i'm hooked

Гю практически затаскивает Кая за собой в квартиру, и он невольно думает о том, что это повторяется второй раз за день, но в настолько диаметрально других обстоятельствах, что это было бы даже смешно, если бы у него были силы чувствовать хоть что-то. Его сажают на диван, и он пытается протянуть руку вслед Гю, но тот пропадает и оказывается на кухне раньше, чем он успевает его коснуться, удержать рядом с собой. Все, чего хочет Кай – уложить Чхве рядом с собой, обнять его и заснуть, прижимаясь к нему, и проснувшись, когда все проблемы будут решены, или же вообще поняв, что все это было лишь сном. Было ли это правильно – оставить Кая одного на диване? Ладно, всего пару минут никого еще не убивали, им надо расслабиться, выпить горячего и просто выдохнуть. Нет, себе он не может позволить такого: да, у Кая сейчас жуткий стресс, но кому-то все равно надо решать появившиеся проблемы. Пока чаинки постепенно раскрываются в кипятке, окрашивая воду в темный цвет, Гю упирается руками о столешницу и опускает голову. Кисти немного болят, давно он не использовал руки для насилия, это было словно в прошлой жизни. Хотя, так оно, наверное, и есть. Это же нормально, что он избил человека, да? Гю это делал не ради удовольствия, не для работы, для Кая. Блять, насилие никогда не выход, он сорвался, Гю слабый, решил, что меняется, оставляет все в прошлом, а сам… Не может спокойно выполнить последнюю просьбу друга и прислушаться к словам Субина. Раньше ему каждый твердил, что Чхве Бомгю рожден, чтобы существовать в мире насилия, он и правда чувствовал себя, как рыба в воде, но даже такой образ жизни не подарил ему смыслов. В чем он хорош, в решении проблем? Тех, которые он сам себе создает. Взгляд падает на чашки с уже остывшим чаем, оставленные родителями на столе почти нетронутыми. Отвратительно. Есть в этой картине что-то символическое, что-то, что заставляет Камала подскочить и убрать их, слишком резко, в глазах темнеет, но он успевает схватится рукой за стол и удержать равновесие. Он выливает содержимое в раковину и отставляет посуду, а затем подходит к Гю, который уже закончил заваривать свежий чай на смену остывшему – забавно, такое количество чая за день в их квартире не заваривалось ни разу за все время, что они здесь живут – и обнимает со спины, прижимаясь к нему всем телом. Он чувствует, что парень напряжен. Целует его плечо и тяжело выдыхает. Он благодарен Гю за то, что тот на его стороне, что заступился за него, какие бы у этого ни могли быть последствия, что он рядом, как его опора и защита, но в то же время он сам не может не переживать о его состоянии. Он знает, что Бомгю тоже тяжело, видит это, и хочет тоже помочь ему, но не знает, как. Он никогда не был хорош в этом. – Гю, оставь чай, давай просто посидим, пожалуйста, – произносит тихим голосом и отрывается от Гю, слабо хватая его руку, и едва заметно тянет в сторону дивана. У него совсем не осталось сил, ни моральных, ни физических. Бессонная ночь и эмоциональные потрясения – не очень хорошее сочетание. Вдруг Бомгю чувствует руки на талии, Кай к нему прижимается, целует. Неужели даже после такой выходки он все прощает Гю? Не может человек так бездумно закрывать глаза на грехи. Гю не попадет в рай, он это знает, но Кай – воплощение всего святого. Как так получается, что полные противоположности притягиваются? Диван, да, Кай просит его просто посидеть. А чай? Посмотрев на чайник и уже достаточно темную воду в нем, парень удивился: как так быстро чаинки успели раскрыться? Гю опять потерял счет времени. Кай едва заметно тянет его за руку, да, надо бы идти. Усевшись, Кай облокотился на Гю, руки сами обхватили того за талию. Было в этом что-то естественное, словно два кусочка пазла – именно так они должны существовать, рядом, в объятиях друг друга. Хюка прикрыл глаза, он устал. Гю же уставился в окно. Небо сегодня серое, погода пасмурная. Интересно, как там поживает океан? Наверное, большие волны. На удивление, с улицы не слышно ничего, кроме проезжающих мимо машин. Наверное, Крис все решил, как и обещал, а это значит лишь одно – сейчас им нужно ждать гостей. Бомгю