочил и схватил телефон. 5 утра. Блять, он заснул? Парень разблокировал экран. Ни одного звонка, ни одного сообщения. – Блять... Кай снова проверил комнату Бомгю, прекрасно зная, что она окажется пустой. Его взгляд упал на разбитую бутылку из-под алкоголя, лежащую в углу гостиной. Кай вздохнул. Сейчас сил убирать осколки у него не было. Он вернулся в свою комнату и сел на кровати, в очередной раз мысленно прокручивая в голове случившееся в баре, пытаясь отыскать нужный момент и понять, что же он сделал не так. Еще одна привычка, которая, возможно, не была примером самого здорового хода мыслей, но опыт показал, что в абсолютном большинстве случаев проблема была именно в нем, поэтому он всегда предполагал, что это именно он сделал что-то не то и спровоцировал проблему. С ним всегда что-то было не так, он всегда все портил, это просто факт, который он давно принял. Бомгю странно реагировал на него в баре, до того как потерялся в толпе, когда Камал в последний раз его видел, но Кай никак не мог понять, что же вызвало такое поведение друга? Они курили вместе, подшучивали друг над другом, все было, как всегда. Очевидно, в какой-то момент Кай сделал что-то не то, сказал что-то не то. Но что? Почему Бомгю уехал, не предупредив, почему он вторую ночь не ночевал дома? Где он, все ли с ним хорошо? Он взрослый человек и имеет право делать, что хочет, но Хюнин не мог не чувствовать какую-то детскую обиду по поводу того, что он просто пропал, ничего не сказав. А что, если он не вернется? Это так глупо. Кай снова чувствовал себя шестилетним ребенком, который сидит дома один и боится, что родители бросили его и больше не придут домой. Внезапно для себя Кай заметил, что плачет, но в этот момент ему было абсолютно плевать. Он просто хотел, чтобы Бомгю вернулся домой, улыбнулся ему, как всегда, своей теплой улыбкой, которая, кажется, была припасена в арсенале Гю только для Кая, от которой сам Кай всегда чувствовал тепло, но никогда бы не признался в этом вслух, потому что это звучит слишком глупо, бросил в его сторону дурацкую шуточку, и чтобы все было, как обычно. Он не любил изменения, не любил, когда привычный ход вещей менялся. Чаще всего, изменения только делали все хуже. Зачем вообще что-то менять, если и так все было хорошо?

***

Так и пролетел вечер. Рядом спала коллега, Гю – нет. Всю ночь он смотрел в потолок. Бомгю не думал ни о чем. Просто час за часом ждал восхода солнца. Солнце встает, солнце садится, Гю играет роль шута, у Гю снова не получается отыграть роль человека. Все, как всегда. Закон природы. 7 утра. Он встает, одевается и уходит из очередной квартиры какой-то девушки, которая будет писать ему через несколько часов. Пускай. Ему наплевать. Он идет домой. Кай. Интересно, он дома? Он ждет его? Он на него накричит? Он будет плакать? Это не важно, что бы Кай ни сделал, Гю заслужил это.

***

Волнение, которое Хюнин чувствовал вчера, сменилось паникой, грудь сдавливало. Он не знал, что делать. Когда парень снова взял телефон в руки, на часах было 6:42, голова раскалывалась. Он снова набрал номер Бомгю и на этот раз услышал длинные гудки, которые через некоторое время заменились автоответчиком. Услышав такой знакомый голос друга, раздавшийся из трубки сообщением, записанным год назад, Кай почувствовал, как слезы снова скапливаются в глазах, и бросил трубку. Он больше не спал. Бог знает, сколько прошло времени, но солнце уже давно встало над горизонтом и ярко светило. Каю было все равно. Он лежал неподвижно, смотря в потолок, и думал. Думал много, и каждая его мысль сводилась к Бомгю. Он думал про то, как хорошо ему было с ним не так давно, как свободно и правильно он себя чувствовал рядом с другом. И думал про то, как все в одну секунду стало неправильным. Сломанным. И все, очевидно, из-за него. Как обычно. Слез уже давно не было. Кай боялся. Он чувствовал себя абсолютно пустым. Он сам не очень понимал, почему так бурно реагирует. Гю был свободолюбивым, непредсказуемым, импульсивным, это было вполне в его стиле – пропасть на несколько дней, но почему-то сейчас это воспринималось так, будто что-то не так, что-то случилось. Будто Кай потерял что-то, сам не заметив. Звук, внезапно раздавшийся раскатом грома по