Однажды в Поднебесной

      Императорский стражник Ван Ибо уверен, что Его Императорское Высочество ненавидит лично его. И демонстрирует это каждый день. Видимо высшая миссия Его Высочества состоит в том, чтобы довести Ван Ибо до белого каления. Или до греха. И неизвестно что хуже.       Разумеется в его обязанности не входит вожделеть супруга своего императора. Но Ван Ибо вожделеет так, что уже готов презреть приказ и сделать то, о чем давно мечтает.       — Господин Ван, вы снова здесь? — раздается вкрадчивый голос сбоку. Словно для него это неожиданность. Определенно, ненавидит. Или издевается.       Ван Ибо напрягается и вытягивается по струнке.       — Какой серьезный, — подбородок сжимают тонкие пальцы. — Даже не удостоишь меня взглядом?       — Я не посмею, — говорит Ван Ибо и упорно смотрит вперед и чуть вверх.       — Посмотри на меня! — в голосе жесткий приказ.       И Ван Ибо смотрит. Возможно лучше было бы ослушаться, а не смотреть в подведенные черным глаза, что манят лишь затем, чтобы погубить навеки.       — Ваше Высочество…       — Мне нравится, когда ты так меня называешь. В твоих устах это звучит так сладко.       Действительно, издевается. Член Ван Ибо встает как по команде, а ведь Его Высочество ничего еще не сделал. Ван Ибо поджимает губы. Он знает зачем здесь это ходячее искушение. Ни для кого во дворце это не секрет, кроме разве что императора, который без ума влюблен в своего молодого, не в меру похотливого и развратного супруга.       — Вас ждут, — Ван Ибо кивает на дверь за собой.       — Я знаю, — мягко говорит Его Высочество. — Кто там сегодня?       — Как будто вы запомните имя, — бормочет Ван Ибо и тут же прикусывает свой поганый язык. Разговаривать так с членами императорской семьи прямая дорога на плаху. Шею колко пронзает, словно на нее уже опускается лезвие топора. Но это всего лишь наточенные ногти императорского супруга.       — Но я помню твое, Ван Ибо.       Ногти впиваются глубже. Ван Ибо остается неподвижен как нефритовый дракон в храме, хотя вот-вот повалит дым из ноздрей.       — Вашему Высочеству не стоит растрачивать свое внимание на этого недостойного.       — А ты недостойный?       Ван Ибо издает рык, а Его Высочество лишь улыбается как довольный лис, что соблазнил очередную душу. Может он и правда хули-цзин? Это многое бы объяснило.       — Что вы хотите?       — То, что я хочу, за той дверью. А ты хочешь быть там?       Что это? Предложение присоединиться? Или скрытая просьба задрать эти великолепные шелка и отодрать как самого низшего раба у стенки? Потому что Ван Ибо буквально в цуне от костра, в который с радостью шагнет. Он уже чувствует как огненные всполохи лижут его щеки. Или это дыхание Его Высочества?       — Не хочу, — твердо говорит Ван Ибо. В конце концов у него есть гордость.       — Ты лжешь, — Его Высочество делает немыслимое — кладет свою ладонь на пах. — М-м-м, как впечатляюще. Может мне стоит подумать об этом…       Он чуть сжимает пальцы и Ван Ибо изо всех сил сдерживается, чтобы не издать недостойный звук. Да, у него стоит. У кого бы не стоял на этого… Но это еще не повод показывать, что он буквально истекает смазкой и слюной как и вся императорская стража. Он будет выше этого. Да, гуева гордость. Будь она проклята.       Его Высочество смеется и отступает. Ван Ибо все еще ощущает тепло чужой ладони, когда дверь открывается и за ней исчезает фигура, шурша многослойным одеянием.       Ван Ибо выдыхает сквозь зубы. Когда-нибудь наступит момент и он не удержится.       — А ты хорош, — раздается приглушенный дверью голос Его Высочества. — Возьми меня здесь, у двери. Не будь нежным. Я подготовился.       Ван Ибо облизывает пересохшие губы. Его Высочество подготовился. Он растягивал себя пальцами? Или с помощью нефритового жезла? Быстро ли делал это или медленно и с наслаждением?       — Как пожелает Ваше Высочество, — вторит голос, хриплый от похоти.       Ван Ибо думает, что способен убить каждого, кто имел Его Высочество как течную сучку.       Дверь содрогается от удара, а Ван Ибо вздрагивает. Он проклинает свое воображение, которое рисует развратные картины, что посрамили бы даже самых бесстыдных художников.       Его Высочество протяжно стонет. Ван Ибо смотрит по сторонам, нет ли кого поблизости. И с каким-то мазохистким желанием придвигается к двери поближе. А та снова содрогается, но теперь ритмично. Не нужно иметь бурную фантазию, чтобы представить что именно там происходит. Стражник Синь здоровый и сильный, вполне сможет держать на весу Его Высочество и драть так, как тот хочет.       