начал выводить на талии Кая незамысловатые узоры, кто знает, чтобы убаюкать парня или успокоить себя. Неважно, в любом случае, это немного работало. Прикрыв глаза, Бомгю начал мечтать об океане. Оказавшись на диване рядом с Гю, чувствуя его руки на своей талии, легкими прикосновениями поглаживающие его, Кай наконец-то чувствует себя спокойно. Глаза невольно закрываются сами собой. Он сам не замечает, как засыпает, успевая пробормотать едва различимое «Спасибо» куда-то в шею Гю. Волны, соленый ветер, закатное солнце – все это напоминает Гю об одном – одна из последних попыток самоубийства. Ему не тошно, нет, мысли о смерти никогда его не тревожили, даже наоборот. Пусть сейчас он рядом с любимым человеком, мысли о том, что он не принадлежит этому миру, все еще крутятся в голове. Гул чаек, брызги волн. В этом есть своя романтика. Гю тепло, Кай прижался еще ближе и, вероятно, задремал. Едва слышный звук открывающейся двери, разумеется, они ее не закрыли, такие же тихие шаги. Бомгю чувствует чужое присутствие, то, как на него смотрят, но не тревожат. Наверное, они с Каем выглядели совсем уставшими. Приоткрыв глаза, Гю вновь надевает такую родную маску счастливого, полного энергии и энтузиазма к жизни человека. – Присаживайтесь, Крис-хен, тут местечко еще осталось. Конечно, если посмотреть со стороны, ситуация – сюр. Кай буквально прирос к Гю, как паразит, на диване есть пустое место, но сесть туда – значит сломать что-то едва уловимое, домашнее, родное, даже интимное. Увы, других вариантов нет, будить Хюку у Гю рука не поднимается. – Кстати, на кухне есть чай, если хотите, угощайтесь, специально для Вас свежий заварили. Пожилой мужчина только улыбнулся уголками губ и присел на предоставленное место. Всем видом Чан показывал, что пришел сюда не за чаем. – Спасибо за гостеприимство, но позвольте отказаться. Что касаемо тех людей на улице, можете не тревожиться. Никаких претензий они не имеют, в определенные службы уж тем более обращаться не будут. Выдержав паузу, седовласый мужчина перевел взгляд на мирно лежащего Хюку, и уже с более серьезным выражением лица, в котором не читалось ни капли издевки, произнес: – Но ведь тебя это и не волновало, демон Чхве Бомгю? На лице Гю расцвела улыбка, однако, она не выражала удовольствия, скорее удивление. Вот он – человек, знающий его прошлое. Крис видит Бомгю насквозь. Это действительно заслуживает уважения. В голове тут же промелькнула мысль: интересно, Кай делает вид, что спит и все слышит, или правда задремал? Какая у него тогда будет реакция на такое прозвище? – Вы и правда много знаете, серебряный волк. Говорят, вы находитесь в тесных связях с Намджуном? Не от него ли Вы, случайно, знаете о моей юности? Пазл сложился: тот самый близкий друг Намджуна – Крис. Именно они были сильнейшим музыкальным дуэтом, перевернувший с ног на голову музыкальную индустрию. – О тебе знают не только из-за него, ты сам – знаменитость, не принижай себя. Хотя, говорят, ты больше не связан с музыкой? Воспоминания о прошлом всегда вызывают чувство ностальгии, это нормально, прошлый негативный опыт стирается, остается только приятное послевкусие. Не в случае Гю. Он все еще сидел с улыбкой на лице. Да, Крис знает все и даже больше. Внезапно Бомгю чувствует, как Кай начинает шевелиться. Ровно тогда, когда Гю только открыл рот, чтобы ответить. Может, оно к лучшему? Не все стоит знать мужчине напротив – Бомгю даже не знает его намерений. Откуда он появился? Зачем нашел его? Почему помог? Сон Кая прерывается так же внезапно, как и пришел. Он слышит негромкие голоса рядом с собой. Один из голосов незнакомый, второй принадлежит Бомгю. Он резко открывает глаза, поднимая голову, разговор прерывается, незнакомый мужчина смотрит на него, слегка посмеиваясь, пока Кай пытается сфокусировать взгляд и сориентироваться в пространстве. К нему резко возвращаются воспоминания прошедшего дня, и Каю кажется, что его сейчас стошнит. Слишком много эмоций для одного дня. Он бросает все силы на то, чтобы встать на ноги и дойти до ванны, слышит, что кто-то говорит что-то ему вслед, но даже не может разобрать, кто. Кай уходит в