непривычно тихой квартире, сперва показался Каю галлюцинацией, но уже через секунду он подскочил на кровати, поняв, что действительно слышит звук ключа в двери. Зайдя в квартиру, первым делом Гю обратил внимание на беспорядок: начиная от разбросанных вещей и валяющихся подушек, заканчивая теми самыми осколками разбитой им бутылки. Да уж, убираться он не любит, но в этот раз лучше все сделать самому, чем свалить на Кая. За дверью спальни Хюки послышались звуки – он дома. Блять. Ладно, он сам пришел, он готов к этому, не в первый раз. Он аккуратно снял обувь, делая вид, что не замечает, как дверь открывается, и пошел на кухню за водой. Пить действительно хотелось. Да и пока его рот будет полон воды, как у рыбы, ему не придется говорить. План надежный, как швейцарские часы. На несколько секунд. Ну ладно, этого всегда было достаточно, чтобы сориентироваться. Нет. Резко он передумал. Побеждает тот, кто ходит первый. Проверено опытом. Да. – Каай, доброе утро! – улыбка до ушей, выученная эмоция, настолько хорошо, что любой поверит. Главное – не присматриваться к морщинкам у глаз. Они всегда выдают. Но Кай далеко, он не заметит, – Выглядишь не очень, как будто не спал, – легкая ухмылка, мгновенная смена эмоций, – Неужели у тебя там девушка и я помешал? Я в тебе не сомневался, – сейчас лучше снова начать пить воду. Кай смотрел на друга и не мог пошевелиться. Вот он, перед ним, живой и невредимый, но все равно все не так. Все эти часы он так мечтал увидеть Бомгю, но теперь, когда он стоит перед ним, глупо шутит и улыбается такой искусственной улыбкой, Кай не знает, что с этим делать. Он ненавидит эту улыбку. Это совсем не та теплая улыбка, наполняющая всю комнату светом, которая была перед его глазами весь вчерашний день. Эта улыбка натянутая и уставшая, она пустая. Каю резко захотелось развернуться и уйти, лишь бы не видеть этой до боли фальшивой улыбки и наигранно холодного взгляда. Он знал, что Бомгю делает так, когда хочет скрыть свои настоящие эмоции, и обычно он мог пробиться через его защиту, но в этот раз был абсолютно потерян. Бессилен перед стеной, возведенной Гю вокруг себя. – Ты… – Хюнин сделал неуверенный шаг в сторону друга, как будто боялся, что тот снова исчезнет, – Блять, ты издеваешься? Кай злится. Он имеет право. Каждый раз история повторяется. Они играют в одну и ту же игру, и им никогда это не надоедает. Так же, как солнцу – вставать каждое утро. Хотя, может и надоедает, но есть же причина, по которой они продолжают это делать. Значит, все так, как и должно быть. – Ни в коем случае, Хюка! Сделав этот несчастный глоток, Гю подходит ближе к другу. Собрав всю уверенность, он кладет руки тому на плечи. Обычно таким жестом приводят в чувство или успокаивают, но сейчас у Гю все происходит произвольно. Он показывает, что рядом, не давая Каю контроля. Умный ход. Он словно загнал Камала в угол. – Если я тебе не помешал, то пойду-ка, пожалуй, в свою комнату, а то, знаешь, я немного устал, хочется проспать часов так 10. Если уж я тебе буду нужен, ты знаешь, где меня найти, – сейчас лучшее – просто скрыться за дверью комнаты и упасть на кровать. Эти мысли и уводят его в прямом смысле от Кая. Ах, да, напоследок, чтобы, так сказать, добить друга, Гю посылает воздушный поцелуй. Вот теперь, когда Каю поступило слишком много новой информации, а следовательно, мозг перегружен, у Гю в арсенале пара секунд на то, чтобы сбежать. Внезапно, как по щелчку, к Каю будто возвращаются все чувства. Ему кажется, что он чувствует каждую эмоцию, какую может, одновременно. Злость. Облегчение. Радость. Боль. Волнение. Злость. Он злится. Злится на Бомгю, злится на себя, злится на то, что они не могут просто поговорить о том, что произошло. – Нет, – Кай резко перехватывает руку друга, пока тот пытается пройти мимо него, и сжимает его запястье. Он не даст ему снова сбежать. – М? – Гю останавливается, вопросительно смотрит на руку Хюки, которая держит его, не давая сбежать. Конечно, символично, не сжимая сильно, Бомгю может вырваться, но это повлечет за собой большую ссору. Ладно, видимо, придется остаться. Зачем это все Каю? Разве он не понимает, не видит, что Гю уже давно потерян? Зачем тратить на него свои силы, эмоции, время? Разумеется, Бомгю