Книги из отдела тайн

       — Ну здорОво, Боунз!        — Как жизнь, старина?        — Привет! Слышал ты теперь Невыразимец, это правда?        — Ого, я не слышал! Круто... Эдгар привет, ты почему нас всех созвал?        Кабанья голова. День обычный, не выходной, но в этом пабе всё равно никто не спросил четырёх шестикурсников что они тут забыли. Ребята негромко приветствовали светлоголового парня лет двадцати пяти. Тот улыбался, и переждав волну, ответил:        — ЗдорОво Блэк. ЗдорОво все. Жизнь прекрасна. И да, я теперь Невыразимец. По этому вы все и здесь.        — Не понял! — Сказал один из пацанов.        Стройный, средне-высокого роста, в косо сидящих очках, и с непокорным буйством угольно-чёрных волос на голове. В золотисто-карих глазах его плясали чертенята. Нахальная улыбка, что за частую красовалась на лице Джеймса Поттера, сейчас уступила место пусть и чуть насмешливой, но тёплой и дружеской, как впрочем и всегда, когда он был в кругу друзей.        — Я бы на твоём месте тоже не понял. — Сказал Эдгар став вдруг серьёзным, словно до этого веселился лишь за компанию. — Но именно по этой причине я вас выдернул. Закажите себе напитки чтобы к нам бармен не прислушивался, и отойдём в уголок.        Парни озадаченно переглянулись. Но всё таки двинулись к стойке.        — Огненный виски. Один большой стакан.        — Только с семнадцати лет.        — Мне стукнуло месяц назад.        — Ага, поверил.        — Аберфорт, ты же нас знаешь. Мы к тебе, думаешь, почему последние три осени в один и тот же день выпить заваливались? Мой ДР отмечали.        — Ладно, — смягчился бармен, внимательно оглядев худого, высокого парня в кожаной куртке. — Но с тебя двойная плата. Не положено продавать ученикам, всё равно.        — По рукам. — Сказал Сириус.        — Тогда три галлеона.        — Мне медовуху. Целую бутылку.        — В школу пронести хочешь? Чёрт с тобой, семь галлеонов.        — Глинтвейн с добавлением виски. Твой фирменный. Одну стандартную порцию.        — Пятнадцать сиклей.        — Просто кружку сливочного.        — Девять сиклей.        Сделав заказы и получив напитки парни шли к столику за которым сидел Боунз.        — Ну? — Выжидающе спросил русоволосый парень с глинтвейном.        Волчья чуйка уже подсказала Ремусу Люпину - что-то сейчас будет. Не очень тривиальное.        — Ну в общем... Вы слышали о разных реальностях?        — А разве это правда? — Невысокий, щуплый со светлыми волосами и острым, словно у крыски носом, Питер Петтигрю недоуменно смотрел на Боунза. Сириус ощутимо пнул его под столом, что не ускользнуло от глаз Невыразимца.        — Да не бойтесь вы, я прекрасно знаю, что вы по ночам в запретной секции библиотеки шаритесь. Значит слышали?        — Ну, типа того, — ответил Джеймс.        — И про то, что то, что у нас просто истории из приключенческих книг, в иной реальности действительно происходило вы тоже знаете? Никогда не задумывались, что про вас тоже могут где-то написать книгу?        — Не могу поверить! — Шепотом "воскликнул" Сириус, — ты прочёл книгу про нас, и узнал все наши секреты! — Он сделал вид, что его вот-вот хватит удар.        — Не клоуничай, Бродяга. — Велел ему Ремус. — Что там дальше, Эдгар?        Сириус скорчил обиженную моську, и показал другу язык, но заткнулся.        — Мы достали книги про нашу реальность. Но время о котором они повествуют ещё не наступило. Всего их семь, но у нас есть лишь три. Судя по всему про обучение в Хогвартсе паренька по имени Гарри Поттер.        — Штоп сто?! Как ты сказал его зовут?... Это..?        — Да, Джеймс судя по знакомой морде обложке, это твой сын.        Парни дружно уставились на Джеймса. Тот в свою очередь смотрел на Боунза. Все четыре пары глаз принадлежащие мародёрам были округлены, словно галлеоны. Первым нарушил молчание Поттер:        — Ну и? Как он там учился в Хогвартсе? — С натянутым весельем спросил тот.        — В том то и дело, что не знаю. Книги не открываются. — Эдгар развёл руками. — В той вселенной магия не работает, но писатель, видимо, была бы волшебником, окажись она среди нас. Да и книги библиотечные. Так что ещё мощная подпитка эмоциями. Как только попали к нам - сразу начали фокусничать. Дали открыть только первую страницу одной из них, на которой напечатаны рисунки всех книг саги и написан их порядок. Если мы всё правильно поняли, то читать нам придётся с четвёртой. Однако там были ещё записи каких-то читателей-идиотов в стиле "крутая книга, читайте", "да, офигенно, советую", "и мне тоже понравилось", "и мне", "и мне"... Эти чернила тут же всосались в книгу и стали формироваться в другие фразы. Мы попытались попросить книги открыться, но те лишь требуют пароль. Заклятья их тоже не берут. Но возможно вы можете угадать пароль ведь мальчик-то с вами связан.        Мародёры задумались. Потом дружно отошли от Боунза на пару минут и сказали, что "обсудят" его предложение. Пара минут затянулась на десять, но Невыразимец терпеливо ждал. Подслушать он даже не пытался, видимо был слишком хорошо знаком с этой пацанвой.        — Книги у тебя с собой? — Спросил Блэк, когда они соизволили вернуться.        — Да.        — Дай их нам. — Попросил Поттер.        — Ребят, вы меня не поняли. Я не могу отдать их кому-то, это секретные материалы... —        — Не навсегда же. — Сказал Сириус. — Прочитаем, и получишь ты их назад.        — В целости и сохранности. — Добавили хором Джеймс и Ремус.        — Но я не могу, я... — Начал было Боунз.        — Ну и кукуй с ними сам. — Сказал Блэк, а Хвост кивнул. — А мы, судя по всему, знаем пароль.        Эдгар переводил взгляд с одного мародёра на другого, но не в чьих глазах не находил поддержки или слабинки. Потом глянул на сумку.        — В целости и сохранности говорите? — Сдался он. Видимо открыть книги надо было позарез. — Учтите, я доверяю их вам, только потому что вас знаю.        — Значит по рукам? — Обрадовался Джеймс.        — Держите до пасхи. Если честно они лежат в хранилище уже пару десятков лет. Но сейчас появилась возможность, через какое-то время, получить ещё две книги. Так что о них вспомнили. Очень надеюсь на вас.        И он отдал сумку мародёрам

***

       Половина шестого утра. В Гриффиндорской спальне девочек шестого курса всё спят - кто ещё, кто уже. Не хватает только старосты. Лили Эванс патрулировала коридоры, ведь получила отличную возможность поймать компанию, что являлась для неё той ещё занозой, и в том ещё месте.        Не то чтобы она их ненавидела, нет, с её напарником, Ремусом они были очень даже в ладах, к неуклюжему, тихому Питеру она тоже относилась с добротой, Сириус Блэк вызывал у неё смешанные чувства, но в общем-то она не питала к нему отдельной неприязни (хоть он и зараза), а Поттер...        Девушка сама не знала как она относится к Джеймсу Поттеру. С одной стороны, он её откровенно бесил. С первого курса. С первого курса ей нравилось наблюдать за ним со стороны как он общается с друзьями, но с того же первого курса, за то как он обходился со всеми, кто не был ему близок она была готова ему его косматую башку оторвать. А на третьем курсе он внезапно позвал её на свидание. Та мягко ему отказала. Тот вроде сперва отстал, но потом началось.        Он то предлагал хотя бы друзьями стать, чтобы узнать друг друга по лучше, то пытался выдумывать странные и неумелые подкаты, то присылал записки, то кричал прямо через всю гостиную "Хей, Эванс, а ты пойдёшь со мной в Хогсмид?!". И та сперва отвечала мягко. А потом начала просто говорить "нет", или резко отшивать его. Но даже самый грубый отказ не приводил его в чувство. Вообще-то наблюдая как Поттер веселится и дурачится с приятелями, ей очень хотелось к ним. Хотелось как нибудь согласиться и пойти с ним на свидание, хотя бы чтобы он отстал. А может чтобы Поттер сам решил, что он друг другу не подходят и предложил бы остаться друзьями. И Лили, такая вся правильная и серьёзная, могла бы иногда дурачиться с этой компанией. Но как только он снова подходил к ней в самые неудобные моменты, или просто орал через всю гостиную она тут же давала отказ. Ведь она никогда не согласится даже на дружескую встречу с этим позером, нахалом, и выпендрёжником.        