ванну, а Крис спрашивает, нужна ли тому помощь, ведь выглядит он не лучшим образом. – Он частенько не в своей тарелке, не заморачивайтесь. Кай справится, да, он ничего не понимает, но сейчас нужно разобраться с этим. Гю позже все объяснит. – С музыкой, увы, больше мы не вместе. Хотя этот белобрысый хорош, слышали бы вы его игру на гитаре… Надо прощупать почву, узнать хоть что-то. Тянуть время. Главное – чтобы Кай не появился раньше времени. Все-таки, удобно он сбежал. Оказавшись за закрытой дверью, парень умывается холодной водой, пытаясь привести себя в чувство, и стоит, облокотившись на раковину и вглядываясь в свое отражение, пока взгляд не перестает расплываться. Он видит в своем лице отца, сестер, мать – всех, и от этого хочется разбить зеркало, а может, разбить себя. Зачем он так похож на свою семью, если настолько в нее не вписывается? Лишь очередное напоминание о том, что он неправильный, ошибка, сбой в системе. Совсем как… Когда он успел заплакать? Камал резко вытирает слезы с глаз, снова брызгая холодную воду на лицо, и садится на пол, облокачиваясь спиной на стену и пытаясь привести мысли в порядок. Слезы все равно продолжают течь по лицу. – Очень жаль, есть у меня одно предложение для тебя. Хван подсказал, где тебя найти, – протянув визитку, мужчина встал с дивана и поправил одежду, как бы разглаживая незаметные складки, – Приходи ко мне в офис, все обговорим, а пока, прошу извинить, я и так достаточно вмешался в ваше пространство. Гю рассматривал картонку, вертя ее в руках. Музыкальное агентство. Неужели в индустрии все так плохо, что главы начали обращаться к Гю? Еще и Хван подсказал… Слишком много непонятных деталей. – И да, насчет недоразумения на улице, я помог тебе из уважения, это никак не должно повлиять на твое решение. Надеюсь, до встречи. Мужчина скрылся за дверью. Все так сумбурно. Все так непонятно. Вся жизнь Гю похожа на американские горки, не успеешь отойти от одного падения, как тебя сразу ждет мертвая петля. Кстати, о головокружениях. Из мыслей его вырвал вновь появившийся Кай. Кое-как успокоившись, Хюнин заставляет себя выйти из ванной. Он не знает, сколько времени прошло, но Гю был уже один в гостиной. Кай мысленно ругает себя за то, что оставил его одного разбираться со всем. Это ведь его проблемы, проблемы его семьи, и Гю заступается за него, а потом разруливает последствия, пока Кай думает только о себе и своих чувствах. Это ведь все из-за него, почему он сваливает все на Бомгю... Чхве тоже выглядит ужасно уставшим. Кай подходит к парню, снова обнимая. – Все хорошо? Кто этот мужчина, что он сказал? Разумеется, Кай задает очевидные вопросы. Стоит ли так все рассказать ему, или лучше подождать встречи, а там уже после все вывалить? Стоит ли вообще идти на эту встречу? – Дорогой, давай мы с тобой покушаем, нормально поспим, а потом все обсудим. Главное – что все проблемы решены, – обняв Кая за талию и зарывшись лицом в его шею, Гю прошептал, – Почти. – Хорошо… Кай прижимает Гю ближе к себе и выдыхает, заставляя себя расслабиться. Его прикосновения, да даже просто присутствие, помогают. Он все еще чувствует растерянность и тревожность, но он доверяет Бомгю. Он больше просто не может думать и переживать, поэтому соглашается плыть по течению, просто жить дальше, пока может. Кто знает, может, завтра окажется, что все не так плохо. А может, он выйдет в окно. Кто знает. Ебанет? Не должно. Гю прав, надо поесть и поспать, а уже потом все обдумать и понять, что делать дальше. Хотя, от одной мысли о еде к горлу подступает ком. – Хотя, я не очень голоден, – Кай разрывает объятие и вглядывается в лицо Гю, пытаясь прочитать что-то в его глазах, хоть какие-то эмоции, но не видит в них ничего. Гю снова пытается скрыть что-то, надеть маску и спрятать свои эмоции, снова переводит весь фокус на Кая, – Гю, ты сам-то как? Все точно в порядке? Бомгю только улыбается в ответ, как-то меланхолично. Конечно, он не хочет говорить о себе. Он всегда был таким, и Кай это понимает – ему самому всегда было проще закопать свои чувства где-то внутри, поглубже, не давая им выйти на поверхность, пока чаша не переполнится и