Однажды в Поднебесной

      — Я ведь говорил, что лучше тебе не предавать меня? — Сяо Чжань нежно ведет ладонью по щеке Ван Ибо. Ниже по шее, по выступающему кадыку, который дергается под пальцами. Цепляет ворот футболки и рвет ее, отбрасывает в сторону.       — Ты много чего говорил, — Ван Ибо пытается увернуться от прикосновений, цепи чуть звякают. Они натянуты так сильно, что с трудом удается стоять прямо, вытянувшись в струнку, едва упираясь пальцами ног в бетонный пол. Широкие металлические наручники врезаются в кожу.       — Ах, Ибо…       Сяо Чжань обходит его по кругу, практически ласкает ладонями. Оглаживает спину и ребра, скользит по поднявшемуся животу. Почти нежность, почти эротичность, почти…       Пальцы пробираются под ремень.       — Не смей! — рычит Ван Ибо.       — А ты мне помешай, — усмехается Сяо Чжань и расстегивает ремень. — Мне помнится, ты обычно не был против.       Да, обычно он едва из трусов не выпрыгивает при каждой встрече.       Ван Ибо напрягает мышцы, пытаясь освободиться. Это бесполезно, но он все равно пытается.       — Чжань-гэ… Я этого не делал, клянусь.       — Только ты знал, где находится мой сын. И теперь он исчез. Что я по-твоему должен думать? Разве не ты копал под меня последние полгода?       Сяо Чжань стаскивает с него джинсы и белье. Осматривает, трогает.       — Это был не я, — Ван Ибо вздрагивает. Сяо Чжань знает его тело достаточно хорошо, чтобы даже в такой ситуации вызывать возбуждение.       — Я тебе не верю.       Сяо Чжань отходит и берет нож, рассматривает его, словно размышляет насколько он подойдет. Картинно вертит, позволяя бликам играть на стали. Позер! Ван Ибо заценил бы эстетичность, не будь он подвешенным на цепях в сыром подвале.       Хотя кого он обманывает?       — Как я могу доказать, Чжань-гэ?       — Давай мы это проверим, — Сяо Чжань подносит лезвие к шее и чуть надавливает, не сильно, но на коже появляется влажный росчерк.       — Да пошел ты!       — О, ты уже не просишь. Знаешь, что мне всегда в тебе нравилось? — Сяо Чжань ведет ножом ниже, рисуя длинную линию до самого паха. — Твоя двойственность. Вот ты милашка, улыбаешься, шутишь. А через миг смотришь волком. Тебе бы подошла работа под прикрытием. Я бы клюнул на тебя. Если бы ты врал… Но я знал кто ты и все равно подпустил. И чем ты мне отплатил?       Ван Ибо втягивает живот, когда нож опасно приближается к члену.       Сяо Чжань явно рассчитывает на долгое представление. Ван Ибо успел его достаточно хорошо узнать и понимает, насколько бы он ни был взвинчен, внешне будет спокойным как Будда. И улыбаться будет безмятежно. Со столь же милой улыбкой порежет на ленточки. Так что у кого из них двойственная натура?       — Возможно, немного слез, Ибо?       Ван Ибо думает «Черта с два!», но Сяо Чжань сгребает свободной рукой его яйца и сдавливает с такой силой, что слезы выступают. И Сяо Чжань их со стоном слизывает.       — Доволен? — выдыхает Ван Ибо, когда яйца отпускают.       — Еще нет.       — Тебе нужна информация или просто нравится, что я тут голый и полностью в твоей власти? — скалится Ван Ибо. Ему часто говорят, что его язык когда-нибудь отрежут. Возможно. Но пока он есть, Ван Ибо будет его использовать.       — Одно другому не мешает, — Сяо Чжань снова с силой сжимает яйца.       Ван Ибо не сдерживает крика.       — Ты мог бы сказать, что предпочитаешь такие игры? — говорит он, отдышавшись. — Я всегда открыт новому опыту.       — Я решил показать. Говори, куда его увезли?       Ван Ибо прикрывает глаза, когда острое лезвие резко вспархивает быстрыми движениями по грудным мышцам.       — Это не я, Чжань-гэ.       — Хм…       Конечно, Ван Ибо понимал, с кем связывается. Понимал с того самого первого раза, когда нагнул Сяо Чжаня над капотом своей машины и отодрал так, что у самого пальцы на ногах поджимались. Черт его знает, что их тогда накрыло, но это не отпустило. Ван Ибо увязал все больше, а Сяо Чжань… Что ж, Сяо Чжань иногда был таким ублюдком.       Он хочет слез. Ван Ибо может их ему дать. Порезы не критичные, но очень болезненные. И яйца болят, словно их пинали.       Сяо Чжань нажимает на болевые точки и Ван Ибо снова кричит. И слезы текут.       — Ты такой красивый, когда плачешь. Говори! — и с силой бьет по трем точкам чуть пониже солнечного сплетения.       Ван Ибо задыхается, хватает ртом воздух. Сяо Чжань профи в пытках. Он не будет банально избивать, превращая лицо в мессиво, отрезать пальцы или рвать ногти. Он действует изящнее. Черт, Ван Ибо все еще восхищается им. Интересно, что должен сделать Сяо Чжань, чтобы окончательно отвратить от себя?       — Чжань-гэ, помнишь?.. Я тебе рассказывал об одном деле, когда один урод похищал детей?       — Да, — Сяо Чжань останавливается и смотрит, чуть склонив голову набок.       — Ты помнишь, чем все закончилось?       — И что?       — Я бы не стал трогать ребенка, Чжань-гэ. Никогда. Если бы я хотел предать тебя, то было много возможностей.       Ван Ибо замолкает, давая время ему осмыслить. Сяо Чжань расслаблялся, когда они были вместе. Сложно держать все под контролем, когда насажен на член и кричишь от удовольствия. Ван Ибо все еще гордится этим достижением.       — Ладно. Тогда кто, Ибо?       Черт! Если бы он знал.       — Я не знаю. Подожди… — Ван Ибо дергается, когда лезвие ложится на паховую складку. — Телефон…       — Что телефон?       — Я поставил приложение, которое делает фото каждый раз при снятии блокировки. Хранит неделю.       Сяо Чжань идет к столику с набором ножей, и тянется к вещам, которые вытащил из карманов Ван Ибо: ключи, смартфон, несколько презервативов и мятные пастилки.       Сяо Чжань снимает блок своим отпечатком пальца. Ван Ибо усмехается. Стоило догадаться. Он листает довольно долго, а потом подходит, показывая изображение.       — Знаешь его?       — Вот сука! — Ван Ибо кривится. Стоило бы догадаться. — Знаю. Это Чжочэн.       Снимков несколько, потому что вскрывали телефон несколько минут.       — Я проверю. Подождешь меня здесь?       Очень смешно.       Тяжелая металлическая дверь захлопывается за Сяо Чжанем. Ван Ибо безвольно повисает на руках, плечевые суставы уже болят. И проклятая тишина. Ван Ибо ненавидит подвалы.       Проходит наверное часа три, по ощущениям Ван Ибо, как Сяо Чжань возвращается. Он расстегивает наручники и Ван Ибо падает на пол.       — Извини, — говорит Сяо Чжань и бросает ему одежду. — Можешь уходить.       Ван Ибо ждет, когда восстановится кровообращение, а потом поднимается и силой бьет в челюсть Сяо Чжаня. Уф, становится легче.       — Ладно, я заслужил.       — Мудак ты, Сяо Чжань, — Ван Ибо натягивает одежду. Порезы уже не кровят, но болезненно ноют.       — Что есть, то есть. Хороший удар, — Сяо Чжань кривится, потирая челюсть.       — В следующий раз выебу без смазки. Поехали.       — Куда?       — За твоим сыном. Я прибью Чжочэна.       Сяо Чжань усмехается и приглашающе ведет рукой.

Сентябрь, 2024