А Его Высочество не стесняется издавать разные звуки, один другого пошлее. Словно делает это нарочно. Для того, кто стоит за дверью и с силой закусывает собственный кулак, удерживая себя от того, чтобы ворваться в комнату и овладеть Его Высочеством.       Звуки становятся громче, а вибрации двери интенсивнее. Ван Ибо ловит себя на том, что сжимает свой пах, слушая стоны и вскрики. И тут же убирает руку. Гордость? Что ж, вероятно она стекла в член.       Когда Его Высочество достигает наивысшего наслаждения, Ван Ибо ощущает это каждой клеточкой своего напряженного тела.       Первым уходит стражник Синь, ухмыляясь так, что у Ван Ибо сильно чешутся кулаки. А чуть позже выходит Его Высочество. Затраханное и довольное, чуть пошатывающееся. Ван Ибо, думает, что будь у него шанс, он бы оттрахал императорского супруга так, что тот бы не смог уйти на своих двоих.       — Мне нравится, что ты ревнуешь, — сыто тянет Его Высочество и поправляет сползсшее с плеча паофу.       — Моя обязанность доставлять вам удовольствие.       — И как же ты хочешь доставить мне удовольствие?       Ван Ибо не каменный, хотя очень хочет быть таковым. Он уверен, стоит Его Высочеству приложить минимум усилий как и тот самый нефритовый дракон в храме воспылает похотью. А Ван Ибо из плоти и крови. И гордости у него видимо нет совсем. Потому что в следующий миг он хватает Его Высочество за горло и вжимает в стену.       — Иногда стоит быть осторожным Ваше Высочество, иначе можете поплатиться.       — Какой устрашающий. И что же ты сделаешь? Пронзишь меня своим монстром?       Его Высочество снова кладет свою ладонь на пах. И это окончательно выбивает последние крохи здравого смысла из Ван Ибо. Потому что он терпел издевательства так долго, что теперь обязан взять причитающееся ему. И он возьмет.       — Мне кажется, Вашему Высочеству хочется, чтобы его использовали как шлюху, чтобы не спрашивали разрешения.       — И ты возьмешь? Не дожидаясь разрешения? Не боишься лишиться головы, Ван Ибо?       — Плевать, — шипит Ван Ибо, задирая его одеяния. — Плевать на это. И на то, что Его Высочество наполнен чужим семенем. Я его вымою своим.       В конце концов, Ван Ибо так долго хотел этого, что готов прямо сейчас начать заливать семенем. Но нет, конечно.       Руки дрожат, когда он добирается до обнаженной кожи, когда чувствует ответную твердость, хотя едва пережитый оргазм должен был сделать член мягким. Может и правду говорят про Его Высочество. Он похотлив и всегда готов, чтобы его покрыли.       Ван Ибо распутывает завязки на своей одежде и со стоном дает свободу члену. И тут же подхватывает Его Высочество и насаживает на себя. Растраханное и увлажненное нутро принимает его легко и сразу до основания.       — О боги! — вскрикивает Его Высочество. — Да, давай!       — Как пожелает Ваше Высочество.       — Имя… Назови мое имя.       — Сяо Чжань, — шепчет Ван Ибо во взмокшую шею, в которую тут же впивается укусом.       — Ты зверь!       Ван Ибо рычит и начинает трахать его резко и быстро, вжав в стену. И больше не волнует, что они в коридоре, где каждый может увидеть, как Ван Ибо позарился на святое имущество императора.       Плевать!       Внутри так горячо и тесно, что Ван Ибо кажется, он сходит с ума, гонясь за удовольствием. Его Высочество… Нет. Сяо Чжань. О, как горячит шептать это имя и вбиваться без устали в узкое нутро. Вгрызаться в шею и плечи. Ван Ибо пометит его так основательно, что все будут знать, чем занимается Его Высочество под покровом ночи. Это глупо. Конечно, глупо. Но Ван Ибо уже никому не под силу остановить. А когда Сяо Чжань кончает впившись пальцами в шею, оргазм накрывает такой оглушительный, что Ван Ибо едва сознание не теряет.       — Ах, господин Ван так горяч.       — Я еще не закончил.       Это длится, кажется, бесконечно. В итоге они оказываются на полу. Сяо Чжань теперь меньше всего похож на Его Высочество. Он оттрахан так, что не может даже ноги свести вместе. К слову, Ван Ибо тоже без сил.       — Я хочу чтобы ты стал моим личным телохранителем.       Ван Ибо не говорит, что это честь для него и он приложит все усилия во имя своего долга, потому что они оба знают, не для охраны его Сяо Чжань к себе берет.

Ноябрь, 2024