все не выльется наружу против его воли – как правило, во что-то деструктивное. Хотя уже в этом они различаются: эмоции Кая, злость и обида, в абсолютном большинстве случаев переводятся на него самого, Гю же все выливает на окружающий мир. Они такие похожие, но такие разные. Две стороны одной монеты. Возможно, поэтому они и не могут никак прийти к общему знаменателю и вечно сходятся и расходятся. Так хорошо и так плохо вместе, не могут вместе и не могут друг без друга. Так, ладно. Не сейчас. Кай возвращается в реальность, фокусирует взгляд на Гю, тот вопросительно смотрит на него, видимо, он снова слишком ушел в себя. Руки сами собой начинают играть с шнурками на толстовке Гю, когда он успел ее надеть? Кай отводит взгляд, замечая засос на шее парня, и с удивлением думает о том, что даже не помнит, как сделал это. – Прости, что все так получилось. Моя семья такая, знает, как испортить вечер, – нервный смех, неискренняя улыбка. Рука Гю ложится на его руки, останавливая его действия. – Прошу тебя, не стоит. Ты-то здесь причем. Это правда. Кто бы мог подумать, что все обернется именно так? Пусть у них и был план на сегодня просто спать, лежать, смотреть фильмы, может, заказать пиццу, сейчас из-за многих обстоятельств они не смогут с чистой совестью себе это позволить. Бомгю понимает, насколько Каю тяжело, каждый день дарит им только новые испытания. Он проводит рукой сначала по волосам Хюки, затем большой палец скользит по щеке, и они уже целуются. Если так подумать, то все эти нежности и правда дарят некое исцеление, не зря же во всех сказках именно поцелуем рушат все чары. – Кай, я тебя люблю. Снова их губы соприкасаются, он чувствует улыбку парня. Если бы не Крис, где бы они сейчас были… Точно, Бан Чан. Визитка все еще ощущается острым углом в ноге. Отстранившись, Бомгю осмотрел лицо Кая, заебанный пиздец. – Давай все-таки проспимся, а то на тебя страшно смотреть… – надо бы все эти сопли разбавить чем-то в стиле Гю, – Ну, правда, если бы ты меня в себя не влюбил, я не выдержал бы смотреть на твою измученную физиономию каждый день. Кай невольно смеется в ответ на слова Гю. – Правда? Значит, это я во всем виноват? – парень оставляет еще один быстрый поцелуй в уголке губ Гю, просто потому, что не может оторваться, – Хорошо, что и я тебя тоже люблю. Он улыбается. Плевать на то, что случилось с родителями, плевать, если они больше не захотят с ним разговаривать, пока они вместе – Хюнин уверен, что сможет справиться с чем угодно. – Да, давай спать... Уже через несколько минут он наконец-то оказывается в постели, в объятиях Бомгю, и наконец-то выдыхает, успокаиваясь. Он так устал, что чувствует, как снова начинает засыпать почти сразу. Но перед тем, как провалиться в сон, успевает пробормотать куда-то в плечо парня: – Гю, спасибо тебе... За все.

***

Кай просыпается, чувствуя движение – Бомгю пытается выпутаться из его рук – и невольно усиливает хватку сквозь сон, пытаясь удержать его рядом с собой, но Гю все-таки вырывается, целуя его в щеку, и выходит из комнаты, оставляя Кая просыпаться в одиночестве. Вскоре он тоже выходит в гостиную, чувствуя запах кофе, и улыбается парню, сидящему за столом. Тот целует его, и они завтракают за легкими разговорами ни о чем, будто вчера ничего и не произошло. Проспав больше 12 часов, они оба чувствуют себя гораздо лучше – слава богу, сегодня выходной – им явно нужен был этот отдых. – Кстати, ты не будешь против, если Казуха зайдет в гости вечером? Моя подруга из универа, помнишь ее? Наконец-то можно проспаться с чистой совестью: завтра никому никуда не надо. Просыпаться в объятиях любимого, неспешно готовить для него завтрак, строить планы на день, месяц и в целом на будущее. Их ждет, мать его, совместное будущее! И подруга Кая. Честно, ощущение, будто Бомгю слышит это имя впервые, хотя вряд ли парень стал бы врать. Кай не из разговорчивых, однако, если Камал начинает о чем-то увлеченно говорить, его уже не остановить. Чаще всего болтовня приходится на поездки в машине: когда Гю отвозит или забирает парня из института. Первые минут десять он рассказывает про свои пары, жалуется на