останется, как это было всегда. И словно по-щенячьи, по-детски, повернув голову вбок, уставился на руку. Он ждет. Он всегда дает Каю возможность все исправить. Но когда придет очередь Гю брать на себя такую ношу? Кай пытается поймать взгляд друга, но тот отводит его и смотрит лишь на руки. Ладно. Делает вдох, останавливается. Слова будто не идут. – Ты никуда не уйдешь, – голос дрожит, но он пытается говорить уверенно. Потому что кто-то из них должен быть уверен. Иначе Гю снова сбежит. Иначе Кай не удержит его, – Бомгю, блять! – называет его полным именем, кажется, впервые за 7 лет, с тех самых пор, как они стали друзьями, – Ты не ночевал дома 2 ночи. Ты не брал трубку, не отвечал на сообщения. Ты, блять, ушел, не предупредив, и я двое суток не знал, жив ли ты вообще и где ты, и ты просто, блять, заявляешься домой в 8 утра и собираешься свалить, сказав мне 3 слова? Я заебался переживать, и ты не уйдешь сейчас так просто, – это не то, что Кай собирался сказать, но слова сами полились из него, давая выход всем эмоциям, и он не мог их остановить. На глаза снова навернулись слезы, но он игнорировал их. Он только крепче сжимал руку Бомгю и всматривался в его лицо, надеясь прочитать в нем хоть какую-то эмоцию. – Кай, – это прозвучало так нежно, так искренне, как будто только одно слово, одно имя могло передать все. Он переводит взгляд с рук на глаза. Эти глаза. Полные гнева, печали, тревоги, но, самое главное, переживания. И за кого? За него, за Гю. Он не может смотреть в них слишком долго, поэтому переводит взгляд на волосы Хюки. Гю удалось освободить руку из этого мучительного заточения. Он не хочет, чтобы Кай так касался его. Это неправильно. С Гю все неправильно. Он аккуратно заводит длинный локон уже отросших волос Кая за ухо. И когда они успели так отрасти? – Хюка, мой дорогой, ты же понимаешь, что я взрослый человек и ты не моя мама, не стоит переживать за меня. Я не обязан перед тобой отчитываться, – слишком грубо. Да, это правда, и да, Гю ответил бы так любому. Но Хюка и так уже на грани слез, он не может усугубить ситуацию. Это ведь значит, что потом еще больше придется расхлебывать, – Но так уж и быть, ты мой лучший друг, и я тебе по секрету скажу, что у меня есть свои потребности, которые необходимо удовлетворять. Ну а телефон, знаешь, было как-то не до него. Я ответил на все твои вопросы? Теперь я предлагаю пойти по своим комнатам и хорошенько отдохнуть. Когда рука Бомгю касается его лица, Кай, кажется, перестает дышать. Все одновременно так правильно и так неправильно. Он не знает, что делать, не знает, что сказать. Кажется, в этот момент он даже не знает, кто стоит перед ним, и тем более не знает, кто такой он сам. В глазах Бомгю столько нежности, но они все равно холодные. Фальшивые. Вот этот шанс, прекрасный момент сбежать. Все просчитано до секунды. Гю убирает руку, отворачивается, направляется в комнату, останавливается. – Хотя, у меня тоже есть к тебе вопрос, – он специально выдерживает паузу, потому что он такой – он любит издеваться над близкими. Он не может иначе. Иначе он не Гю, – Закажем позже пиццу? Слыша наигранно веселый голос, Кай сдается. Он устал, так ужасно устал, и если Бомгю плевать на его чувства, то и ему плевать. – А знаешь что? Ладно. Делай, что хочешь, – Кай резко отдаляется от Бомгю и уходит в свою комнату, закрывая дверь, но оставив небольшую щель, надеясь, что Гю поймет его сигналы. Надеясь, что он пойдет на ним. Конечно же, этого не происходит. Вот и все. Больно? Безусловно. Им обоим. Но пока Гю чувствует боль – он человек. Он всегда выбирал путь сложнее, путь, который испепеляет его. Однажды это убьет Бомгю. Хотя, такой исход не так уж и плох. Нет, не время сейчас думать о своих прихотях. Он опять навредил Каю. Но что он может сделать? Пойти к нему – только сделает хуже. Вариантов нет, надо идти спать. Сон всегда помогал. Ты убегаешь из этой реальности на несколько минут, часов. Это прекрасно. Это замечательно. Да, надо спать. Может, когда он проснется, Кай все забудет, сделает вид, что ничего не произошло, и простит его? Что ж, оставалось только надеяться. Кровать такая мягкая. Одеяло чуть прохладное. Идеально, чтобы проспать тут несколько часов. Желательно, дней.