Никогда.        По крайней мере пока он является таким.        И особенно её бесило когда Поттер спрашивал причину отказа. Да разве это не очевидно? Или ему бладжеры совсем мозги повыбивали? Нет, как бы мародёры не относились друг другу, они постоянно издеваются над слабыми, нарушают школьные правила, доводят до ручки бедных учителей, и даже симпатия к их дружбе и преданности друг к другу не должна затмевать факты.        И однажды она это высказала. В тот злополучный день после экзамена СОВ. Она сумела не потерять самообладания, когда её лучший друг, вообще-то, единственный друг назвал её грязнокровкой, и ответила ему с удивительным для самой себя спокойствием, но когда Поттер рявкнул, чтобы Снейп извинился... Ух что она тогда ему наговорила.        А потом...        Потом он от неё отстал. Словно в самом деле не понимал раньше что делает не так. Зато стал иногда спокойно заговаривать с ней на вечеринках в гостиной, попросился чтобы она помогла ему с астрономией, а в замен подтянул по трансфигурации, стал спокойнее и тише, стал просто немного задиристым одноклассником. Единственной проблемой остались их постоянные ночные исчезновения и шалости. Но и их стало меньше, словно не они тогда его волновали. А в октябре, почти месяц назад, профессор МакГонагалл попросила привести к ней Поттера, но сказала, Лили чтобы та была с ним помягче. И в её кабинете выяснилось, что пришло письмо из больницы святого Мунго, о том, что пара особо тяжёлых, пожилых пациентов скончалась от драконьей оспы...        Джеймса отпустили на похороны родителей, а Лили, как старосту, попросили за ним присмотреть. Честно? Он её стал немного пугать. Она привыкла, что из его глаз никогда не пропадало одно и тоже выражение, словно он был готов рассмеяться в любой момент, в любой момент был готов выкинуть какой нибудь финт, дёрнуться, рвануть в любом направлении... Черти в общем в глазах. А теперь перед ней был совершенно другой человек. Молчаливый, ссутуленный. С замороженной тоской во взгляде. И Лили сделала то, что была должна. Подошла к нему, и молча положила руку на его плечо. И тогда он вздрогнул. И было видно каких же усилий ему стоило не разрыдаться как маленькому. Но он лишь хрипло пробормотал "спасибо, Эванс", и замер, словно боялся стряхнуть её руку со своего плеча.        После этого на многострадальную школу тут же накатила новая волна шалостей. Так как Джеймс вернулся в Хогвартс всё с тем же замороженным взглядом, а Сириус, которого тогда на похороны не пустили, ведь родители Джеймса официально ему никто, даром, что принимали его дома как ещё одного сына, стал убегать из замка по ночам и шастать неизвестно где, возвращаясь то просто никаким, то и вовсе пьяным; Ремус и Питер решили взять инициативу в свои руки, и вытащить друзей из этой пропасти. Из замка по ночам начали пропадать все четверо, причём не так как всегда, не раз в месяц, а постоянно; в Хогвартсе с чьей-то лёгкой руки распространилась порция очередных шутливых заклятий, во главе которых стал "левикорпус"; Слизеринцы постоянно обнаруживали всё новые сюрпризы то в своей еде, то в посуде, то в столе, то даже в собственной гостиной, а учителя и Филч ломали головы над тем как поймать злоумышленников, и шерстили все факультеты насчёт организованных банд, ибо просто не верили, что такой лютый хаос способны создать всего четыре человека. Хотя этот дурдом помог, Джеймс и Сириус стали почти прежними.        А Лили... Она жалела учителей. С некоторыми она общалась даже по дружески, и по этому видела, что хотя их и забавляют эти проделки, те с ног сбиваются чтобы найти виновника. И не всем это по душе. Слизнорт например декан Слизерина, и его студенты страдают. Да, самих Слизеринцев она не любила, но всё таки среди них встречались отдельные личности не похожие на товарищей по факультету - тот же Слизнорт, к примеру, был безобиден.        