преподов, описывает меню в столовке... Видимо, в какой-то момент Хюка начал рассказывать про появившихся друзей и... подругу. Теперь он еще и хочет, чтобы они пришла к ним домой. А Гю, случайно, им мешать не будет? Спасибо, в любом случае, что поставил в известность. Нет, Гю, ты еблан. Кай тебя любит, и нет никакого смысла ревновать его направо и налево. Прекращай ебать себе мозги, плохая привычка. – Конечно, помню, ты про нее очень много говорил, общие интересы и всякое такое, конечно, пусть заходит. Хоть узнаю, с кем ты общаешься. Тяжело выдавливать из себя доброжелательность, но уж лучше он сам убедится, что никаких поводов для ревности нет. Да, они все еще скрывают свои отношения, но Бомгю сделает все, чтобы показать Казухе, чей Хюнинкай. Но сначала нужно заехать в агентство. Он ни раз задумывался о продолжении музыкальной деятельности, в тайне, может, даже от себя, по ночам он прятался среди домов города, открывал заметки и писал тексты. Привычка или страсть, одному богу известно. Но факт остается фактом: если Чхве Бомгю предлагают заниматься делом своей тусклой жизни, он этот шанс не проебет. – Я, правда, днем отлучусь по делам, но к вечеру обещаю быть. Что-нибудь купить? Посмотри в баре, выпивки, вроде, полно, – продолжает Гю, накрывая на стол, – А вот про сладкое не обещаю. Гю заметно напрягается, но Кай старается не вчитываться в это слишком сильно. Они раньше не приглашали кого-то домой, кроме, разве что, общих друзей на новоселье, наверное, дело в этом. – Думаю, ничего не нужно, спасибо. Кай быстро пишет Казухе сообщение. Он, если честно, почти забыл о том, что они собирались встретиться сегодня, в связи со всем произошедшим, но успел вовремя реабилитироваться и вспомнить. Пообщаться с девушкой было бы полезно для него – она не замешана во всем, что происходит в его жизни, так что это замечательный способ абстрагироваться от всего, хотя бы на несколько часов. Но собираться, выходить из дома и идти куда-то он совершенно не в настроении, из чего и последовал логичный вывод, что ее стоит пригласить в гости. Да и живет она недалеко. Блять, почему он оправдывается перед самим же собой? Почему он вообще решил, что должен оправдывать то, что захотел позвать подругу в гости? Гю что-то спросил, черт. Он снова ушел в себя и перестал слушать. Кажется, речь шла про путешествия? Да, точно, поездка. Забавно, но с тех самых пор они не вспоминали о том разговоре, произошедшем перед открытым окном кухни, в тот самый день, когда Гю вернулся, в тот день, когда он открылся Каю, когда Кай решил дать ему еще один шанс. Так много всего произошло в тот день. Тогда Гю предложил съездить куда-нибудь вместе, но за суетой и другими делами план забылся и был откинут в дальний ящик. И вот сейчас Гю спрашивает, когда они наконец-то исполнят задуманное: сессия закончилась, на пары он и так не ходит, а как Субин до сих пор не уволил Гю с его «индивидуальным графиком» – до сих пор загадка для всех, так что их ничего не держит. Черт, а Арахабаки? Они могут взять его с собой? Или придется просить кого-то за ним приглядеть? Может, Казуха сможет побыть его няней на время их отсутствия? Надо бы продумать этот вопрос, да и другие вопросы тоже. Вот и тема поразмышлять на досуге. Гю, как и планировал, начал собираться в агентство Чана. Что-то в нем все-таки екнуло, нужно выглядеть опрятно, пускай его там и ждут с распростертыми объятиями, встречают ведь все равно по одежке. Первым делом – душ. Там он проводит, по ощущениям, около часа: уж очень нужно аккуратно бриться, чтобы, не дай бог, не порезаться. Сегодня Бомгю должен выглядеть идеально. Волосы уже совсем отросли, нижние пряди ощутимо касаются плеч, не дело, он же не какой-то скитающийся бард. В дело идут ножницы. Да, может быть, не совсем ровно, но уж лучше так, чем тратиться на парикмахерские. Крема, одеколон, который он не использовал уже несколько месяцев. У каждого человека должен быть свой аромат, и пусть лучше у Гю будет древесный, а не смесь сигарет, виски и шоколада. Надев рубашку и костюм тройку, про который Бомгю уже давно забыл, он бегло поцеловал Кая и направился в сторону агентства.