А ещё она беспокоилась. За Джеймса и Сириуса, которые, если не прекратить всё это, могут перейти черту и вылететь из школы. Конечно, директор постарается не выгонять из школы подростков, которым не к кому пойти, но им уже светило бы исключение при других обстоятельствах. И Лили намеревалась во что бы то ни стало поймать их у входа в гостиную, чтобы те не наделали ещё больших глупостей. Всё равно странные сны, что снятся ей в последнее время, не дадут ей покоя в эту ночь.        — Так, отвечайте, где вы были... Нет, не так, быстро отвечайте... — Репетировала Лили встречу с однокашниками, но вскоре сдалась.        Лили села на подоконник рядом с портретом полной дамы. Её глаза слипались. Нет, о Мерлин, ей нельзя сейчас спать, нельзя... Хотя, она сейчас всё равно не заснёт сидя на холодном подоконнике. Посидеть немного и снова пройтись. Да. Можно даже прикрыть глаза на минуту...        — Мама!        Почему голос кажется таким своим если она его раньше не слышала? Или слышала?        — Мам, помоги мне! Пожалуйста, помоги!        Голос детский, сипловатый, словно ребёнок простужен или долго плакал.        — Кто ты? — Лили спросила это у темноты. — Ты где?        — Я здесь. Я в твоей голове. Ты мне поможешь, мама? Я боюсь темноты, когда она давит... Ты что спишь?        — Что?        — Точно спишь. Проснись, Эванс!        Лили вздрогнула. Она всё таки заснула на подоконнике, и теперь её трясли за плечо. И не кто-то. Это был Джеймс с компанией.        — Так, быстсо-отвечайте-где-были? — Невнятно включилась Лили не успев до конца проснуться.        Хороша она, конечно, была со стороны. Сонная, хриплая, глаза не до конца открыты, а уже пытается командовать. Сириус подавился воздухом в попытке не заржать, Ремус, улыбаясь пощёлкал пальцами у неё недалеко от левого уха, проверяя проснулась ли она вообще, Питер несмело хихикнул, отойдя на всякий случай назад. Джеймс фыркнул от смеха, как-то умилённо глядя на девушку.        — Не ругайся Лили, давай утром поговорим, а то мы сейчас все сонные включая тебя...        — Ничеоянесонная. — Одним словом промямлила Лили.        Парни переглянулись.        — И всё таки, Цветочек. — Настойчиво сказал Джеймс. — Я обещаю, что утром мы ответим на все твои вопросы, если ты дашь слово нас не сдавать.        — Ты серьёзно, Сохатый? Она ведь может задать любые вопросы...        — А я отвечу. Возможно правду.        Лили сонно фыркнула. "Возможно правду"... с какой именно вероятностью интересно? Пять процентов? Десять? Но так или иначе воинственный настрой она потеряла ещё во время сна. Опять этот ребёнок. Вот чего он прицепился именно к ней, почему не позовёт настоящую мамашу? Который раз уже снится... Надо будет почитать про такое. Или попытаться его представить. А то разглядеть никогда не удавалось, он был всегда в темноте. Бедный мальчик если задуматься. Кажется мальчик. Всё таки это как-то понятно. Хотя бы по голосу. А ещё этот голос казался ужасно родным и знакомым. Хотелось обнять пацанёнка, пообещать, что всё будет хорошо, только Лили не могла ни слова сказать, ни пальцем двинуть.        — Лили? Лили, ты тут?        — Нет, не видишь? Она все последние дни не высыпалась почему то. Сегодня... вчера то есть, встала в пять.        — Сейчас тоже пять! Какого чёрта она здесь вообще делала?        — Какого-какого? Нас видимо караулила.        — Может её просто отнести в спальню девочек?        — Ты, Сохатый, просто хочешь потаскать её на ручках, признайся...        — В спальню девочек? Ага, и как мы туда попадём?        — Тогда к нам в спальню?        — Соха-атый, а ты хочешь использовать ситуацию по максимуму?        — Заткнись, Бродяга, куда её девать?        — Некуда. В гостиную может прийти МакГи, и ей влетит.        — Вот видишь, даже Лунатик сказал, что я прав.        И Поттер, без лишних церемоний, взял девушку в охапку.        — Ээй! — Возмутилась Лили, и попыталась вырваться.        — Ты спишь на ходу, Цветочек. — Объяснил он. — Не бойся, спи дальше.        Прекратив безуспешные попытки вырваться Лили пробормотала что-то вроде "да чёрт с тобой, недоразумение.", и обмякла в крепких руках игрока в квиддич.        — Пароль "Слабоумие и отвага", — Сказал Полной Даме Ремус.